— Конечно, — ответила та, не колеблясь. — Мы будем стрелять на поражение.

— Ты ведь нее понимаешь, правда? — утешительно добавила Пинноса. — Мы должны остаться живыми и невредимыми, чтобы преодолеть пролив.

— Вы что, за идиотку меня держите? — взорвалась негодованием Бриттола. — Эти саксы — самые страшные звери на земле. Стрела в ноге не помешает такому свернуть шею очередной невинной жертве!

— Жаль, что Саулы нет сейчас с нами, — сказала Марта.

— Она будет здесь через два дня, вместе с когортой Юлии, — утешила ее Бриттола.

— Боюсь, мы с вами столкнулись с очень трудным делом, — мрачно произнесла Пинноса. — Тактика, которой мы пользовались в прошлом году, может сработать против двух небольших групп. Короткие копья уже привезены сюда. Но нам придется придумать что-то другое для сражения с большой группой. У них триста всадников. Рукопашный бой даже не обсуждается. Неприятно это говорить, но у нас против них нет ни малейшего шанса. Они просто разорвут нас на части.

— Единственный способ бороться — осыпать их стрелами, — сказала Кордула. — Только как это сделать? Как заманить их в ловушку?

— Я знаю прекрасное открытое место. Я тут выросла! — воскликнула Фаустина. — Это долина Уитхам возле Линкольншира. Только бы нам удалось заставить их выйти туда! Примерно в лиге от каменной гряды в лесу есть огромный луг. Прекрасное место для засады! Мы можем спрятать между деревьями целую когорту, и стрелки будут абсолютно невидимы для врага.

— Прекрасно! — сказала Пинноса, ударив по колесу телеги. — А я знаю, какую приманку им предложить…

Пока они разрабатывали стратегию, небеса над ними потемнели и по земле возле их ног застучали тяжелые дождевые капли. К тому времени, как они снова сели на своих коней и были готовы отправиться в путь, дождь пошел сильнее. Когда они добрались до Линкольншира, он превратился в настоящий ливень.

Несмотря на испортившуюся погоду, первая часть придуманного плана прошла как по маслу. Конный патруль — «приманка», как назвала его Пинноса, — состоявший из Урсулы, Бриттолы, Марты и Кордулы, выманил саксов на открытое место к западу от города. Как только бандиты увидели женщин, они исторгли вопль: «Пустим Пинносе кровь!» и бросились к своим лошадям. Началась погоня.

Пинноса и двое из младших командиров Фаустины вели за собой остальных врагов, теперь следовавших за ними по пятам. Три сотни разъяренных и жаждущих крови саксов неслись за этой троицей галопом, издавая боевые кличи. После бешеной скачки сквозь густой лес девушки обогнули каменную гряду и поняли, что оказались к востоку от долины Уитхам. Фаустина оказалась права: лес действительно вскоре оборвался, и они оказались на широком свободном пространстве лесной поляны. Даже сквозь проливной дождь Урсула и остальные сразу заметили две сломанные ветки, сложенные в виде креста, — означавшие, что лучники прибыли на позицию.

В то же самое время на противоположную сторону поляны из-за деревьев выскочила разведывательная группа саксов, около дюжины всадников. Увидев, как кавалерия Первого Легиона несется на них на полном скаку, они торжествующе завопили, обнажили оружие и бросились в атаку.

Урсула тут же увидела, какой выбор стоял перед Фаустиной. Если она обстреляет разведчиков саксов, то основная группа, преследующая всадниц, тут же поймет, что впереди их ждет засада. В этой ситуации никто и ничто не могло им помочь.

Узнав Пинносу, разведчики завопили: «Смерть Пинносе!»

Ведущие всадницы кавалерии на тридцать корпусов опережали основную группу. Только Бриттола, немного отстав, скакала отдельно, где-то посередине между своей кавалерией и основной группой. Урсула вместе с Мартой и Кордулой замыкала кавалеристскую группу, следуя за Бриттолой по пятам. Всадницы неслись во весь опор и уже никак не могли закрыть образовавшееся между ними пространство. Оставалось лишь наблюдать за тем, как разведчики саксов схлестнулись с первыми тремя всадницами, чтобы убить их.

