Агент, сидевший за монитором, громко доложил:

– До Ватерлоо сто футов, сэр. Скорость – восемь миль в час.

Теннисон поспешно вышел из комнаты. Настала пора приступить к быстрым и решительным действиям, которые раз и навсегда покончат с «Нахрихтендинст» и укрепят позиции «Вольфшанце».

Теннисон вышел на Стрэнд и взглянул на часы. Через тридцать секунд в окне второго этажа отеля «Стрэнд Пэлес» покажется человек в коричневом плаще. Он находится в комнате 206, как раз под тем номером, где в матрасе спрятано ружье. Это и будет первым действием.

Теннисон огляделся вокруг, пытаясь отыскать кого-нибудь из людей Пэйтона-Джонса. Сделать это не составило особого труда: у всех агентов были рации, аналогичные той, что держал в руке он сам.

Он подошел к человеку, который пытался устоять на своем месте под натиском толпы. Теннисон уже говорил с этим агентом раньше. Он специально познакомился с несколькими людьми Пэйтона и разговаривал с ними утром, чтобы те его запомнили.

– Привет, приятель. Как дела? – спросил Теннисон.

– Простите?.. Ах, это вы, сэр. – Агент, не отрываясь, следил за перемещениями толпы на своем участке. Ему было не до пустых разговоров.

Вдалеке, у моста Ватерлоо, загудела толпа. Показалась кавалькада машин. Публика вплотную прильнула к заграждениям, приветственно размахивая флажками. Полицейские по обеим сторонам улицы сомкнули ряды, чтобы не дать народу броситься врассыпную.

– Смотрите! – вдруг закричал Теннисон, хватая агента за руку. – Вон там!

– Что? Где?!

– То окно! Оно было закрыто секунду назад!

Человека в коричневом плаще не было видно, но в глубине комнаты явственно угадывался чей-то силуэт.

Агент поднес рацию к губам:

– Подозрительный объект! Первый сектор, «Стрэнд Пэлес», второй этаж, третье окно от южного угла.

В эфире раздался треск помех. Затем последовал ответ:

– Это под номером 306. Немедленно проверить комнату.

Силуэт в окне исчез.

– Объект из поля зрения пропал, – тут же доложил агент.

Через пять секунд по рации донесся еще один голос:

– Там никого нет. Комната пуста.

– Простите, – извинился Теннисон.

– Безопасность прежде всего, сэр, – понимающе откликнулся агент.

Теннисон, оставив его в покое, стал пробираться сквозь толпу. Он опять взглянул на часы: в запасе двадцать секунд. Подойдя к человеку с рацией, Теннисон показал ему свой передатчик и прокричал, перекрывая гул толпы:

– Я – один из вас. Все в порядке?

Агент обернулся.

– Что?! – Тут он заметил рацию. – Ах да, вы были на утренней оперативке. Все замечательно, сэр.

Теннисон внезапно выбросил руку вперед, указывая на что-то за спиной агента:

– Дверь! Смотрите: на противоположной стороне открытая дверь. Видите лестницу в проеме?

– Что там? Человек? Бежит вверх по ступенькам?

– Да-да! Это он! Тот самый!

– Кто? О ком вы говорите?!

– Этот человек был в гостиничном номере! Всего несколько секунд назад. Я узнал его: это он! У него в руках чемоданчик.

Агент скороговоркой бросил в микрофон:

– Проверьте четвертый сектор, западное окно. Дверь рядом с ювелирным магазином. Человек с чемоданчиком. На лестнице.

– Вас понял, – раздалось по рации.

Теннисон увидел, как два человека на противоположной стороне бросились в открытую дверь и помчались вверх по темной лестнице. Теннисон перевел взгляд чуточку левее: из ювелирного магазина вышел человек в коричневом плаще и сразу растворился в толпе. На лестничной площадке между первым и вторым этажом в том доме была дверь – обычно она запиралась, да и сейчас уже была заперта, – через которую можно было пройти в соседнее здание.

По рации пришел ответ:

– Мы проверили все этажи от второго до пятого. Никаких людей с чемоданчиками. Лезем проверять крышу.

– Не нужно, – откликнулся другой голос. – Мы как раз на крыше, и тут никого нет.

