Дом Лидии отражал ее умение во всем создать собственный стиль, не затрачивая, казалось, на это ни малейших усилий. Тем более странное впечатление в этом изящном интерьере производил хриплый смех Лидии и ее голос, сохраняющий следы говора лондонских кокни, а также ее лексикон, который в минуты раздражения был бы уместен в солдатской казарме. В деревне многие не любили Лидию, находили ее резкой, жесткой и, по правде сказать, довольно вульгарной. Бен разделял это мнение. Ее недавно завязавшаяся дружба с Лидией заставляла иногда Энн чувствовать себя изменницей по отношению к Бену — она знала, что он не одобрил бы ее. Но Бен был не прав: под грубоватой оболочкой Лидии скрывалось на редкость доброе сердце. А ее трезвый подход к жизни и острое чувство юмора делали ее общество в этот период самым подходящим для Энн.

В тот день Энн обедала у Лидии, но уже наступил час коктейлей, а она все не уходила.

— Знаешь, Лидия, я начинаю думать, что весь прошлый год была слегка не в себе.

— Ясное дело, была, подруга! — Лидия расхохоталась, заметив, что Энн шокирована. — А какого ответа ты от меня ждала? Это было вполне естественно, черт побери! Тебе пришлось как-то приспосабливаться к жизни после смерти Бена, но заполнить пустоту было нечем. Дети выросли, ты не работаешь… Господи, даже собаки у тебя нет! Ничего, что заставило бы тебя сделать над собой усилие! Главное место в твоей жизни занимал Бен, ну еще и дом, пожалуй. Ты и забилась туда, где чувствовала себя в наибольшей безопасности. Еще джина? — Лидия наполнила еще раз их стаканы и опять уселась на софе. — Может быть, тебе все-таки стоит завести собаку? Вот это настоящий друг, верно, Понг, сокровище мое? — обратилась она к своему мопсу, сидевшему рядом на подушке.

— Мне всегда хотелось иметь собачку или кошку, но Бен не любил животных в доме. Он считал, что это негигиенично.

— Негигиенично! — вспыхнула Лидия. — Но чего же можно ожидать от врача? Твой Бен иногда казался мне порядочным занудой.

— Бен? — поразилась Энн.

— Но заведи именно собаку, а не кошку — на кошек трудно положиться, — продолжала Лидия, игнорируя удивленное восклицание Энн.

Иметь дома славное животное, целиком от тебя зависящее! Эта мысль показалась Энн очень заманчивой.

— Моя беда наполовину в том, что я недостаточно занята. Я должна что-то придумать. Это началось с тех пор, как дети покинули дом, мы с Беном остались вдвоем. Я и тогда не слишком переутомлялась, но теперь все стало значительно хуже…

— В этом я не разбираюсь. Домашняя работа не мое призвание. Всем своим мужьям я говорила: «В постели я готова делать все, что тебе придет в голову, но не надейся, что я буду каждый год рожать тебе детишек или вылизывать дом». Я должна сказать, что все они были на редкость единодушны в отношении обоих пунктов. — И Лидия громко рассмеялась.

Энн улыбнулась. Вопреки утверждению Лидии домашнее хозяйство у нее в доме напоминало хорошо отлаженный механизм, а ее обеды представляли собой верх кулинарного искусства и элегантности. Лидия во всем умела добиться совершенства.

— Мне самой теперь кажется, что я слишком поддалась горю. Помнишь, когда муж Джуди Плантер погиб в автомобильной катастрофе, она очень стойко это перенесла и уже через несколько недель вернулась к нормальной жизни, а не хандрила, как я, больше года.

— Может быть, она не очень любила своего мужа? — трезво заметила Лидия.

— Ах, Лидия, как ты могла такое сказать! Мне всегда казалось, что они были очень привязаны друг к другу.

— Ключевое слово в данном случае, вероятно, казалось. — Снова раздался звучный смех Лидии. Этот смех как восклицательный знак оттенял все, что она говорила. Некоторых он коробил, но Энн, напротив, находила его очень привлекательным. — Просто у тебя более чувствительное сердце.

— Дело в том, что я… — Энн помедлила, подыскивая слова, чтобы возможно более точно описать свои ощущения. — Я испытала настоящий шок, причем не только психологический, но и физический. Меня точно сбили с ног, и все эти месяцы я прожила как контуженная.

— Но теперь ты полностью оправилась — вот что важно, дорогая.