Обоих младших командиров Фаустины зарубили на скаку. Их лошади испугались и прянули в разные стороны, оставив Пинносу открытой для нападения. Она отбросила щит и обнажила оба меча, ответив на вопли саксов своим не менее звучным боевым кличем. Противник, однако, сумел уклониться от ее широкого взмаха мечом и вонзил свой клинок ей в бедро. Рана оказалась огромной, с широко разошедшимися краями. Пинноса выгнулась от боли и выронила длинный меч.

В этот момент второй всадник размахнулся и обухом топора нанес ей сокрушительный удар в спину.

Пинноса упала с коня и замерла без движения.

Бриттола вскрикнула от ярости, соскочила со своего коня и бросилась к Пинносе. Прикрываясь от ударов щитом, она сделала все, чтобы не дать врагу растерзать тело подруги. Лошади тоже не остались в стороне от битвы: Артемида и Перо встали на дыбы и забили копытами. Если бы не неожиданное яростное вмешательство этих верных животных, то за время образовавшейся смертельно опасной паузы обе женщины были бы убиты.

— Марта! Кордула! — бросила Урсула через плечо. — Берите Артемиду и Перо! — Большая часть саксонских всадников уже разворачивались на дальнем краю поляны, готовясь к следующему нападению. Только их предводитель продолжал атаковать Бриттолу и двух лошадей, оставшихся без всадниц. — Все остальные — вперед! В бой не вступать и не останавливаться!

Урсула направилась прямо к предводителю разведчиков и напала на него. Тот развернулся и ударил ее плашмя длинным мечом. Она успела поднять свой меч, чтобы остановить этот удар, но едва сумела отвести его от своей головы. Сакс ударил с такой силой, что, удерживая его меч, Урсула повредила руку. Она чувствовала, как слабеют ее пальцы, и понимала, что не сможет отразить больше ни одного удара. Она видела, как он замахнулся снова, собираясь вонзить кинжал ей в ногу так же, как ранил Пинносу.

И в этот момент Быстрая, ощутившая опасность, громко заржала и вцепилась зубами в шею саксонской лошади. Та взбрыкнула и метнулась в сторону, не поддаваясь понуканиям всадника. Из раны на шее хлестала кровь.

Урсула соскочила с седла и бросилась к Пинносе. Остальные всадницы подчинились приказу и пронеслись мимо них. Она слышала воинственные кличи саксов, бросившихся за ними вдогонку. Пинноса истекала кровью и была на грани потери сознания.

— Идите, — произнесла она слабым голосом. — Идите. Я не могу пошевелиться. И ты тоже, — сказала она лошади, которая не желала отходить от своей всадницы, несмотря на все усилия Марты. — Иди! — Она взмахнула рукой, и ее огромная кобыла, наконец, повиновалась. — И вы тоже. Уходите сейчас же.

— Бриттола! — крикнула Урсула, неожиданно осознав, какой оборот принимают события. Саксы были менее чем в пятидесяти корпусах от них. — Немедленно садись на Быструю!

— А как же Пинноса?

— Делай то, что я сказала! Сейчас же! — Урсула схватила щит Пинносы, лежавший рядом с ней на земле, и прикрыла им нижнюю часть тела распростертой на земле подруги. Щит Бриттолы был слишком истерзан, и она прикрыла грудь и голову Пинносы своим щитом. — Они сейчас начнут стрелять, лежи спокойно!

Урсула вскочила на Быструю позади Бриттолы, та схватила поводья, и сильная лошадь рванулась вперед. Всего несколько шагов отделяло Пинносу от неминуемой гибели под копытами саксонских лошадей, когда на врага пролилась первая волна стрел. Урсуле не понадобился щит. Лучницы Первого Легиона были хорошо натренированы, поэтому все выпущенные стрелы попали в цель.

— Солнце садится, — сказала Урсула, нежно отирая лоб Пинносы влажной тряпицей. Лекари сказали, что еще слишком рано судить о том, будет ли Пинноса способна ходить и насколько серьезна ее рана на ноге. К счастью, сама рана была чистой, и опасность потерять ногу не угрожала. Промокший от дождя плащ из тяжелой шерстяной материи смягчил удар топора и не дал ему размозжить спину. Остался лишь неглубокий порез. Только вот раны, полученные в этом бою, оказались не самым страшным испытанием для Пинносы. Во время перехода в Линд девушку охватила сильнейшая лихорадка. Лекари боялись, что если жар не спадет и Пинноса не будет пить, то она может умереть.