Хотя мы видим из остального Писания, что весь мир подлежит Божьему суду, и знаем из книг, подобных книгам Даниила и Откровения, что этот суд, главным образом, направлен на человеческие государства в их мятежном состоянии, тем не менее, само существование народа Божьего средиэтих государств является знаком масштабной и окончательной цели Бога. Эта цель не что иное, как искупление человечества и преобразование царств земли в царство Божье. Интересно то, что Господь, в упоминавшейся выше истории из Быт. 18—19, собираясь излить пламя на конкретное человеческое сообщество, Содом и Гоморру, напомнил себе о высшей цели искупления для всех народов. И он сделал это во время трапезы с парой, в которой он видел воплощение этой цели — с Авраамом и Саррой. Бог, судья всей земли, желает благословить все народы — это парадокс, который, похоже, способствовал настойчивости Авраама в молитве.

Влияние истории патриархов на христианские взгляды в отношении церкви и государства было сильным, особенно это видно в упоминании в Евр. 11, где делается ударение на независимость патриархов от земли, которую они покинули, и той, по которой странствовали. С одной стороны, эти тексты можно использовать в негативном смысле (подобно Аврааму, мы должны искать города нерукотворного), что приведет к отказу от какого–либо участия в делах этого мира. С другой стороны, странствующийхарактер жизни патриархов должен напоминать нам следующее: несмотря на то, что миссия народа Божьего должна осуществляться в человеческом сообществе, мы не должны думать, что чаяние спасения обретается непосредственно в государстве. Мир являетсянашим домом, однако в его нынешнем мятежном состоянии он не может быть нашим последним домом.

Обозначенный период может показаться большим, но в течение этого периода Израиль был теократией на практике, а не просто в теории. Некоторые ученые считают это временем, когда Израиль был наиболее свободным народом, отличавшимся от окружающего мира. [187]

Народ Божий, потомки Израиля, пренебрежительно называемые «евреями», в начале этого периода представляют собой угнетенное этническое меньшинство в очень могущественном имперском государстве. Требование Яхве противостоит фараону: «Отпусти народ Мой, чтобы он мог поклониться (служить) [188]мне». Государство, отказывающее в свободе тем, кто желает поклоняться Яхве, быстро становится врагом Яхве. Бог, который в патриархальных повествованиях показал себя трансцендентным в том смысле, что его не ограничивает и не впечатляет величайшая из человеческих имперских цивилизаций, поддерживает право своего народа на свободу поклонения среди государств с иными богами, включая самого фараона.

Требование Яхве к государству фараона идет дальше, чем просто духовное право свободы поклонения. В Египте присутствовала гражданская дискриминация в отношении Израиля как этнического меньшинства на основании политической целесообразности. Фараон цинично использовал общественные страхи, маскируя их общественными интересами. Его правительство занималось экономической эксплуатацией пленных рабочих. И народ фараона был виновен в жесточайшем попрании нормальной семейной жизни посредством политики поддерживаемого государством геноцида. На всех этих фронтах — политическом, экономическом и социальном, а также религиозном — Яхве требует и затем осуществляет освобождение своего народа. В ходе ряда событий государство, заявившее, что не знает, кто такой Яхве (Исх. 5, 2), узнает о его личности и силе. В самом деле, движение от мнимого неведения о Яхве до потрясающего признания его силы является, вне всяких сомнений, основной побочной сюжетной линией повествования. (Обратите внимание на ход мысли в следующих текстах: Исх. 5, 2; 7, 5.17; 8, 10.22; 9, 15.29; 14, 18.25). Притязания фараона и других богов государства должны склониться перед тем фактом, что Яхве настолько же Бог Египта, как и Израиля. По сути, выдвигается утверждение, что Яхве — Бог всей земли. Кульминацией песни Моисея, после того как море скрепило печатью реальность освобождения Израиля, является то, что Яхве, а не фараон, царствует вовеки (Исх. 15, 18).

От исхода народа Божьего из имперского государства Египта мы переходим к их вхождению в средоточие культуры городов–государств Ханаана. На данном этапе можно сказать, что народ Божий стал не просто освобожденным народом, но также освобождающим, хотя в свете недавней истории можно посчитать несправедливым описание захватчиков в качестве освободителей. Тем не менее, прибытие или появление Израиля в Ханаане произвело там наиболее значимое социальное, политическое, экономическое и религиозное преобразование. [189]Израиль, народ Яхве, не только считал себя иным, он былиным (см. вторую главу).

Главной особенностью народа Божьего на данном этапе является теократическое правление. То есть это означает, что у них не было царя, но все формы власти, в конечном счете, принадлежали Яхве. А правление Яхве было связано с преданностью определенным целям, которые воплощены в Синайском завете и Законе, целям, характеризующимся обязательствами равенства, справедливости и родства. Более того, эти цели были включены во всю жизнь Израиля, включая религиозные обряды. Быть народом Божьим на данном этапе — вот задача, которую следовало осуществить. Это было альтернативное представление, требующее «подробного послушания в этической, социальной и культовой сферах [которое] … утверждает представление о народе Божьем как о нравственном принципе. В своем поведении народ Божий связан между собой. Поскольку Яхве был их сюзереном, они не имели человеческих господ. Теократия и общественно–политическое равенство (радикальное богословие и радикальная социология) идут рука об руку». [190]

Этот тезис подчеркивает важность Синая, упустить которую мы рискуем при непосредственном переходе от Египта к Ханаану. Путь Израиля был не таким прямым. Синай находится как раз на половине пути между освобождением из Египта и расселением в Ханаане. Освобождение не было самоцелью. Вновь освобожденный народ постоянно становился жертвой дезинтегрирующих процессов вольности, мятежа, отступления и недостатка смелости. У Синая Бог дал важные и формирующие установления и законы, благодаря которым израильтяне могли превратиться из толпы освобожденных рабов в упорядоченное и функционирующее общество. Там, в Торе, мы встречаем большую часть особенностей общественного строя Израиля, благодаря которым он стал таковым: родственное основание землевладения, установление субботы и юбилея, запрет на ростовщичество, равенство туземцев и пришельцев перед законом, гражданские права рабов, рассеивание политического руководства и власти среди старейшин, ограничение экономической власти религиозных руководителей. Хотя в этот период Израиль не был государством в строгом смысле слова, у него было достаточно институтов с последовательными целями и связным обоснованием. Это также демонстрирует нам реализм Бога. Задумав создать в качестве модели и инструмента искупления народ, который все еще находится в среде падшего человечества и является его частью, Бог дал этому народу каркас социальных, экономических и политических институтов, предназначенных сберечь свободу и нравственные цели, присущие их искуплению. Цель искупления — свобода. В случае с Израилем не только свобода отобщественно–политического угнетения в Египте, но свобода бытьнародом Божьим, царством священников и светом для народов.