Я чувствовал себя от этого еще более покрасневшим, вдруг застыдившись того, что я скрывал свою кровь Эдема Руэ все это время.

- Я не сомневаюсь, что вашей настоящей труппой были Эдема Руэ, ваша светлость.

Но люди, которых я убил, не были ими.

Руэ не сделали бы того, что сделали они.

Глаза Мелуан вспыхнули яростью.

- Ты не знаешь их.

Я встретился с ее глазами.

- Миледи, я думаю, что знаю их довольно хорошо.

- Но почему? - спросил Алверон.

- Кто в здравом уме будет пытаться выдавать себя за Эдема Руэ?

- Для удобства путешествовать, - сказал я.

- И защита, предложенная вашим именем.

Он пожал плечами на мое пространное объяснение.

- Они были, вероятно, Руэ, что устали от честного труда и занялись вместо этого воровством.

- Нет, ваша светлость, - настаивал я.

- Они были не Эдема Руэ.

Алверон укоризненно посмотрел на меня.

- Да ладно.

Кто может сказать разницу между бандитами и бандой Руэ?

- Между ними нет разницы, - сухо сказала Мелуан.

- Ваша светлость, я знаю разницу, - горячо сказал я.

- Я сам Эдема Руэ.

Тишина.

Выражение лица Мелуан преображалось от тупого шока к неверию, затем к ярости до отвращения.

Она встала на ноги, взглянула на мгновение, как будто она собиралась плюнуть на меня, а затем натянуто вышла в дверь.

Раздался стук, когда ее личный охранник оказался в центре внимания и последовал за ней из внешней комнаты.

Алверон продолжал смотреть на меня с серьезным лицом.

- Если это была шутка, то она плохая.

- Это не так, ваша светлость, - сказал я, борясь с моим характером.

- И почему ты счел необходимым скрыть это от меня?

- Я не скрывал этого, ваша светлость.

Вы сами неоднократно говорили, что я далек от благородного происхождения.

Он сердито ударил по ручке кресла.

- Ты знаешь, что я имею ввиду!

Почему ты никогда не упоминал о том, что ты один из Руэ?

- Я думаю, причина достаточно очевидна, ваша светлость, - сказал я натянуто, стараясь удержаться от выплевывания слов.

- Слова "Эдема Руэ" имеют слишком сильный запах для многих благородных носов. Вашей жене даже ее духи не могут перекрыть их.

- У миледи были несчастные отношения с Руэ в прошлом, - сказал он в порядке объяснения.

- Тебе не мешало бы это отметить.

- Я знал ее сестру.

Стыдная трагедия ее семьи.

Сбежала и влюбилась в актера.

Какой ужас, - сказал я язвительно, все мое тело покалывало горячей яростью.

- Чувства ее сестры делает честь для ее семьи, меньшие, чем действия вашей леди жены.

Моя кровь такая же, как у любого человека, и даже более, чем у большинства.

И даже если это не так, у нее нет оснований обращаться со мной так, как она.

Выражение лица Алверона посуровело.

- Я скорее думаю, что она станет относиться к тебе так, как было до этого, - сказал он.

- Она была просто поражена твоим внезапным признанием.

Учитывая ее отношение к тебе, как к распутнику, я думаю, что она показала замечательную сдержанность.

- Я думаю, что она чувствует угрызения совести по поводу правды.

Язык актера заполучил ее в постель намного быстрее, чем ее сестру.

Как только я сказал это, я понял, что зашел слишком далеко.

Я сжал зубы, чтобы не сказать ничего хуже.

- На этом все, - сказал Алверон с холодной формальностью, его глаза были плоские и сердитые.

Я ушел со всем сердитым достоинством, которое я только мог собрать.

Не потому, что мне больше ничего было сказать, а потому, что останься я на один момент дольше, и он бы позвал охранников, а это было не таким, каким я хотел сделать мой выход.

На следующее утро, как раз во время переодевания, прибыл мальчик на побегушках, принеся толстый конверт с печатью Алверона.

