Еще одним способом, с помощью которого выражались данные отношения, было использование понятия наследиедля описания земли. Еврейское слово nahalaот корня глагола nhl,говорит обо всем, что является законной частью; чем–то, что принадлежит человеку по праву. В Ветхом Завете слово используется в контексте взаимоотношений Господа, Израиля и земли. Чаще всего упоминается, что земля принадлежит Израилю (Пс. 104, 11). Но иногда можно прочесть, что земля принадлежит Господу (Исх. 15, 17; 1 Цар. 26, 19; Иер. 3, 19). Израиль также принадлежит Господу (Втор. 32,8–9; Пс. 32,12). И иногда — поразительная перестановка — Господь принадлежит Израилю (Иер. 10, 16; Плач З, 24). [62]

В контексте семейных отношений это понятие говорит о наследии, которое передается от отца к сыну или сыновьям. Таким образом, если говорить о земле как о наследстве Израиля метафорически, это подразумевает сыновние отношения Израиля и Бога. Интересно, что в повествовании об исходе Бог говорит об Израиле как о «своем первородном сыне» (Исх. 4, 22), которого он требует освободить из плена, намереваясь привести его в землю обетованную. Ситуация в Египте была невыносимой. Зачем первородному сыну Господа изнывать в чужой стране, когда его ожидало собственное наследие? Язык наследования не часто встречается в книге Исхода (ср. 15, 17; 32, 13), но он выходит на передний план в книге Второзакония. Слово, которое часто переводится как «давать в удел», «отдать во владение», часто употребляется в связи с наследием. В некоторых отрывках земля прямо называется наследием (Втор. 4, 21.38; 12, 9; 15,4; 19, 10; 26, 1), а в других Израиль назван сыном Божьим или потомком (Втор. 14, 1; 32, 5–6.18–19; и метафорически Втор. 8,5). Язык межличностных отношений звучит достаточно сильно.

Подобно тому как дар земли был Божьим делом и никак не был связан с заслугами народа, так же обстоит дело и с его усыновлением. Израиль принадлежал Богу не потому, что народ избрал его, а потому, что Господь родил их (Втор. 32, 6.18).

Здесь мы видим близкую взаимосвязь между богословием земли Израиля (экономический ракурс) и их уникальными отношениями с Богом (богословский ракурс). Одно является видимым проявлением другого.

В–четвертых, именно историческая традиция дара земли дала начало понятию имущественного правав Израиле. Мы уже отчасти видели это в приведенном выше отрывке о празднике жатвы. Израильский крестьянин говорит о «начатках плодов от земли, которую ты, Господи, дал мне».Не «нам»,а «мне».Израильтянин понимал, что земля не только достояние народа (хотя то же, например, говорится во Втор. 19, 3; Иез. 35, 15 о национальной территории). Концепция национальной территории включала землю, которой владел от имени народа царь — их представитель (в ханаанской системе цари владели землей небольших городов–государств, которыми управляли). Но израильтяне противились такой концепции. Идея дарования земли просочилась, если можно так выразиться, до самого низшего социального слоя, так что каждое отдельное семейство могло утверждать, что их право на землю гарантировал сам Господь. Таким образом, как в отношении небольших наделов земли, принадлежавших каждому семейству, так и в отношении территории целых племен или всей нации использовалась терминология наследия или собственности. Эти небольшие семейные участки также считались даром Божьим.

Такой принцип лежит в основе текстов Чис. 26 и 34, а также Нав. 13—19, которые описывают раздел земли. Об этом неоднократно упоминается как о разделе «по племенам их», то есть по подгруппам семейств в составе колена. Для нас эти подробные списки распределения земли могут показаться скучными, но для Израиля они имели важное значение: земля должна быть разделена беспристрастно, чтобы каждое семейство имело свою часть в общенациональном наследии. Господним даром земли своему народу должны были воспользоваться все люди, владея гарантированными наделами земли, принадлежащими семействам Израиля. Следовательно, права собственности зиждились не на естественном праве, коммерческих сделках или грубой силе. Они основывались на богословии дара земли. Земельные участки были наделами божественного дарителя, и, таким образом, управлялись по доверенности от Бога.

Именно это убеждение лежит в основе реакции Навуфея на предложение царя Ахава, которое кажется нам достаточно безобидным. Ахав предложил Навуфею продать свой виноградник или обменять на другой участок земли. Но реакция Навуфея была резкой: «Сохрани меня Господь, чтоб я отдал тебе наследство отцов моих!» (3 Цар. 21,3). Восклицание дословно вторило словам Бога. Господь действительно запретил это. [64]Этот участок земли на самом деле не принадлежал Навуфею, чтобы он мог подарить, продать или обменять его. Он получил его в пользование от Господа ради блага своей семьи. Это не было просто вопросом прав человека или естественной справедливости. Это было непреклонное соблюдение права члена народа Господня отстаивать ту часть национального наследия, которую Господь выделил для его собственного семейства. Знаменательно, что единственным способом, благодаря которому Ахав мог заполучить виноградник, было ложное обвинение Навуфея в богохульстве — преступлении, из–за которого тот лишался права принадлежать Божьему народу. Его побили камнями, а землю конфисковали (3 Цар. 21, 11–16). Весь инцидент показывает, насколько тесно обладание наделом земли связано с личной принадлежностью к завету.

В–пятых, убежденность в том, что земля была даром Господа, является причиной выступлений пророков против экономической эксплуатации.Продолжение упомянутого выше случая с Навуфеем хорошо иллюстрирует это. Едва улеглась пыль после побития Навуфея камнями, как Илия обрушился на Ахава, когда тот уже осматривал свое несправедливо добытое владение. Весть Илии была резкой и простой: Бог гневается на твое коварное преступление и накажет тебя подобным же образом (3 Цар. 21, 17–22). Яхве дал Израилю землю, чтобы она была местом, где крестьяне, подобные Навуфею, могли бы жить в безопасности. Ахав и Иезавель, уничтожив Навуфея, попрали этот принцип и заменили его ханаанским обычаем, согласно которому монарх мог взять все, что ему захотелось. К сожалению, судьба Навуфея стала одной из многих, как показывает последующая история. Как и предсказывал Самуил (1 Цар. 8, 10–18), цари отнимали землю и отдавали ее своим слугам. Появилась богатая царственная элита, которая все больше попирала традиционную израильскую систему неотчуждаемого семейного владения землей. Все большее количество людей лишалось своих потомственных земель и ввергалось из–за бремени долгов в состояние рабства на земле, которая когда–то принадлежала им, а теперь находилась в руках богатого и властного меньшинства. Выступив в защиту обездоленных, пророки беспощадно обличали коррупцию и рабскую эксплуатацию. Вот что пророки говорили от имени Господа, Бога, который даровал землю: