Такое словоупотребление помогает нам понять значение хорошо известной песни серафима в видении Исайи в храме: «Свят, свят, свят Яхве воинств. Наполнение (или полнота) всей земли — его слава» (Ис. 6, 3; перевод автора). Когда мы читаем это в обычном английском переводе: «Вся земля полна славы его», легко предположить, что речь идет о земле как о вместилище, которое наполнено славой Бога, как храм в первом стихе, который был наполнен краями риз Божьих. [85]При таком прочтении только земляи славазначимые существительные, связанные соединительным глаголом. Но как мы видели, «полнота земли» — это способ говорить обо всем богатом изобилии сотворенного порядка, особенно творения помимо людей (когда идет речь о людях, говорится так: «и все живущее в ней», как в Пс. 23, 1). Поэтому серафим возвещает славу Бога вполноте земли. Богатое изобилие Божьего творения выражает его славу, демонстрирует его «вес», сущность и реальность. Земля полна славы Божьей потому, что все, наполняющее землю, составляет его славу. Подобным образом Пс. 103, 31 заключает Божью славу и Божьи дела творения в параллелизм:

Конечно, нам следует добавить, что слава Бога превосходит творение и предшествует ему. Как напоминает нам Пс. 8, 1, Бог превознес славу свою «превыше небес».Но творение не только проповедует славу Бога (Пс. 18,1), пол нота творения — это также важная часть этой славы. Та же идея подразумевается в другом видении славы Бога, в котором изображен не только полупрозрачный помост и сверкающий престол Бога, но также живые существа, четырьмя своими головами представляющие всех живых созданий, одним из которых является человек (Иез. 1). Все это видение с его символическим изображением творения иногда упоминается Иезекиилем просто как «слава Господня» (Иез. 3, 23; 8, 4; 10, 4 и проч.). Большинство из нас вздохнет с облегчением потому, что, как правило, не соприкасается со славой Бога так, как Иезекииль или Исайя. Но связь полноты земли (вся сотворенная жизнь на земле) и славы Бога означает, как напоминает нам Павел, что люди ежедневно сталкиваются с Богом, просто населяя планету (Рим. 1, 19–20). Как мы поступили с этой планетой, это, конечно же, совсем другой вопрос.

В завершение раздела стоит задаться вопросом о практическом значении всего сказанного. В каких случаях божественная собственность оказывает влияние на наш нравственный выбор? Существует ли экологическое значение сотворенного порядка как благого, по сути, из–за ценности, которую он имеет для Бога? Это не нейтральный материал, который мы можем превратить в товар и сделать источником прибыли, употребляя для личных целей. Более того, как часть всего творения, мы существуем не только для того, чтобы возвеличивать и прославлять Бога самим, но способствовать в этом всему творению. И если величайшей заповедью является любовь к Богу, то это подразумевает, что мы должны относиться к его собственности с почтением, заботой и уважением. Это известная истина в любых человеческих отношениях. Если мы любим кого–нибудь, то заботимся о том, что принадлежит ему. Любить Бога (даже познавать Бога вообще, добавил бы Иеремия [Иер. 9, 22]), означает ценить то, что ценит он. Поэтому, наоборот, способствовать или участвовать в злоупотреблении, загрязнении и разрушении естественного порядка — значит попирать благость Бога, отраженную в творении. Это значит обесценивать то, что ценит Бог, заглушать и подрывать Божью славу.

Земля, как мы видели, принадлежит Богу так же, как и небеса. Но, в отличие от небес, земля — это место обитания людей, как возвещает Пс. 103. Однако никогда не говорилось, что земля дана прочим созданиям в том смысле, в котором она дана людям. Что делает нас видом, которому, в некоем уникальном смысле, Бог даровал землю?

Легко сказать, что человеческие существа высшие, уникальные или особенные. Это конечно, несомненно. [86]Однако начальные главы Библии не акцентируют внимание на уникальности людей как таковых. Наоборот, кажется, что пункт за пунктом Библия говорит, что у нас гораздо больше общего с остальным одушевленным творением, чем отличий от него. Подобно прочим животным (включая рыб, птиц и насекомых), мы получили благословение и повеление размножаться и наполнять землю (Быт. 1, 22.28). На самом же деле они получили благословение и наполняли землю, прежде чем мы появились. Человечеству даже не был отведен отдельный день творения. Мы созданы в шестой день вместе со скотом, дикими животными и пресмыкающимися. Бог создает животных и птиц из земли (Быт. 2, 19), как и людей. Автор использует те же слова (Быт. 2, 7). Единственным отличием есть то, что человек был создан «из праха земного» —отличие, которое явно не делает его высшим! [87]Как люди, так и животные имеют дыхание жизни (Быт. 1, 30; 6, 17; 7, 15.22; ср. Пс. 103, 29–30). Если в нашем случае Бог вдохнул его в самые ноздри (Быт. 2, 7), то это, по всей видимости, говорит о близости отношений людей с Богом, а не об онтологическом отличии людей от животных (и см. Быт. 7, 22).

Более того, существует древнее заблуждение об отрывке Быт. 2, 7 как о тексте, говорящем о происхождении человеческой души, которой не наделены прочие животные. Но в последней части стиха: «и стал человек душою живою», используется то же слово (nepes),которое часто употребляется в отношении всех прочих живых существ (Быт. 1, 20.24.28; 6, 19). [88]То, что мы являемся одним из многих видов животного мира, подтверждается фактом, что Бог дает одинаковую пищу нам и прочим животным (Быт. 1, 29–30). Наша общность с остальными созданиями не должна беспокоить нас, но скорее вызывать восхищение и признательность (Пс. 103). Ведь мы, вместе с прочими животными, имеем такие же основные потребности в еде, воде, сне и крове, и щедрый творец обильно и нелицеприятно дает как им, так и нам все необходимое для жизни (Пс. 103, 10–30). Следовательно, мы — животные среди животных. Мы творение, земные создания – Адам,из земли, adama(или люди из гумуса). И мы, конечно, часть этой полноты земли, которая является славой Бога. Тварность — это слава, а не бесчестие. Наше бесчестие кроется в ином.

Но в чем же наше отличие, несмотря на такую общность с другими созданиями? В отличие от прочих творений, о людях сказано следующее: «И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 26). Бог решил сотворить нас по своему образу и повелел нам владычествовать над остальным творением. После слов о благословении, размножении и распространении (слова, сказанные ранее другим созданиям), Бог добавляет уникальное поручение «владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле» (Быт. 1, 28).

С одной стороны, это богословское выражение очевидного факта: человеческий вид — доминирующий вид на планете. Мы колонизировали практически всю сушу и нашли способ контролировать и использовать почти любую окружающую среду, с которой имеем дело. Но текст утверждает, что это не просто биологический факт или случайность эволюции. Скорее, наше положение среди сотворенного порядка — результат божественной цели и повеления. В этом состоял Божий замысел, чтобы человек занимал особое положение. Создав нас по образу и подобию своему, Бог дал нам для этого все. Два утверждения настолько тесно связаны в тексте, что не может быть сомнений в их преднамеренной связи. Люди созданы, чтобы быть подобными Богу; люди созданы, чтобы владычествовать над остальным творением.