Энн печально улыбнулась.

— Это произошло не так быстро. Знаешь, Лидия, в горе человек становится эгоистом и по-настоящему ни о ком больше не думает.

— Представляю! Конечно, нельзя сравнивать развод с настоящим горем, но в своем роде это тоже утрата, только тогда горюешь о своих обманутых мечтах и надеждах. Когда я разводилась в первый раз, мне было ужасно тяжело. Долгое время я слонялась как зомби, сосредоточившись только на себе. Во второй раз у меня уже выработалась привычка и все прошло значительно легче. А сейчас я думаю, что если мы с Джорджем расстанемся, то к концу уик-энда я уже буду как огурчик.

Лидия фыркнула — эта мысль ее рассмешила.

— И думать не смей ни о чем подобном! Джордж такой славный! Я не вынесла бы, если бы у вас что-то стряслось. Вы просто идеальная пара!

— Это потому, что старый чудак не мешает мне жить, как мне нравится, и командовать им.

— Уж мне-то можешь не втирать очки! Я сто лет назад поняла, что вы оба только прикидываетесь, будто это так.

— Значит, ты догадалась! — Лидия расхохоталась и допила свой джин. — Но поговорим о другом. Может, придешь к нам в субботу пообедать? В очень тесном кругу. Будут наши новые соседи из Милл-Хауса. Очень славные люди. Она способная художница, а он бухгалтер, но тем не менее интересный человек. А еще к нам обещал заглянуть один старый армейский друг Джорджа. Только что развелся, — многозначительно добавила она.

— Вот оно что! Ах, Лидия, Лидия, ну кто мог сомневаться, что ты первая начнешь меня сватать!

— Ты ничего не поняла, Энн! Разве я способна действовать так неуклюже? Это я-то! Я только хотела сказать, что он тоже чувствует себя несчастным.

— Рассказывай! Просто ты надумала вмешаться не в свое дело! — усмехнулась Энн.

Лидия сконфуженно улыбнулась.

— Ладно, ладно, сознаюсь. Но это был всего лишь пробный шар. Мне прямо-таки невыносимо видеть, что такая женщина, как ты, и такой мужчина, как он, пропадают зря. На мой взгляд, вам обоим не повредило бы немного развлечься.

Энн на минуту задумалась.

— Что за мысли приходят тебе в голову! Я просто не вижу себя с другим мужчиной!

— Чушь! Не можешь же ты вечно оставаться одна. И в конце концов… — Лидия остановилась и как-то странно посмотрела на Энн. — Тебе ведь, наверное, случается испытывать определенные ощущения?

— Ощущения? Ради всего святого, что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду секс, милочка. Не забыла еще, что это такое? Разве можно привыкнуть к тому, что составляло твой постоянный рацион, не испытывать голода, лишившись его? Тело ведь обязательно напомнит о себе!

— Я знала, что на тебя можно положиться, подруга, — уж такого-то вопроса ты не пропустишь! Признаюсь, раньше я иногда задумывалась над тем, как вдовы справляются с этой проблемой, но теперь знаю, что никакой проблемы-то нет. Меня это ни капельки не интересует!

— Боже, на твоем месте меня только это и интересовало бы! К настоящему времени я бы уже давно рехнулась.

— Возможно, для тебя секс более важен, чем для меня. В прошлом, когда Бен уезжал в свои командировки, я не испытывала никаких неудобств. В конце концов секс только небольшой и не очень важный аспект отношений между супругами.

— Небольшой! — вскричала Лидия. — Позволь тебе не поверить! Джордж, например, находит тебя очень чувственной.

— Меня? Ты шутишь!

В голосе Энн прозвучало искреннее удивление. Она и подумать не могла, что кто-то может считать ее сексуально привлекательной. Ей самой это и в голову не приходило. Она всегда старалась хорошо выглядеть и быть аккуратно одетой — Бен не выносил неряшливости. В зеркало она смотрелась для того, чтобы проверить, не сдвинулись ли швы на чулках, ровно ли нанесен макияж, в порядке ли ее прическа. Даже теперь, когда Бена не стало, она следила за этим. Однако рассматривать себя с точки зрения физической привлекательности… Она и не подозревала, что ее исхудавшее от переживаний тело очень изящно, а похорошевшее лицо с каждым днем становится более одухотворенным. Недаром у Лидии просто руки чесались — так ей хотелось дать Энн советы относительно макияжа и стиля одежды.