— Надеюсь, Питер, — тихо произнес Алекс (угрожающе тихо, подумала Энн), — что вы выпьете за счастье вашей матери, если не хотите пить за мое. — Питер молчал и упорно смотрел в пол. — Вы не одобряете наш брак, это ясно. Я согласен, что недостоин вашей матери, но я сделаю все возможное, чтобы заботиться о ней и сделать ее счастливой.
Все ждали, устремив глаза на Питера, от всей души желая, чтобы он наконец улыбнулся, выразил свое одобрение, разделил всеобщую радость… Но он не шевелился и по-прежнему проявлял необыкновенный интерес к устилавшему пол ковру.
— Ну а я одобряю! Добро пожаловать в нашу семью, Алекс! — Встав на цыпочки, Фей звонко поцеловала Алекса в щеку.
— Питер! — проговорила Энн и беспокойно взглянула на сына. — Прошу тебя, Питер, не порть мне этот вечер!
— Мне очень жаль, мама. Я выпью за твое будущее счастье, но только не с ним.
— Это нелепо, Питер! Ты ведь не знаешь Алекса!
— Вот именно!
— Но разве тебя не радует, что я нашла человека, с которым хочу разделить жизнь?
— Не могу, мама, тут уж ничего не поделаешь.
— Ты предпочел бы, чтобы я продолжала жить одна, со страхом заглядывая в будущее? — спросила Энн. Питер не ответил. — Но почему? Должно же быть какое-то объяснение, — резко добавила она. Нетерпимое отношение сына начало ее раздражать.
— Если хочешь знать, мама, я ему не доверяю.
— Вы правы, что не доверяете мне, Питер, и я уважаю вас за это! — к удивлению Энн, заговорил Алекс. — Вы ничего обо мне не знаете, и вас беспокоит, что мы познакомились так недавно. Но вы, как и я, не можете не понимать, что любые отношения, в которые люди вступают, представляют собой лотерею. Можно быть помолвленными две недели или два года — все равно это лотерея. Но ваша мать и я, мы оба — как это по-английски? — да, мы оба в зрелом возрасте. В том возрасте, когда знаешь, чего ищешь, и хватаешься за это обеими руками, чтобы не упустить. — Он остановился. Питер продолжал молчать. — За последние недели мы провели много времени вместе и поняли, что не только влюблены, но и подходим друг другу, что гораздо важнее.
— Влюблены! — заговорил наконец Питер. Он с таким отвращением произнес это слово, будто в нем крылось что-то непристойное. — Больше похоже на мерзкую похоть!
Энн заметила, что Алекс весь напрягся, на его лицо набежало холодное, гневное выражение, и она почувствовала, как любит его за то сверхчеловеческое усилие, с которым он продолжил объяснение с Питером в нормальном тоне.
— Позвольте мне закончить, молодой человек. Из-за вашего отношения это очень трудно. Заверяю вас, что буду любить вашу мать и буду ей бесконечно предан. Она ни в чем не будет нуждаться, обещаю вам!
— Красивые слова! Чего они стоят? — издевательски произнес Питер.
— Где вы собираетесь жить? — прервала его Фей, бросив на брата сердитый взгляд и пытаясь перехватить у него нить разговора.
— Не знаю, мы еще этого не обсуждали, — пожала плечами Энн. — У нас и времени не было для того, чтобы строить планы. Алекс только вчера вечером вернулся из Бразилии. Тогда мы и обручились.
— А с этим домом что будет? — спросила Салли.
— Я продам его. Это грустно, конечно, но я считаю, что для Алекса, для нас обоих было бы лучше начать жизнь с новой страницы.
— Вот это здорово! Ровно месяц назад ты так проникновенно утверждала, что жить не можешь без этого дома! — сердито вмешался Питер.
— Да, я допускаю, что мое поведение может показаться непоследовательным, но ведь все теперь изменилось и я в нем больше не нуждаюсь. Вероятно, этот дом был для меня какой-то гарантией безопасности. Теперь у меня есть Алекс, и я спокойна за свое будущее!
Энн попыталась улыбнуться, но это было подобие улыбки. Она чувствовала, что разговор далеко не закончен.
— Удивительно, с какой легкостью женщины меняют свое мнение, стоит им переспать со здоровым мужчиной! — тихо, но явственно произнес Питер.
Энн скорее почувствовала, чем увидела, как Алекс шагнул к ее сыну, и схватила его за руку.
— Алекс, прошу тебя! — умоляюще сказала она, вся дрожа.