Я сел у окна и обнаружил несколько писем внутри.

Дальнее из них гласило:

Квоут,

Я думал некоторое время о твоих кровавых делишках, и решил что они незначительны по сравнению с услугами, что ты оказал мне.

Однако, моя душа связана с другой, чей комфорт дороже для меня чем мой собственный.

Хоть я и надеялся сохранить твои услуги, я не могу.

К тому же, поскольку твое присутствие причина значительного расстройства моей жены, я вынужден попросить тебя вернуть мое кольцо, и покинуть Северен как можно скорей.

Я перестал читать, встал на ноги, и открыл дверь в мои покои.

Пара стражников Алверона стояла по стойке "смирно" в прихожей.

- Сэр? Сказал один из них, разглядывая мое полуодетое состояние.

- Просто проверяю, - сказал я, закрывая дверь.

Я вернулся на свое место и опять поднял письмо.

Относительно дела, что ускорило эти прискорбные обстоятельства, я полагаю, что ты действовал в лучших интересах меня в частности, и Винтаса в целом.

На самом деле, только этим утром я получил отчет о том, что две девочки были возвращены их семья рыжеволосым "джентльменом" по имени Квоут.

Награду за многие услуги, я выражаю в следующем.

Во-первых, полное прощение за убитых около Левиншира.

Во-вторых, аккредитив, позволяющий оплачивать твое обучение в Университете из моей казны.

В третьих, предписание, предоставляющее тебе право ехать, играть, и выступать везде в моих владениях.

Наконец, моя благодарность.

Маерсон Леранд Алверон

Я сидел несколько тягучих минут, наблюдая полет птиц в саду напротив моего окна

В конверте было то, о чем писал Алверон.

Аккредитив был произведением искусства, подписанный и запечатанный в четырех местах Алвероном и его главным казначеем.

Предписание, было даже более прекрасно.

Оно было нарисовано на толстом листе сливочного пергамента, подписанного собственной рукой Маера, и дополнено печатью его семьи, и Алверона непосредственно.

Но это не было предписание о патронаже.

Я прочитал его тщательно.

Упущением было то, что не был на службе у Маера, мы никак не были связаны друг с другом.

Тем не менее, оно предоставляло право свободного путешествия и выступления под его именем.

Это был странный компромисс документа.

Я только закончил переодеваться, когда услышал стук в дверь.

Я вздохнул, ожидая охранников указывающих мне покинуть мои покои.

Но за открывшейся дверью оказался другой мальчик на побегушках.

Он принес серебряный поднос с лежащим на нем другим письмом.

Оно было запечатано печатью Лаклесс.

Рядом лежало кольцо.

Я поднял его и повертел в руках, озадаченный.

Оно было не железным, как я ожидал, а из бледного дерева.

Имя Мелуан было выжжено на его внутренней стороне.

И заметил глаза мальчика, бегающие туда и обратно, с кольца и на меня.

Важнее, что я заметил что стражники не уставились на это.

Многозначительно не уставились.

Видом не смотрящим, какой бывает лишь если тебя очень интересует что-то находящееся перед глазами.

Я вложил в руку мальчика мое серебряное кольцо.

- Отдай его Бредану, - сказал я.

- И не бездельничай.

* * *

Бредон рассматривал стражников, когда я открыл дверь.

- Продолжай хорошо служить, мой мальчик - сказал он, игриво касаясь груди одного из них своею тростью.

Набалдашник в виде серебряной головы волка слегка позвякивал от нагрудника стражника, и Бредон улыбнулся как веселый дядя.

Мы все чувствуем себя в безопасности под вашей бдительностью.

Он закрыл дверь позади себя и поднял бровь.

- Боже милосердный, мальчик, ты стремительно продвигаешься по лестнице.

Я знал что ты находишься в милости Маера, на чтобы он назначил тебе двух своих персональных стражников? - Он приложил руку к сердцу и драматично вздохнул.

- Скоро ты будешь слишком занят для таких как старый бесполезный Бредон.

Я подарил ему слабую улыбку.