Прежде всего, я предлагаю краткий обзор того, какова была роль земли в ветхозаветных повествованиях, где земля, похоже, становится одним из персонажей сюжета. Затем я рассмотрю две дополнительные темы в израильском богословии земли: божественный дар и принадлежность Богу. С одной стороны, земля принадлежала им по обетованию, как дар от Яхве, с другой стороны, земля все еще принадлежала Яхве, и он отстаивал нравственные принципы ее использования. В заключении я покажу, что земля являлась лакмусовой бумажкой для отношений Израиля с Богом. Таким образом, земля в экономическом аспекте служила мерилом состояния дел в двух других аспектах: жизни Израиля как сообщества и отношениях с Богом.

Библейская история спасения начинается с Божьего обетования Аврааму, хотя следует заметить, что пророчество о Божьем искупительном намерении появляется раньше. Так называемое протоевангелие(первое провозглашение евангелия) в Быт. 3, 15 уверяет, что, в конечном итоге, человечество (семя жены) одолеет пришедшее в историю зло (семя змея). Традиционно христиане считают, что это обетование исполнилось в Иисусе, который, будучи человеком (семя жены), одержал победу над властью сатаны (семя змея). Повествование о потопе демонстрирует одновременно и Божий суд над человеческой порочностью и Божью искупительную благодать посредством спасения Ноя в ковчеге. С точки зрения богословия потоп является прототипом обеих сторон Божьей деятельности в отношении проклятой земли: разрушение и обновление. Старый порочный мир погиб, начался новый мир, когда семья Ноя и все животные ступили на гору Арарат. В Быт. 8,15–17 можно услышать отчетливое эхо истории творения. И все же это был тот же старый мир, все еще не омытый от греха, о чем свидетельствует последующее повествование. Тем не менее, вся история становится не только знаком того, что Бог будет верен жизни на земле в продолжение ее существования (засвидетельствованной радугой в завете с Ноем), но и свидетельством грядущего суда и обновления — нового творения (2 Пет. 3, 3–13).

Поэтому не удивительно, что обетование Аврааму, фактически положившее начало делу искупления в истории, включало в себя землю как фундаментальную составляющую обетования (Быт. 12, 7; 15, 7.18–21; 17, 8 и пр.). Если подсчитать количество упоминаний земли в обетованиях патриархам, то она явно занимает главенствующее место. Из сорока шести обетовании в текстах от Бытия до Судей только семь не упоминают о земле, тогда как двадцать девять говорят исключительно о ней (в Быт. 28, 4, например, «благословение Авраама» просто означает обладание землей). [50]Таким образом, земля становится неизменным участником всей последующей ветхозаветной истории.

Как всегда, важно позволить Ветхому Завету говорить к нам не через случайно выбранные отрывки или разделы, но через все повествование.Сделав так, мы сразу обнаружим, что главная тема великой истории, начинающейся в Пятикнижии, продолжающейся в книгах Иисуса Навина и Судей и далее до установления территориальных границ царства Давида, — это исполнение обетования и обладание землей. И напротив, повествовательные и пророческие тексты, описывающие тяжелые столетия монархии, подводят нас к трагической утрате земли и Вавилонскому плену. А в поздних текстах ветхозаветного канона главными темами в пророческом и историческом описании являются возвращение в землю и ее повторное заселение после Вавилонского пленения.

Пятикнижие создает атмосферу напряженного ожидания земли. Дэвид Клайнс (David Clines) считает обетование земли одной из трех составляющих обетования Аврааму: семени (или потомков), благословения и земли. Предлагая очерк тем всего Пятикнижия, Клайнс показывает, что первая из них (семя — потомство, которое станет великим народом) исполняется в начале книги Исхода: потомки Авраама становятся, как обещано, великим народом. Вторая тема (благословение через отношения завета с Господом) провозглашается исходом и утверждается у Синая. Однако третья тема (обещание земли и обладание ею) остается открытой в Пятикнижии. Таким образом, говорит Клайнс, главная тема Пятикнижия — частичное исполнение обетования Аврааму. Исполнение обетования для народа уже в прошлом — и все еще в будущем. В таком же состоянии народ Божий оказывается к концу Вавилонского пленения, и, можно сказать, на каждом этапе своего странствия с Богом. [51]

Книга Бытия описывает патриархов как странников, не имеющих своей земли, кроме приобретенного с трудом места для погребения (Быт. 23), и завершается описанием поселения всей семьи в Египте. Однако земля не выпала из поля зрения, потому что в конце книги мы слышим исполненные уверенности слова Иосифа о том, что Бог не забыл свое обетование и обязательно исполнит его.

