В центре площади стало образовываться свободное пространство. Народ повиновался ее приказу. Пинноса поднесла руки к губам и издала долгий пронзительный свист. Издалека, с противоположного конца площади в ответ ей заржала Артемида. Люди обернулись и увидели, как огромная лошадь встала на дыбы и начала бить мощными копытами. Пинноса свистнула во второй раз, и черная лошадь помчалась на зов своей хозяйки, заставляя зевак, попавшихся на ее пути, спасаться бегством.

— Вы говорили, что сейчас в Британии не хватает воинов, чтобы защитить ее земли от набегов ирландцев и пиктов. И в этом вы правы, — крикнула Пинноса, когда Артемида замерла как вкопанная рядом с ней. — Здесь вообще мало мужчин, которые способны на это! — Она вложила меч в ножны и спрыгнула с платформы прямо на спину Артемиде. Послышались неуверенные одобрительные восклицания и аплодисменты.

— И мало кто из мужчин умеет вот так! — Она выхватила стрелу из колчана, натянула тетиву лука, затем резким движением развернула Артемиду и, сжимая ее бока ногами, послала лошадь в полный галоп. Оказавшись в центре площади, Пинноса прицелилась и выстрелила. Стрела попала в цель: в большой кожаный бурдюк, висевший над головами людей на навесе перед торговой лавкой. Когда стрела пробила шкуру, вода тотчас брызнула во все стороны. Толпа оживилась и принялась выкрикивать имя героини. Пинноса развернула лошадь и пошла на второй заход.

— И где есть мужчины, которые могут вот так? — крикнула она, выстрелив в тот момент, когда лошадь вошла в галоп. Стрела пронзила веревку, на которой висел бурдюк, и тот упал на мостовую с громким чмокающим звуком.

Пинноса остановила Артемиду возле самой платформы. Ожидая, пока смолкнут оглушительные вопли горожан, она заметила, что Урсула и король обменялись взглядами. Как только шум стал затихать, Пинноса попыталась продолжить свою речь.

— Пусть у нас мало мужчин, которые могут…

— Да мы все и так знаем, что можешь ты, Пинноса, — перебила ее мельничиха. — Но ты у нас особенная. Ты выросла верхом на лошади. — Следующие слова она прокричала, обернувшись к толпе, чтобы ее лучше слышали. — Таких женщин, как она, которые могут драться, как мужчины, — днем с огнем не найдешь! А без наших мужчин мы беззащитны!

— Точно! — загудел в ответ гончар. — Мы не сможем отбиться от налетчиков!

— Это не так! — зарычала Пинноса, пожирая их обоих гневным взглядом. — У нас полно женщин, способных дать отпор захватчикам и мародерам.

— Да каких это женщин? — насмехалась мельничиха. — Назови хоть одну!

— Охотниц, разумеется, — огрызнулась Пинноса.

— Конечно, только в Коринии и Глостере живут сотни охотниц, — выпалила Бриттола, торопливо выходя вперед, чтобы встать рядом с Пинносой. — Их одних хватит для того, чтобы сформировать когорты для патрулирования приграничных земель.

—  Что? — не выдержал король.

— Бриттола и Пинноса правы, — вышла вперед Урсула. — Вы сами видели, на что способна женщина после хорошего обучения и тренировки. Если в нашей провинции осталось мало крепких боеспособных мужчин, чтобы защитить нас от вторжения, — тут она замолчала и серьезно взглянула в глаза отцу, — значит, мы будем учить этому наших женщин.

Потом она повернулась лицом к собравшимся на площади людям и крикнула:

— Мы отправим вестников в западные земли и пригласим охотниц собраться здесь, в этом городе, чтобы организовать временную армию для защиты границ!

— Армию женщин? — с усмешкой выкрикнул гончар.

—  Армиюженщин? — с изумлением и восторгом повторили привратник и мельничиха.

Вся площадь стала на все лады повторять это восклицание, кто с усмешкой и недоверием, кто в потрясении и восторге.

Пинноса собралась было что-то добавить, но Урсула удержала ее от лишних слов. Принцесса настояла на том, чтобы девушки ничего не предпринимали, пока толпа привыкала к этой мысли. Затем, когда ропот утих, она спокойно повернулась к своим подругам и произнесла: «Ну что, девушки?»

