В полдень к подругам присоединилась Кордула. Они обсудили возможные резервные планы и распоряжения относительно складов продовольствия и арсенала, в зависимости от решения Легиона. Затем, как раз перед наступлением вечерней службы, к ним зашла Марта и сказала, что весь Первый Легион собрался в полном составе и готов выслушать Урсулу.

— Наконец-то! — пробормотала она, идя по длинному, украшенному колоннами коридору. Она все еще поправляла свой шлем и султан, когда перед ней медленно открылась дверь на площадку для парадов. Стоило ей переступить порог и взглянуть перед собой, как открывшееся зрелище заставило ее затаить дыхание. Урсула была настолько потрясена, что Бриттоле пришлось мягко подтолкнуть ее к ступеням, ведущим к подиуму командующего.

Она медленно вышла вперед и оглядела свой Легион — весь, от кавалерии до пехоты, одетый в новую белую форму, будто отражавшую в зеркале ту, в которую были одеты Марта, Бриттола и она сама. Вечернее летнее солнце, освещавшее ряды войска сбоку, создавало иллюзию того, что все они из только что отшлифованного серебра.

Урсула замерла, наслаждаясь этим прекрасным зрелищем. Тут прозвучал сигнал трубы, и Легион замер по стойке «смирно». Все одиннадцать когорт велитов выстроились перед ней ровными рядами. За ними так же ровно стояла кавалерия. Перед каждой когортой стояли знаменосцы и офицеры. Слева от Урсулы, лицом к основным силам, стоял авангард кавалерии. Они выстроились двумя рядами и, сидя верхом, держали мечи прижатыми к панцирям. Перед авангардом стояли старшие командиры Легиона, к которым уже присоединились Марта и Бриттола.

Не хватало лишь командующего кавалерии. Как только Урсула обратила на это внимание, прозвучал второй сигнал трубы, и Пинноса появилась на дальнем конце площадки. Она ехала верхом на Артемиде и вела Быструю под уздцы. Как и все остальные, Пинноса была одета в белоснежную форму. Урсула не смогла скрыть своего потрясения.

Площадка погрузилась в абсолютную тишину. Слуги, собравшиеся на противоположной от старших командиров стороне, не издавали ни звука. Даже птицы замолкли. Словно само время скомандовало миру «смирно» перед принятием такого важного решения.

Незаметным движением Пинноса послала Артемиду вперед. Слышен был только цокот лошадиных копыт по неровным камням мостовой. Когда они подъехали, Урсула спустилась со ступеней. Пинноса подвела к ней Быструю. Приготовившись сесть на свою гордую серую кобылу, Урсула посмотрела на Пинносу и понимающе улыбнулась. В ответ Пинноса притворно придирчиво осматривала свою новую форму. Сделав вид, что обнаружила на ней пылинку, она театральным жестом сняла ее с себя, оттопырив мизинец.

Урсула тихо рассмеялась и села на лошадь.

Сначала они направились к старшим командирам и авангарду, потом проехали вдоль всех одиннадцати когорт и, завершая парад, вернулись на то место, откуда его начали. Когда они проезжали мимо своих легионеров, знаменосцы поднимали в воздух свои стандарты, и вся когорта салютовала.

К тому времени, когда смотр подошел к концу, солнце уже садилось и тени становились длиннее. Урсула с Пинносой верхом поднялись на подиум, чтобы обратиться к Легиону с речью. Вход в казармы смотрел на запад и обычно первым скрывался в тени. Но сейчас, когда Урсула и Пинноса развернули своих лошадей так, чтобы встать лицом к Легиону между двумя фронтальными колоннами, на них вдруг упал луч угасающего солнца, и всем, кто их видел, показалось, что они окутаны чудесным мерцающим сиянием. Зрелище было настолько удивительным, что многие слуги обменялись тихими восклицаниями, а одна из них ясно произнесла: «Они похожи на богинь на вершине Олимпа!»

