Преследовать их Цезарь не стал, но еще 3 дня оставался на поле сражения для ухода за ранеными, как он говорит, и для того, чтобы предать земле мертвых. Гельветы направились к востоку (северо-востоку) - в страну лингонов, но через несколько дней вернулись и сдались.
Странно, что Цезарь совершенно не использовал оба новых легиона, а отразил фланговую атаку бойцов третьим эшелоном. Он рассказывает, подчеркивая, как трудно далась римлянам победа над гельветами и что последние были только оттеснены, но никто из них не бежал. Почему же тогда он не использовал для боя своих резервов?
Объяснить это можно следующим образом: когда Цезарь заметил наступление гельветов, у него мелькнуло подозрение об измене эдуев, которые могли бы напасть на него внезапно с тыла в то время, когда он будет сражаться с гельветами. Он не хотел об этом упоминать не только потому, что этого не случилось, но еще и вследствие того, что он хотел внести неясность в отношения эдуев и гельветов. Он все время рассказывает о Думнориксе, который сбивает свой народ с правильного пути. По нашим соображениям, эта партия была очень сильна; они подтверждаются еще и тем, что иначе нечем было бы объяснить непонятное отсутствие всех стрелков и трети гоплитов.
1. По тому, как мы понимаем сущность всего похода, гельветы должны были пройти на восток от Бибракта, ученые же, которые признают конечной целью гельветов страну сантонов, считают, что поле сражения находилось к западу от столицы эдуев. То обстоятельство, что гельветы, возвращаясь домой, прошли так близко от Бибракта, т.е. повернули далеко на запад, не противоречит нашим взглядам, так как они все рассчитывали на политический переворот у эдуев. Но очень сильным аргументом за правильность нашей поправки является указание Цезаря, что они пошли на обратном пути к лингонам, т.е. на восток. Как бы они могли туда добраться, если предположить, - как думают другие ученые, - что они дали сражение фронтом на восток? Разбитое войско отходит в том направлении, на котором оно было поражено, а не в обратную сторону. Если же гельветы, как я полагаю, дали сражение фронтом на запад, то они не могли направиться к Луаре и дальше к сантонам.
Наполеон III и Стоффель (последний в своем труде "Война Цезаря и Ариовиста", стр. 78) объясняют весь этот инцидент так: после того как сражение при Люзи, юго-западнее Отэна, было дано фронтом на юг, гельветы совершили обратный путь через Мулен-Энжильбер, Лорм и Аваллон на Тоннерру, т.е. к северу. Но в таком случае надо предположить, что у Тоннерры уже находилось владение лингонов, простиравшееся на юг до р. Соны55, где был их главный город Лангр. Все это кажется маловероятным, и это предположение находится в явном противоречии с указанием Цезаря, что гельветы пришли к лингонам на четвертый день. От Люзи до Тоннерры 120 км по воздушной линии; этого расстояния гельветы не могли ни при каких обстоятельствах, - даже если бы они шли дни и ночи подряд, - пройти в 4 дня56.
Из того, что Цезарь после капитуляции гельветов проделал значительный переход до Безансона (bell. gall. I, 38), не следует заключать, что он не мог в промежутке выполнить еще какое-либо передвижение, о котором он не сообщает.
Стоффель полагает, что можно установить следы поля сражения благодаря раскопкам между Монмор и Тулон-сюр-Арру в 2 милях юго-восточнее Люзи, прямо на юг от Мон-Беврей. Но по найденным предметам нельзя точно указать эпоху и отношение к какому-либо сражению, так что они не могут служить доказательством. По Хольмсу (стр. 619), там были еще найдены обломки мечей, копий и шлемов, но и это не является серьезным доказательством.