Повинуясь ее призыву, подруги подошли к ней, к краю платформы и выстроились в ряд. Как только все заняли свои места, Урсула, стоявшая в самом конце и ближе всех остальных к отцу, медленно, но решительно положила руку на рукоять своего меча. Это был один из бессловесных сигналов, который они приняли внутри своей компании за время путешествия. В ответ девушки взяли в руки оружие и опустили его вниз, нацелив на землю. Затем, по сигналу Пинносы, все, кроме Урсулы, подняли мечи вверх. Урсула же держала свой меч опушенным, ожидая, пока стихнут возгласы изумления. Как только толпа погрузилась в тяжелое молчание, она подняла голову и заявила во всеуслышание:

— Ради любви к нашей земле, к нашим людям и нашим дорогим домам! Ради защиты провинции и прославления Господа! — она подняла меч, присоединившись к своим подругам. Слившись в едином стремительном жесте, издалека эти девушки с поднятыми над головами обнаженными мечами напоминали яркий стремительный луч света, отливающий сталью. — Женщины Британии готовы сражаться!

— Отец, я знаю, что они ушли всего неделю назад, но может, от них были какие-нибудь известия? — нетерпеливо спросила Урсула, когда Дионот, наконец, присоединился к ним на праздничном пиру, устроенном в честь их возвращения.

«Пожалуйста, скажи мне что-нибудь о Константе! Пожалуйста!»— эта мысль билась в ее мозгу, пока король усаживался поудобнее в своем кресле.

— Ну, достоверно нам пока известно лишь то, что и Констант и Константин ушли отсюда благополучно, — ответил король, как только выбрал удобное для себя положение. — Сегодня утром к нам пришел гонец из Рочестера. Он сказал, что отплытие Константина было великолепным зрелищем: более сотни галер на всех парусах шли по спокойному морю, направляясь прямо к северным побережьям Галлии. — Он посмотрел на дочь и многозначительно добавил: — С той стороны канала никаких вестей пока не было. — Король поднял бокал. — Итак, за успех кампании Константина! И пусть они вернутся домой целыми и невредимыми… и как можно скорее.

Все, кроме детей, присоединились к его тосту.

За праздничным столом сидели также десятилетний брат Марты Юрикал, младшая сестра Кордулы Дочилина, его ровесница, и шестилетняя сестра Саулы Трифоза.

— А почему все мужчины ушли, Ваше Величество? — спросила Дочилина после того, как взрослые опустошили бокалы.

— Чтобы победить германские племена, дурочка, — одернул ее Юрикал, ткнув двоюродную сестрицу в бок кулаком. — А где будет первая битва, Ваше Величество? В Трире? Или в Могонциаке?

— Ох уж эта мальчишечья любовь к хорошей схватке! Где бы мы без нее были? — улыбнулся король. — Да, Юрикал, ты прав. В некотором смысле они действительно ушли, чтобы сразиться с германскими племенами, но, к сожалению, все не так просто, как кажется. Давай, я попробую тебе это объяснить…

Он расчистил перед собой стол и положил на свободное место три ножа в одну линию. С одной стороны образовавшейся границы он поставил вазу с фруктами, а с другой — обглоданные кости, оставшиеся от угощения, которое им только что подавали.

— Подумай о своем доме и землях, которые его окружают. Вокруг твоей виллы прекрасные сады, цветы и деревья, плодоносящие и радующие глаз. Они предмет зависти твоих соседей. А за великолепными садами лежат засеянные поля, которые дают тебе хороший урожай, пастбища со сладкими травами, которые кормят твой скот, птичьи фермы и конюшни. Другими словами, ты окружен роскошью и благодатью, которыми тебя одарил Рим. Ты меня понимаешь? — зачарованные дети кивнули в ответ. — А за полями раскинулись густые леса, в которых много зверей. Кого них вы знаете?

— Медведей! — воскликнул Юрикал. — Больших медведей и волков!

— И еще лис, — добавила Дочилина.

— А еще есть ужасные чудовища, — пискнула Трифоза. — Такие, как драконы и большие змеи!

— Ну, пока мы этих чудовищ оставим за пределами нашей картинки, — с улыбкой сказал король. — И представим себе, скажем, лис и волков. Что им нужно от ваших земель? Что они стараются утащить в первую очередь?