Книга Исхода начинается напоминанием о Божьем намерении исполнить это обетование (Исх. 2, 24; 3, 8.17; 6, 2–8). После того как в ходе знаменательных событий, описанных в первых девятнадцати главах, Израиль был освобожден, организован и связан заветом у Синая, читатель думает, что до завоевания земли (третья составляющая обетования Аврааму) остался последний шаг. Однако прежде необходимо подробно описать все сложные детали убранства скинии, и не один раз, а дважды! Урок понятен в свете молитвы Моисея: присутствие Господа среди Своего народа было более важным, чем дар земли (Исх. 33, 15–16). Без этого присутствия бессмысленно было двигаться дальше. Поэтому книга Исхода заканчивается славой присутствия Бога, сошедшей на скинию собрания и сопровождавшей израильтян во всех их будущих странствиях (Исх. 40, 34–38). Но Израиль все еще не в земле обетованной.

Книга Левит также задерживает повествование, представляя подробное описание законов. Однако в заключительной части книги, которую часто называют Кодексом святости, земля снова возвращается в поле зрения. Многие законы в этой книге написаны для жизни в земле после завоевания. Здесь земля персонифицирована как посредник Божьего благословения или проклятия. Она представлена «извергающей» нынешних обитателей за их беззаконные пути, и повторит это с израильтянами, если те будут подражать им (Лев. 18, 24–28; 20, 22–24). Такое изгнание упоминается в Лев. 26, но вместе с уверением о неизменности обетования, данного патриархам (Лев. 26, 42–45). В этом заключительном обетовании мы снова слышим упоминание о земле, начиная с Божьего воспоминания завета с Авраамом и заканчивая заветом с поколением исхода.

Ожидание земли в книге Чисел подходит к кульминации в истории о соглядатаях, трусости народа, первой неудачной попытке вторжения и печальных десятилетиях, проведенных целым поколением в пустыне (Чис. 13—14). Смогут ли эти люди когда–нибудь захватить Ханаан? Сможет ли когда–нибудь исполниться обетование, данное Аврааму? Однако, в конце концов, тягостные странствия по враждебным территориям подходят к завершению, когда все колена разбили стан в долинах Моава, и осталось только перейти Иордан. Пророчества Валаама уверяют читателя, что Бог благоволит к Израилю. (Чис. 23—24). Но затем предложение представителей колена Рувима и Гада создает напряженный момент в нашем ожидании (Чис. 32). Неужели они совратят весь народ к жизни не на той стороне Иордана? Эта угроза дипломатично решена, и книга Чисел заканчивается на оптимистичной ноте, представляя карту Ханаана, который перекроен так, чтобы дать пристанище победоносным израильтянам, — хотя фактически они еще не овладели землей обетованной.

Читатель ожидает, что в заключительной части Пятикнижия мы наверняка окажемся в земле обетованной. Но нет! Второзаконие начинается и заканчивается в Моаве. Можно сказать, что Второзаконие начинается и заканчивается неудачей — прошлой и будущей. Сначала нам представлено подробное обобщение истории с общим призывом к послушному повиновению в завете (Втор. 1—11). Затем начинается главная часть книги, посвященная закону, — некоторые старые законы изменены, введены новые (Втор. 12—26), но все они говорят о жизни в земле, которую им еще предстоит занять. В конце книги Второзакония сама земля одновременно станет ареной Божьего благословения или проклятия, в зависимости от послушания или непослушания народа (Втор. 28–30). Наконец, после песни и благословения Моисея, Второзаконие завершает всю величественную структуру Пятикнижия трогательным описанием его смерти. Моисей привел свой народ к месту, которое находилось в одном дне пути от земли обетованной, но сам не ступил на нее (Втор. 34). Таким образом, история народа Божьего заканчивается, как и начиналась, с обетования земли Аврааму (Втор. 34, 4)) но это обетование все еще не исполнилось. Гарри Орлински так обобщает центральное место земли в Пятикнижии: