Джеймс Брецке (James Т. Bretzke)опубликовал свой обширный «Библиографический справочник по Писанию и этике» (Bibliography on Scripture and Ethics)в 1997году. Помимо исчерпывающего охвата, книга полезна тем, что привлекает внимание ко многим трудам католиков о нравственном богословии, включающим библейские дискуссии, но которые нечасто упоминаются в библиографиях по библейским исследованиям. Помимо основных разделов ветхозаветной и новозаветной этики, Брецке включает тематический раздел по таким проблемам, как экология, экономика, справедливость, освобождение, медицина, политика, сексуальные отношения, расизм, война и мир.
Том Дейдун (Tom Deidun).Может ли Библия вообще использоваться для решения современных проблем — вопрос, который рассматривает Дейдун в своей статье «Библия и христианская этика» (The Bible and Christian Ethics', 1998), фактически выливая ушат холодной воды на любые попытки использовать Ветхий Завет как авторитет (или Библию в целом) для христианской этики. Дейдун делает обзор методологических и герменевтических проблем, связанных с задачей (культурная дистанция, разнообразие контекстов Библии, ситуационная конкретность этических утверждений Библии, разнообразие литературных жанров и так далее), очевидно, не учитывая обсуждения именно этих вызовов Джоном Голдингеем в 1981 и 1991 годах. Затем он делает обзор некоторых стандартных попыток разбирать библейскую этику, классифицируя их как описательные подходы: подходы принципов–идеалов и подходы отклика–отношения. Ни один из них не удовлетворяет Дейдуна. В основе каждого из них он находит тоску по авторитету, который, подозревает он, должен быть низложен в принципе и, в конечном итоге, не может быть удовлетворителен на практике. Поэтому в конце Дейдун с готовностью обходится и без метода, и без авторитета вообще и отстаивает вместо этого «рекомендованный не–метод», который означает очень свободное, творческое и не систематическое прочтение библейских текстов. В предложении Дейдуна есть освежающий (или рьяный, в зависимости от вашей позиции) всплеск постмодернизма, но внутренне присущая ему условность заставляет задаваться вопросом: какая вообще может быть ценность в прочтении Ветхого Завета, если отдается предпочтение любому другому собранию религиозных или светских текстов, которые могут питать наше воображение. Тем не менее, статья Дейдуна точно улавливает современное настроение, и подробно и одобрительно цитируется в важной книге Сирила Родда «Знакомство с неизвестной страной» (Glimpses of a Strange Land,2001; см. ниже).
Дж. Гэри Миллар (J. Gary Millar).Совершенно иное Настроение пронизывает внимательное этическое прочтение Книги Второзакония, предложенное Милларом, — «Избери жизнь» (Now Choose Life, 1998). Автор делает обзор области ветхозаветной этики, освещая важные достижения прошедшего столетия и привлекая внимание к методологическим сложностям дисциплины, в которых, тем не менее, он не усматривает неприступную крепость. Он показывает, что можно сделать, когда углубленно изучаешь книгу Ветхого Завета через призму этических вопросов, обращая особенное внимание на литературную и богословскую динамику самой книги. Миллар утверждает, что мотив странствия является ключевым для Книги Второзакония — не просто как географическая особенность начальных глав, а как богословская и этическая нить, проходящая через всю книгу. Израиль призван к постоянному решению (еще одна ключевая этическая категория, которую исследует Миллар), будучи народом в движении. Таким образом, Второзаконие в некотором смысле бросает вызов народу Божьему постоянно изменяющимися этическими требованиями, не в смысле изменения нравственного характера Бога, но потому, что заветные отношения с Богом осуществляются в постоянно изменяющихся обстоятельствах и контекстах. Миллар предоставляет полезный экзегетический обзор основных сводов законов Второзакония, а также анализирует в книге темы, которым до этого уделялось мало внимания, такие как «Этика и народы» ('Ethics and the Nations') и «Этика и природа человека» ('Ethics and Human Nature').
