К тем приготовлениям, какие делались гельветами для своей великой завоевательной войны, относится также заключение мирных и дружественных союзов с соседними государствами. Спрашивается, с какими? Находившиеся на западе государства принадлежали к тем, которые надо было подчинить; на севере находился Ариовист; восток вообще отпадает; юг принадлежал Риму. Оставалось только два пути, говорит Цезарь, по которым гельветы могли уйти из своей страны: либо по северному берегу Роны через страны секванов, либо по южному берегу, перейдя у Женевы через римскую Провинцию. Надо к этому добавить, что все эти пути надо брать в том случае, "если они хотели идти по направлению к владениям сантонов", так как в общем у гельветов, если бы они пожелали завоевать Галлию, были еще дороги через Юру или севернее Юры.
Хотя, по Цезарю, гельветы уже в течение двух лет делали приготовления к этому походу и о нем, вероятно, всюду было известно, но римляне не только не были осведомлены относительно предполагавшегося перехода через их Провинцию, но и не проявляли никакой озабоченности. В этой угрожаемой пограничной области имелись до прибытия Цезаря только два легиона. Цезарь хитростью выиграл время и быстро соорудил оборонительную линию укреплений длиною в 4 мили (ок. 28 км) от Женевы до форта Эклюз, где Рону можно было в нескольких местах перейти вброд, и разместил там солдат своего легиона и призванных поголовного ополчения. Гельветы будто бы тщетно пытались прорвать эту линию.
Это утверждение мы возьмем под сомнение. Гельветы были народом воинственным; если войско их не состояло из 92 000 чел., то, как мы увидим далее, было все же значительным. Ополчение, набранное Цезарем, не имело большой ценности в военном отношении. Как можно было силами одного легиона защитить линию в 4 мили? Это немыслимо с военной точки зрения. Если такую временно укрепленную линию длиною в 4 мили атаковать с трех сторон сразу, то она при всех обстоятельствах (тогда еще не было новейших современных орудий) будет прорвана, если только противник достаточно энергичен.
Цезарь утверждает, что после победы над гельветами были найдены в их лагере таблички, на которых было записано число душ каждого племени, что составило 368 000 чел. Так как мы можем приблизительно высчитать величину площади, которую гельветские племена занимали (18 000 км2), то получается невероятная плотность населения: 20 чел. на 1 км2. Белох вполне справедливо считает это невозможным43. Цезарь упоминает еще одну цифру: когда он отослал гельветов обратно в их страну, он велел устроить перепись населения, показавшую 110 000 чел. По рассказам Цезаря, потери в людях у гельветов во время их переселения и в сражениях не были очень велики; поэтому Белох, исходя из указанной цифры, прибавил к потерям 40 000 душ и вычислил плотность населения в 7,5 чел. на 1 км2.
Против этого заключения нельзя было ничего возразить, если бы можно было быть уверенным, что Цезарь действительно устроил эту перепись в что гельветы все поголовно ушли из страны. В таком случае (так как цифра в 40 000 чел. для потерь кажется преувеличенной) можно было бы назвать цифру, еще меньшую, чем у Белоха. Но, не будучи в основном уверенными в этом вопросе, к которому мы еще вернемся, мы пока опускаем этот вопрос. Однако надо еще тверже установить, что в основной массе гельветов не было 368 000 душ; для этого у нас имеются некоторые возможности.
