Люди тут вообще добродушные и щедрые, но очень вспыльчивые и гневливые. Малейшая неловкость в быту или непонятое слово приводит, как правило, к очень острым и продолжительным конфликтам, многие из которых заканчиваются дракой, правда, увечий они стараются не наносить. Когда я начал понимать их язык, я был удивлен тем, насколько мелкими были причины их ссор. Но об этом потом.

Я подтверждаю то, о чем вы меня спрашивали, Богиня. Местные действительно умеют летать. При этом они не используют аэродинамические принципы создания тяги, это и не воздухоплавание. Для того чтобы взлететь, они впадают в транс, а затем разворачивают подобие плаща, который в сложенном виде хранится в виде кожаных складок на их теле, и взлетают. Принципы создания тяги мне неизвестны. Практической пользы в их полёте я не нашел. Как правило, летают они над домом. Иногда в воздухе проводятся ритуальные схватки. Жертв или ранений во время этих боев я не видел, хотя во время конфликтов на поверхности они бывают довольно часто. Больше про это я ничего не знаю.

Теперь возвращаюсь к их жизни. Я попал в семью, глава которой занимает главенствующее положение в городе. В семье, кроме главы, были ещё его жена, две сестры, две приёмные воспитанницы, трое престарелых родственников и трое детей: Аса, Мура и Суа. Технологии, которые они используют в жизни, очень простые. В городе есть канализация в виде канав и водопровод в виде акведука, других технических устройств нет.

Как я уже говорил, жители этого мира добрые, но очень вспыльчивые. Первый конфликт, который мне удалось понять, разгорелся из-за того, что глава сказал жене нечто, что та не расслышала. Затем она в довольно грубой форме отругала главу за плохое произношение, за что сама была отругана в ещё большем объёме. Пустяковая ситуация переросла в скандал на три часа и закончилась дракой. Со временем я научился сглаживать эти скандалы. Первое время мне приходилось бегать между спорящими и жалобно плакать (я подражал их плачу). Они очень любили чесать меня за ухом и всячески ласкать, и потому мои вопли могли их разжалобить. Со временем мне стало достаточно только появиться, чтобы спор утих или перешел на более спокойный уровень. Изменения в жизни главы семьи отразились и на всём городе, я сам слышал, как глава семьи рассказывал, что теперь во время конфликтных ситуаций на работе он может оставаться спокойным и деловитым гораздо дольше, чем раньше.

Особенно мне понравилось играть с детьми. Дети здесь, по большому счету, предоставлены сами себе. Они не были знакомы ни с коллективными играми, ни с упражнениями на ловкость. Взрослые тут даже не следят за тем, чтобы игры проводились по справедливости. По сути дела, все их игры сводились к тому, кто кого обидит. Даже небольшие усилия в этом плане дали очень большие результаты. Дети семьи, в которой я живу, из обиженных одиночек превратились в дружную команду. Со временем к ним присоединилось около двух десятков сверстников из соседних домов. Думаю, следующее поколение детей будет значительно отличаться от нынешних взрослых. Они будут добрее и дружнее. Поэтому я не могу улететь. Дети будут плакать, а младшенький Суа будет безутешен. Потом они забудут, как играли вместе, и опять начнут драться. Изменения в жизни этого мира будут утеряны.

– Фиу, ты что, забыл мышелюдей? Мало ли в мире какой жизни? А как же твоя планета? Может, вернёшься, детей заведёшь?

– Если я вернусь, король вынужден будет приказать отрубить мне все части тела, а то, что останется, сварить в кипятке. У моего вида мужчины равнодушны к детям. Их воспитывают женщины. Возможно, мои дети у меня есть, а может, и нет. Но эти люди стали для меня гораздо ближе. Я понимаю их и могу их развеселить или успокоить. Я значу для них очень много, и я бы хотел, чтобы и у них всё было хорошо.

– Пошли с нами к Богине, может, она и разрешит тебе вернуться.

– Я хочу остаться.

– У меня приказ.

Фиу знает моё отношение к приказам, хотя и не разделяет его. С его точки зрения, приказ – это пожелание одного благородного человека, высказанное другому благородному человеку, в котором важнее общая идея, а не точные указания. Другой благородный человек может выполнить его, а может и не выполнить, если вдруг решит, что ситуация изменилась и указанное действие противоречит духу просьбы.