Прямым опровержением является следующее место в тексте Цезаря. Он говорит, что бойи и тулинги обошли римлян "a latere aperto" - при открытом фланге. Обыкновенно считается latus apertum правая, не прикрытая щитом сторона. Но ведь ясно, что если поход гельветов, по мнению Стоффеля, направлялся к западу, а их фронт потом был обращен на юг, то арьергард их мог ударить на римлян только с левого фланга. Стоффель доказывает, что latus apertum называется не обязательно правый, но вообще неприкрытый фланг. Но Хольмс опровергнул доказательства Стоффеля, указав на текст в bell. gall. (V, 35, 2 и VII, 4), где latus apertum является техническим термином для "правого фланга". Хольмс, соглашающийся обыкновенно с выводами Стоффеля, не хочет об этом говорить более определенно. Я бы, наоборот, сказал, что это является самым ярким доказательством того, что сражение было дано на востоке от Бибракта. Если бы гельветы отошли к западу, а отступление повели бы на север, то они пошли бы левым флангом, и во время боя фронт их был бы повернут на юг. Бойи и тулинги, двигавшиеся с запада, могли ударить только в левый фланг римлян. Но если сражение произошло восточнее Бибракта и если гельветы бежали к северо-востоку, то их фронт был бы повернут к юго-западу или к югу, и тогда бойи и тулинги могли ударить в правый фланг римлян. Доказательства были бы исчерпывающими, если бы Хольмс не указал, что в рукописях Цезаря написано только "latere aperto", а не "a latere aperte", что можно перевести: "в то время как их фланг не был прикрыт". Все-таки это выражение "latere aperto" можно с большим вероятием расшифровать как удар в правый фланг римлян и этим установить, что поле сражения было восточнее Бибракты и что гельветы не направлялись во владения сантонов.
2. Некоторые ценные возражения против Цезаря можно найти в неудачной книжонке "Борьба гельветов, свевов и бельгов с Цезарем"; древняя история и новом освещении Макса Эйххейма (Max Eichheim, Neuburg a D. Selbstverlag, 1886), но они отвергаются ученым миром вследствие явно дилетантского характера, который они имеют. X. Раухенштейн в одной из своих диссертаций ("Поход Цезаря против гельветов", 1882) пытался сделать критику Эйххейма, так сказать, приемлемой, а его возражениям придать научный и методологический характер. Но он не имел успеха, так как проделывал ужасные операции над фактами. Последовательное развитие его мысли заставляет его признать, что будто не Цезарь победил при Бибракте, а гельветы оттеснили Цезаря в его лагерь; что обоз, из-за которого шла борьба, принадлежал не гельветам, а римлянам, и что гельветы, которые не были настолько сильны, чтобы подчинить себе римлян, вступили с ними в сделку.
В своих исследованиях Раухенштейн сходит с прямого пути, начиная с обсуждения цели, к которой стремились гельветы. Все без исключения комментаторы галльской войны сходятся на том, что нельзя ставить рядом обе цели, на которые указывает Цезарь, - т.е. переселение и владычество над галльскими народами. Раухенштейн, как и другие, тоже признает это, но направление, в котором он исправляет эту ошибку, ложно: он опускает подчинение Галлии и оставляет только переселение. Точно так же поступает и Цезарь; хотя он ясно указывает, что гельветы и после смерти Оргеторикса остались при том же решении (переселение и завоевание), но дальше он говорит все время только о переселении. Он не в состоянии заполнить этот пробел, так как не хочет сознаться, что настоящей причиной похода гельветов была предполагаемая борьба с Ариовистом, который считал вмешательство римлян в галльские дела излишним и неподходящим. Если же мы в его рассказ вставим эту истинную цель, т.е. вычеркнем оба мотива, которые он приводит, или по крайней мере один из них, а именно: переселение, которое мы сведем к военно-политической маскировке, - тогда все станет совершенно ясно.
Раухенштейн считает показательным, что Цезарь, несмотря на победу, не преследовал гельветов и не пошел к Бибракту, а между тем он сообщил нам раньше, что солдаты иначе остались бы без продовольствия. Это доказывает, что Цезарю победа дала все, что ему было нужно. Он не преследовал гельветов потому, что ему не нужно было их уничтожить, а наоборот - победив их, пощадить ввиду того, что он собирался стать защитником всех галлов против Ариовиста. Это подтверждается и тем, что римский полководец, - о чем он сам не рассказывает, но что доказывает Моммзен ("Hermes", т. 16, стр. 447), - предоставил очень выгодный договор гельветам. Снова отступить к Бибракту, т.е. в противоположную сторону, было бы неразумно, - и это могло вызвать сомнение в окончательной победе Цезаря. Продовольствие же от эдуев римляне после победы стали бы получать, где бы они ни стояли.