Цезарь рассказывает, что в походе гельветов участвовало 368 000 чел. и что они взяли с собой продовольствия на 3 месяца. По приказанию Наполеона III было вычислено, что для перевозки одной только муки требовалось 6 000 повозок, запряженных четверкой; если считать на голову 15 кг груза, то надо прибавить еще 2 500 повозок. Растянутые по одной дороге 8 500 повозок, при условии, что каждая повозка занимает в глубину 15 м, займут 17 немецких миль (ок. 120 км)44. Здесь рассчитана тяжесть в 10 центнеров на каждое животное. Я убедился и представил доказательства (т. II, стр. 455 и 465), что для условий античного (древнего) времени эта цифра вдвое или втрое выше, чем она должна быть. Линия повозок заняла бы не 17, а приблизительно 40 немецких миль (ок. 280 км). На очень немногих дорогах Галлии того времени, как мы ее себе представляем, могли поместиться несколько повозок в ряд. Дисциплина, поддерживаемая в такой колонне, вероятно, была невелика; остановок и препятствий на пути тоже было немало; повозки были запряжены преимущественно быками. Такая колонна требует не менее 3-4 час. времени, чтобы пройти 1 милю (ок. 7 км). Даже в самый разгар лета, когда можно выступать в 3 часа утра и прибыть в лагерь в 9 часов вечера, - при условии, если весь дневной марш будет равен 1 миле, - его выполнить смогут только 2 500 повозок. В распоряжении колонны имеются всего 15 часов (с 3 часов утра до 6 часов вечера, когда последние повозки должны быть двинуты), так как каждые последующие 500 повозок могут быть двинуты только через 3 часа после отправления предыдущих. Если мы примем, что для прохождения 1 мили нужно 2 часа, то и тогда только 250 повозок смогут отходить каждый час, считая 16 часов в сутки для марша (с 3 часов утра до 7 часов вечера); и тогда можно было бы продвинуть на 1 милю вперед только 4 000 повозок45. Но ведь колонна состоит (о чем Наполеон не упоминает) не только из повозок, но и из массы мужчин, женщин и детей, а кроме того, в ней имеются рабочий скот, молодняк и птица.
По рассказу Цезаря, гельветы, сократившиеся численно46, вследствие того, что тигурины покинули их около р. Соны, прошли в течение 15 дней расстояние от места их переправы (в 2-4 милях севернее Лиона, около Трэву или Монмерля) до окрестности Бибракта (у Autun). Это составляет 14-16 миль (ок. 100 км) по воздушной линии, так что ежедневно они проделывали 1,25-1,5 мили. Дорога шла сначала по широкой долине р. Соны, затем по горным дорогам Мон-дю-Маконэ и Мон-дю-Шароле, где повозки могли, вероятно, двигаться только по одной в ряд. Если часть повозок с провиантом была уже свободна от поклажи, то они, вероятно, их утилизировали; повозки представляют ценность, их всегда можно заполнить добычей и новым провиантом. Ввиду того, что вся эта обозная колонна продвигалась по неприятельской стране, нельзя было высылать детей и жен вперед на расстояние однодневного перехода и неудобно было расчленять колонну. По описаниям Цезаря, несомненно, вся эта масса продвигалась сразу, держась вместе; из этого следует, что не может быть и речи о том, что первоначальная группа состояла из 368 000 чел. Даже если сократить эту колонну, состоявшую из повозок, людей и скота, на половину, на четверть, на восьмую, то и тогда она казалась бы слишком длинной, чтобы иметь возможность продвигаться по одной дороге одним эшелоном. Следовательно, подсчеты Цезаря, - так же как и Геродота относительно Ксеркса, - надо не сократить, а просто отвергнуть.
Пока Цезарь стягивал из Верхней Италии еще 6 легионов, из которых два нового набора, гельветы перевалили через Юру и переправились через р. Сону выше г. Лиона. После того как Цезарь атаковал и рассеял при переправе их арьергард, остальная часть пошла вверх по реке к северу.
Цезарь не объясняет причины, почему они выбрали именно это направление. Они шли, как он говорит, к сантонам, т.е. на запад. Эту недомолвку различным образом объясняли Моммзен, Гелер и Наполеон III; они думали, что Цезарь оттеснил гельветов с их пути, а Наполеон III прибавляет еще и то соображение, что по Роне лежат неприступные горы; даже в XIX в. почта из Лиона в Ля-Рошель шла через Отэн (Autun) и Нэвер (Nevers).
Но этого объяснения недостаточно. По общему мнению, Цезарь находился в стране сегузиавов у Лиона, в углу между pp. Роной и Соной, где он с 3 легионами атаковал гельветов при переправе через Сону около Трэву - Вильфранш. Три остальных легиона он оставил позади. Если допустить, что последние остались на правом берегу Соны, то все же они не в состоянии были отрезать гельветам путь на юг в Провинцию или на запад в горы. Два легиона из трех были только что сформированы из вновь призванных рекрут; никогда римляне не двинули бы их в бой против гельветов. Последние, вероятно, не нашли бы ничего лучшего для себя, как атаковать часть войска так же, как Цезарь это сделал накануне с их войском.