Алекс обнял ее и крепко прижал к себе.
— Конечно, вы оба можете взять отсюда всю мебель, какую захотите, — быстро добавила она слабым голосом.
Алекс нежно погладил ее по руке.
— Так вы, как я понимаю, купите себе другой дом на деньги, вырученные от продажи этого? Любовное гнездышко где-нибудь в живописном месте? — Питер, видимо, осмелел и уже говорил громко.
— В этом нет необходимости, — холодно ответил Алекс. — Я предложил вашей матери купить на вырученные деньги ценные бумаги, чтобы у нее был собственный небольшой доход.
— Вот как! Так вы обсуждали с мамой денежные вопросы? — почти торжествующе констатировал Питер.
— Что вы, собственно, хотите знать? Скажите прямо! — сердито воскликнул Алекс. — Ради всего святого, неужели вы думаете, что я женюсь на вашей матери ради ее денег?
— Признаюсь, эта мысль приходила мне в голову, — саркастически заметил Питер.
— Почему? Она что, богатая женщина?
— Послушайте, бросьте прикидываться! — презрительно фыркнул Питер. — Вы отлично знаете, что это так. Достаточно взглянуть на этот дом. А она, несомненно, была настолько глупа, что рассказала вам о страховом полисе и о других деньгах, оставленных ей отцом.
— Питер! Ты невыносим! Мы никогда не касались денежных вопросов, ни разу! — сказала Энн дрожащим голосом.
Она устала, чувствовала себя несчастной и хотела только одного: чтобы ее оставили вдвоем с Алексом. Она посмотрела на сына и почувствовала, что он ей противен.
Питер, увидев выражение ее лица, испугался, что зашел слишком далеко, и продолжал более спокойно:
— Прошу тебя, мама, попробуй взглянуть на это с моей точки зрения. В конце концов я продолжаю чувствовать себя ответственным за тебя. Почему он не говорит нам, чем занимается? Почему держит себя так дьявольски загадочно? А может, он преступник? Тебе ведь о нем ничего не известно!
— Насколько я понял вас, Питер, вы чувствовали бы себя спокойнее, если бы знали, каково мое материальное положение. Это так? — спросил Алекс.
— В общем, да.
— Как правило, я никому не рассказываю о положении своих финансов. Но сегодня вечером надеялся поговорить с вами, Питер, как с мужчиной, главой семьи, об условиях брачного контракта, который собираюсь заключить с вашей матерью, о выделении ей определенных сумм денег и имущества. Но после вашего поведения сегодня вечером, после всех возмутительных вещей, которые вы успели мне наговорить, и видя вашу очевидную одержимость деньгами, я стал опасаться, что, рассказав об этом именно вам, окажу вашей матери плохую услугу.
Питер открыл рот от удивления. На этот раз он потерял дар речи.
— Кроме того, — холодно продолжал Алекс, — меня возмущает ваше оскорбительное отношение к матери. Вы в самом деле полагаете, что для нее единственная возможность заполучить мужа — это хороший банковский счет? Меня совершенно не интересует, сколько у нее денег! Мне не нужны ее деньги! Я не нуждаюсь в них.
— Хорошо сказано, Алекс! Я счастлива за вас обоих.
— Благодарю вас, Фей.
Алекс улыбнулся ей. Его взгляд потеплел.
— В этом ты вся, Фей. От тебя разве дождешься помощи? — ядовито попрекнул ее брат. — Мне следовало знать, что ты сразу пойдешь на попятный и будешь спокойно смотреть, как мама губит свою жизнь и выбрасывает на ветер деньги, наслушавшись сентиментальных речей.
— В жизни есть много хорошего, кроме денег, Питер. Когда еще ты видел маму такой довольной и счастливой? Как ты можешь отравлять ей радость? — горячо воскликнула Фей.
— Должен сказать, Питер, — снова заговорил Алекс холодным тоном, от которого у Энн по спине пробежали мурашки, — что раньше не совсем понимал, почему ваш отец ничего вам не оставил. То есть до сегодняшнего вечера не понимал. Он явно был гораздо более проницательным человеком, чем я думал.
Женщины не успели задержать Питера. Он пронесся через комнату и уже было поднял руку, чтобы ударить Алекса, но тот одним, почти ленивым движением схватил его за запястье и не выпускал, несмотря на то что Питер брыкался и лягался от ярости. Протащив его через всю гостиную, Алекс не слишком церемонно толкнул его обратно на софу.