— Женщины Первого Легиона Афины, я приветствую вас! — крикнула Урсула. Ее голос, усиленный каменными стенами портика, был слышен во всех уголках площади для парадов. Она широко повела рукой, будто охватывая этим жестом всех присутствовавших. — Первый Легион Афины — бесспорно, самый величественный Легион во всей Римской армии! Вы истинно лучшее, что есть у Британии! И сегодня, глядя на нас во всем вашем великолепии, я вижу, что вы стали маяком, дающим свет в эти темные дни! Вы тот свет, который заставляет наших врагов спасаться бегством, чтобы не сгореть! Вы… — Урсула замолчала, не в силах сдержать охватившие ее чувства. Она посмотрела вниз и увидела, что Бриттола тоже с трудом боролась со слезами.

— Могу я обратиться к Легиону? — тихо спросила Пинноса, с улыбкой наклонившись к Урсуле. — По-моему, мне удастся сэкономить время.

Урсула посмотрела на свою подругу и кивнула.

— Женщины Первого Легиона! Вы все знаете, зачем вас сюда позвали. Ваш Легат желает поделиться с вамп своими мыслями о том сложном положении, и котором мы все оказались. И я хочу призвать вас показать ей, как вы доверяете ее решению! — Она оглянулась и ободряюще улыбнулась Урсуле. — Те из вас, кто желает вернуться в Британию, с сохранением всех знаков отличия и чести, выйдите из строя и встаньте слева от меня. Те, кто желает рискнуть сноси жизнью в защиту народа Галлии и Германии и прогнать из этих земель поганые орды Мундзука, разоряющие дома и сеющие смерть, — поднимите ваши мечи!

Урсула хотела запротестовать, сказав, что Пинноса не объяснила женщинам всей сложности ситуации. Она хотела предупредить, что столкновение с гуннами очень опасно и может стоить им жизни. Она должна была убедиться в том, что они понимали, что возвращение домой в этом случае не могло расцениваться как трусость и что это можно было сделать безо всякого стыда.

Но еще до того, как она успела что-то сказать, весь авангард, включая командиров, мечи которых уже были обнажены, поднял их к небу. В это же время со всех концов площадки для парадов послышался скрежет вынимаемых из ножен мечей. И внезапно воздух над головами оказался заполнен поблескивавшими в предзакатном свету мечами. Ни одна женщина не встала слева от Пинносы. Легион выразил свое мнение единогласно.

Урсула глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и заговорить громче.

— Женщины Первого Легиона, приветствую вас снова! Вы показали свою доблесть и силу, вашу организованность и честь. Вы показали свою готовность сражаться за правое дело, исправить чужие ошибки! — И она снова замолчала, чтобы навсегда запомнить это прекрасное мгновение. — Теперь я отправлюсь вместе с вашими командирами, чтобы составить план действий. Сейчас отдыхайте, помня о том, что мы сделаем все, чтобы избежать ненужных жертв и избавить эти земли от мучительного присутствия гуннов!

Она посмотрела на Пинносу, и они обменялись широкими улыбками.

— Женщины Первого Легиона Афины! Я горжусь вами!

И они ответили единодушным мощным «УРРА!»

Звонкий крик одиннадцати тысяч голосов наполнил казармы и полетел дальше. Он напугал жителей Кельна и даже донесся до франков и алеманов, разбивших лагерь на побережье реки.

К середине сентября Мундзук и его орда переправились через Рейн возле Конфлуэнта, который находился в зоне протекции Первого Легиона. Вскоре орда попала под пристальное внимание Марты и Пинносы. Пока Урсула слушала их доклады, в ее голове окончательно созрел план. Старейшины гуннов наслаждались охотой, оставив основную часть орды в долине и маленьким отрядом уйдя на холмы. Урсула поняла, что появился шанс начать выполнение плана. Немедленно.

Ранним осенним утром Пинноса и Марта наблюдали за тем, как Мундзук и несколько сот его человек на полном скаку вылетели на поляну. Они гнались за оленьим стадом, которое возглавлял очень шустрый вожак. Добравшись до возвышения, Мундзук и его люди резко остановились. Урсула видела, как он судорожно раздавал команды, заставляя их выйти перед ним и перестроиться.

Урсула улыбнулась. Она знала, что увидели гунны, и оглянулась, чтобы еще раз порадоваться тому зрелищу, которое так напугало Мундзука. Кавалерия Первого Легиона, все три тысячи всадниц, выстроилась длинной шеренгой поперек поляны. Они все были одеты в белое и стояли совершенно без движения. Лишь полы их плащей шевелились от легкого ветерка. Урсула подумала, что они были похожи на белые облака в лучах солнца.