Фиу подчинился. Мы доехали до домика владельца фургона, дождались следующей ночи, погрузились в Аиса и взлетели.

Богиня была против возвращения Фиу на полюбившуюся ему планету. Причём не просто против, а даже категорически запретила ему возвращаться туда под любым предлогом. Ничего объяснять она не стала, сказала только, что эти существа не всегда такие, какими их видел Фиу, и что со временем они ему очень не понравятся. Фиу воспринял это решение с ледяным спокойствием и со своей обычной куртуазной вежливостью, но от его былой прыгучести не осталось и следа. Все следующие дни он провел, сидя в углу и натачивая свои железяки.

Долго грустить Богиня нам не дала. Уже через день нас срочно отправили на очередную миссию. Задача – перехват работорговцев. Нам вменяется в задачу выяснить, как настолько затратное и бессмысленное дело, как работорговля между планетами, могло стать выгодным.

Вражеский корабль мы нашли очень быстро. Он только взлетел с планеты, к которой мы вышли для перехвата, и сразу попал под наши пушки. Небольшой взрыв перед носом корабля сразу отбил у них желание ко всяким активным действия, они тут же заголосили: "Сдаёмся!" – и открыли шлюз.

– Абордажная группа – Валли, Фиу, Птитр, я – в виде боевых роботов. Остальным – двойное внимание. Чуть шевельнутся – стреляйте.

Наши роботы лихо высадились с катера прямо в шлюз. С собой они тащили кабели и ретрансляторы – теперь для нас недоступных мест на чужих кораблях нет, будь они хоть трижды экранированы. Высаживать роботов – это гораздо лучше, чем тащить на чужой корабль собственную задницу.

Капитан корабля встречал нас у самого шлюза. Он ныл и ругался, удивительным образом совмещая в одной речи и просьбы пощадить, и угрозы с воплями о том, что у него есть покровители в кланах и он пожалуется "кому надо". Птитр с Валли остались у входа с ретранслятором, мы с Фиу отправились исследовать первый трюм. Стоило роботу Фиу заглянуть в трюм, как он отпрянул от него и прислонился к стенке. Я, на нашем корабле, высунулся из своего пульта управления и посмотрел на Фиу. Он сидел, закрыв глаза, и говорил: "Не могу на это смотреть!" Я включил управление роботом снова и заглянул в трюм (на корабле работорговцев). В трюме, прямо на полу, сжавшись в небольшие кучки, валялись котята – дети народа Фиу.

– Где это они твоих ребят нашли? – вслух удивился я.

– У нас давно бытовали легенды, что раз в три года приходит злой бяка и забирает детей. Меня король как-то раз даже посылал проверять эти слухи, но мы ничего не смогли найти. Дети исчезали – и всё. Теперь я знаю, куда они исчезали. Порву мерзавцев голыми руками!

– Подожди немного. Надо разобраться, откуда эти ухари взялись.

Мы приступили к допросу капитана. Он действительно возил детей с планеты Фиу, а также с трёх других планет. Выходцы с этих планет отличались не только неприхотливостью в еде, но и привязчивостью. Они не были рабами в полном смысле этого слова. Их держали в разных аристократических домах в качестве домашних любимцев, а иногда и в качестве почётных членов семьи. Иногда для забавы, а иногда для того, чтобы было, с кем дружить. Тот, у кого в доме был такой друг, мог считать себя более счастливым человеком. Это было принято во многих кланах, и бизнес у работорговца не то чтобы процветал, но был успешным.

На Фиу было страшно смотреть. Если бы не я, он порвал бы всю команду.

– Слушай меня внимательно. Вы вернете всех детей на место…

Торговец принялся вопить и кричать, что он разорится.

– Плевать мне на твое разорение. Вы вернёте всех детей на место, а затем развесите объявления о том, что приглашаете людей на работу в другом месте. В любом мире есть люди, которым он становится слишком тесен. Заодно заработаете на них на обратном билете, если они захотят вернуться. Понимаешь меня? Правда, тем, кто хочет держать таких существ, придётся привыкнуть к мысли, что им придётся платить. Но твои прибыли только увеличатся.