Эрил У. Дейвис (Eryl W. Davies).В 1999году, как раз в начале четвертого тысячелетия (грубо говоря) со времени Авраама, Эрил Дейвис по–новому подчеркнул важность концепции подражания Богу. Это измерение этического размышления и поведения, судя по всему, подразумевается в словах Бога, что Аврааму должно «ходить предо Мною и быть непорочным» (Быт. 17, 1) и что он должен учить свое семейство и потомков «ходить путем Господним, творя правду и суд» (Быт. 18, 19). Статья Дейвиса «Следуя Божьими путями» ('Walking in God's Ways', 1999) предлагает обзор темы в нескольких блоках ветхозаветного канона (не всегда убедительно) и дает полезные подробности в своем обсуждении текстов. Тем не менее, статья была откровенно раскритикована Сирилом Роддом, [374]который слишком горячо, на мой взгляд, отрицает идею подражания Богу, как особенность ветхозаветного благочестия и этики (проблема обсуждалась выше в первой главе, с упоминанием остальных ученых, использовавших выражение «подражание Богу»).
Мэри Э. Миллз (Магу Е. Mills).Даже если мы допускаем подражание или отображение Яхве в качестве одного из измерений ветхозаветной этики, у нас по–прежнему остается вопрос — а какой Богэтот Яхве? Чему следует подражать? Дейвис, Бартон и прочие, включая меня самого, указывают на мотивационные предложения ветхозаветных законов, которые как раз и указывают либо на характер Яхве — милостивый и справедливый, — либо на его искупительные действия по отношению к Израилю. Но у Яхве — неоднозначный характерв ветхозаветных текстах, а его действиямножественны и разнообразны. Сама вездесущность Яхве в тексте порождает огромное количество образов и метафор, каждая из которых приписывается ему. Должны ли все эти измерения Яхве быть разложены в данной концепции подражания Богу? Да и хотим ли мы, чтобы все они были разложены? Мэри Миллз в своей книге «Образы Бога в Ветхом Завете» (Images of God in the Old Testament,1998) перечисляет различные образы и метафоры, считая их конфликтующими и конкурирующими посланиями о сущности Бога. В конечном итоге она делает свои выводы без объяснений и как бы пожимая плечами, что можно трактовать следующим образом: «Вот что есть в вашем распоряжении, делайте свой выбор».
Подход Мэри Миллз к ветхозаветной этике основан на ее, прежде всего, литературном отношении к Ветхому Завету. Не осталась без ее внимания и область новой литературной критики. В книге «Библейская нравственность» (Biblical Morality,2001) она анализирует девять частей ветхозаветного повествования, три из которых отводятся каждому из главных факторов повествовательного искусства соответственно — персонажу, сюжету и окружению. В каждой части она отмечает нравственные сложности, вплетенные в повествования, и терпимость в их весьма разнообразной этической оценке. Ее книга предлагает множество полезных обобщений взглядов широкого спектра ученых по всем аспектам критического изучения ветхозаветных повествований, но мне хотелось, чтобы она больше поработала с этической глубиной самих текстов.
Дэвид Пенчански (David Penchansky).Возвращаясь к проблеме подражания Богу, мы вновь сталкиваемся с вопросом — какого Бога мы призваны отображать. Дэвид Пенчански весьма провокационен в этом вопросе. В своей книге «Грубый зверь» (What Rough Beast?,1999) он рассматривает шесть повествований, в которых характер Яхве представляется в лучшем случае загадочным, в худшем — дурным: грехопадение Адама и Евы (Быт. 3); смерть Озы (2 Цар. 6); перепись Давида (2 Цар. 24); наказание сыновей Аарона (Лев. 10); нападение на Моисея (Исх. 4); и проклятие Елисеем дразнивших его детей (4 Цар. 2, 23–25). Что нам делать с подобными повествованиями, и что мы можем сказать о богословии и этике людей, которые рассказали и включили их в Писания? В руках Пенчански рассказы представляют Яхве (по собственным словам Пенчански) как ненадежного, иррационального, мстительного, опасного, недоброжелательного и жестокого. Размышления Пенчански иногда глубоки, но также (на мой взгляд) тенденциозны и спекулятивны. Несомненно, эти истории чрезвычайно важны (и прочие, подобные им), но часть проблемы кроется в выбранном Пенчански методе, состоящем в том, чтобы задавать вопросы своим читателям (говорят, он спрашивал своих студентов: «Если бы вы имели о Боге только информацию из этих отрывков, как бы вы описали это божество?»). Но, несомненно, это невсе, что мы знаем о Боге. В библейском каноне присутствует более сложное полотно, в котором эти необычные истории нашли свое место, чтобы рассматривать и объяснять их в свете всего остального, что мы знаем. С каждой из них не просто работать. Но изолировать их и затем пытаться описать характер Бога исключительно на основании этих повествований кажется очень странным подходом к Писаниям.