Теннисон покаянно пожал плечами и удалился восвояси. Ему еще трижды предстояло поднять тревогу во время следования эскорта по Стрэнд. Последний сигнал об опасности заставит остановиться головной автомобиль. Придется расчищать дорогу, прежде чем эскорт сможет двинуться дальше. Тревогу поднимет сам Теннисон. После нее начнется хаос.

Первые две ложные тревоги были подняты одна за другой с интервалом в три минуты. Человек в коричневом плаще действовал безукоризненно, в точности придерживаясь строжайшего графика и утонченно исполняя свою роль. За все время быстрых перемещений сообщника Теннисона по Трафальгарской площади его ни разу не остановил ни один из британских разведчиков. На груди человека в коричневом плаще неуклюже болтались два фотоаппарата и экспонометр, которыми незадачливый «турист» то и дело задевал окружающих, пытаясь выбрать наиболее удачную позицию, для того чтобы запечатлеть исторический момент.

Первый сигнал тревоги. Схвачена рука. В этой руке передатчик.

– Строительные леса! Там, наверху!

– Где?

Весь фасад здания напротив вокзала Чаринг-Кросс был в лесах. На них гроздьями висели зеваки, громкими криками и свистом приветствовавшие показавшийся вдалеке эскорт.

– Наверху, справа. Он спрятался за фанерным щитом!

– Кто, сэр?

– Человек из отеля – тот, кто прятался на лестнице! С чемоданчиком!

– Тревога. Седьмой сектор. Человек на лесах. С чемоданчиком.

Треск помех. Затем шквал голосов:

– Мы все на лесах, приятель.

– Здесь нет никого с чемоданчиком!

– За фасадом наблюдают десятки камер. Мы не заметили на мониторах никаких чемоданчиков.

– Фанерный щит на уровне второго этажа!

– Он менял пленку в фотоаппарате, приятель! Сейчас спускается. Не та птичка.

– Простите.

– Вы подняли переполох, сэр.

– Виноват.

Второй сигнал тревоги. Теннисон сунул под нос полицейскому временное удостоверение МИ-5 и рванул наискосок по забитой зрителями Трафальгарской площади.

– Львы! О господи, львы!

Агент – один из тех, с которым Теннисон познакомился на утренней оперативке, – стал пристально всматриваться в постамент памятника лорду Нельсону. Десятки людей оседлали каменных львов, окружавших подножие монумента.

– Что случилось, сэр?

– Он там! Человек с лесов!

– Это я понял – слышал перекличку пять секунд назад, – сказал агент. – Так где же он?

– Зашел за статую льва – справа! У него не чемоданчик – я ошибался, – а кожаная сумка! Но она слишком велика для фотоаппарата! Неужели вы не видите?! Она слишком велика!

Агент, не колеблясь ни секунды, заорал в рацию:

– Тревога! Сектор девять! Зверь справа! Человек с большой кожаной сумкой!

Вновь треск помех, а затем два голоса, перекрывая друг друга:

– У него два фотоаппарата… Одну из камер он кладет на землю…

– Достает экспонометр… Смотрит на него… Никакой опасности. Не та птица.

– Присел на корточки… Наводит резкость… Не та птица.

Агент укоризненно глянул на Теннисона, отвернулся и вновь стал ощупывать взглядом толпу.

Пора. Сейчас он в последний раз даст сигнал тревоги, и это будет началом конца «Нахрихтендинст».

– Вы ошибаетесь! – дико завопил Теннисон. – Вы все ошибаетесь! Все!

– Что-о?!

Теннисон со всех ног рванул через площадь на противоположный тротуар, прижимая рацию к уху. В эфире царил настоящий переполох:

– Он сошел с ума!

– Говорит, что мы ошибаемся!

– Насчет чего?

– Понятия не имею.

– Он убежал.

– Куда?

– Я не знаю. Мне его не видно.

Теннисон добежал до металлической ограды монумента и увидел своего напарника. Тинаму-второй мчался через площадь по направлению к арке. В руках у человека в плаще был небольшой пластмассовый кейс черного цвета. В этом кейсе лежало удостоверение, как две капли воды похожее на то, что находилось в кармане Теннисона, – только фотография, естественно, другая.