– Грумгор, ты как?

– Хорошо – это когда не только себе, но когда и другим, хорошо – это когда не только себе, но когда и другим, – повторял он раз за разом.

– Смирн-а! – рявкнул я.

Грумгор замолк и вытянулся.

– Марш в оцепление!

Грумгор послушно двинулся в оцепление, но как-то неуверенно, переставляя ноги, как ватная кукла, и что-то бормоча под нос. Впрочем, долго думать о нём не было времени, серые оставили местным инструкцию по оборудованию убежищ, и нас перегнали в другой город, а потом в следующий город, а потом в ещё один город, и так целую неделю, с небольшим перерывом на сон.

Когда эта миссия закончилась и мы наконец-то погрузились на борт к Аису, я хотел только одного: спать. Потому и просмотрел, как Грумгор протащил на борт собаку.

– И где вы взяли эту пакость? – спросила нас начальница карантинной службы.

– Это собака, – ответил Грумгор, – на планете, где мы были, такие есть в каждом доме.

– А ты хотя бы знаешь, как она размножается?

– Да, – ответил Грумгор, – у них на планете там все однолюбы.

На его счастье, данный вид животных входил в список животных, разрешенных и даже рекомендованных к разведению в служебных целях. Только это и спасло бедную собачку от немедленного знакомства с печкой.

После карантина собаке выдали собственное защитное поле и поставили на довольствие, а Грумгора записали в собаководы и добавили занятий по дрессуре собаки. Но Грумгор был только рад, он постоянно возился и играл с собакой.

– Посмотрите, какие зубки, – восторженно говорил он, поднося морду собаки прямо к нашим лицам.

Зубки у собаки и правда замечательные, не хуже, чем у Грумгора, только в три ряда, и она постоянно ими что-то грызёт. Самый лучший подарок для неё – это куча сухих веток в мою руку толщиной. Она их перегрызает, просто так, для забавы. На то, чтобы перегрызть одну ветку, у неё уходит от одной до трех секунд. Остается только горка опилок. Фиу теперь никогда не расстается с оружием, хотя собака если чем и достаёт нас, так только своей любвеобильностью. Она очень любит вставать на задние лапы и вылизывать нам лицо. При этом она хорошо понимает, когда мы в защитном поле, а когда нет. Только снимешь защитное поле и расслабишься – как вот она, тут как тут, выказывает нам свою любовь, всё лицо в слюнях.

Собаку Грумгору, кстати, впарила та самая девчонка, которая предлагала её и мне, при этом ещё и сослалась на меня, – я – де не против. Назвали её Суйу, в память о той, что сгорела на Вентере (собаку, разумеется, а не девочку).

Пару месяцев спустя Богиня издала приказ, в котором говорилось, что после нашего визита на планете значительно ухудшилось социально – политическая обстановка. Туземный народ имеет очень большую напряженность сексуальных желаний, и из-за этого в прошлом у него было очень много проблем. В результате более чем столетних действий корпуса Познавателей Истины на планете удалось ввести строгое единобрачие и культ воздержания, благодаря чему напряженность социальных проблем в обществе значительно снизилось. Однако, во время последней акции эта строгость была нарушена. Какой-то умник сболтнул, что чистота в любви – это не главное, а главное – это заботиться об общем выживании. В результате конфликтов, произошедших после этого на почве измен и ревности, погибло больше людей, чем ожидалось от метеоритной атаки. В приказе подчеркивалось, что все утверждения о сути жизни необходимо согласовывать с корпусом Познавателей Истины и с Богиней.

Клянусь, это не я. Я же ничего подобного не говорил. Если местные так услышали, так только потому, что хотели это услышать. Но моя команда всё равно поджала хвост и целый месяц старалась не выходить лишний раз из пещеры.

Боевая тревога. Только для меня и моего экипажа. Приказано явиться к Богине. Я беру с собой Валли, Фиу, Виллину и являюсь.

У Богини я застаю начальницу штаба и ещё несколько серых. В уголке стоит капитан Аса Пу, судя по всему, только для того, чтобы у него и у господина старшего падхаши не было ощущения, что Богиня дает нам указания через голову непосредственного начальства.

– По системе зовущих камней мы получили сигнал бедствия из одного мира, добрыми отношениями с которым мы очень дорожим, – сразу приступает к делу начальница штаба, – в данном случае нет ни внешней агрессии, ни космических катастроф. У них какие-то внутренние, системные проблемы. Двадцать лет назад на эту планету вылетал один экипаж, и мы думали, что им удалось разрешить все проблемы. Как мы видим теперь, не удалось. Судя по докладам исследователей и рассказам выходцев с этой планеты, ничего особенного там не происходит. Однако имеет место массовое вымирание населения и общий упадок мира. Те, кто приходят из этого мира к нам на службу, говорят об общей скуке. Похоже, им там просто не хочется жить. По этой причине мы решили послать ваш экипаж. Вы происходите из разных миров. Возможно, вы сможете почувствовать то, чего не смогли увидеть наши многомудрые исследователи. Вы идете не как защитники, а как советники. Стрелять во все стороны при приземлении не надо.

Про "стрелять во все стороны" начальница штаба уточнила потому, что только вчера мы вернулись из миссии, где пришлось производить зачистку одного городка от инопланетных животных. Этому городку не повезло получить себе на голову упавший транспорт с личинками очень мерзких и агрессивных животных. Зверюги эти были невероятно ловкими и опасными, а главная их мерзость заключалась в том, что они очень быстро росли и размножались. К моменту нашего прибытия они там съели чуть не половину городка, а кого не съели, тех понадкусывали. Нас подняли по тревоге и скинули на охоту. Целые сутки мы гонялись за этими тварями, пока не перебили их всех. Зверюги оказались сущими бестиями. Малейшее промедление означало немедленную мучительную смерть, и мы всё ещё были "под впечатлением", норовили выстрелить в каждый шорох в темноте.

Богиня посмотрела на господина капитана.

– Только не давайте оружие Потилаку и этому, со змеиной шеей, – поучаствовал в подготовке вылета капитан.

Как будто мы без него этого не знаем.

– Служим Богине! – отсалютовали мы по уставу. Богиня поморщилась (точнее, излучила чувство легкого недовольства).

– Это точно необходимо, все эти громкие крики? – спросила она у капитана.

– Абсолютно необходимо, – заверил её капитан, – иначе простые народы не будут чувствовать к Вам должного почтения, к тому же…

Окончания мы не смогли дослушать, поскольку отправились выполнять приказ. Двадцать лет они ждали, а четырех часов подождать не могли. Стоило будить нас в четыре ночи?!

Разбуженный тревогой народ уже привычно тащил в корабль запасы и сверял их с регламентом. Всё было бы хорошо, если бы Виллина не устроила истерику с громкими криками. Она у нас очень любит загонять центровку в ноль и проверять все запасы.

Строго говоря, центр тяжести корабля должен быть всегда в одной и той же точке, иначе при работе двигателей корабль вместо того, чтобы ускоряться, будет вращаться. Однако разбег центровки допускает смещение на несколько процентов от длины или ширины корабля, и загонять его в математический центр корабля совсем не обязательно. Подумаешь, взять на себя немного штурвал, и никаких проблем. Но Виллина любит, чтобы всё всегда было идеально уравновешено. В итоге только из-за Виллины мы каждый раз перед вылетом таскаем мешки с запасами туда-сюда по кораблю, уравновешивая корабль точно до килограмма. Но центровку она считает мастерски. У неё почти идеальная память, она не только помнит, где что лежит, но и сколько это весит. Она чуть ли не в уме составляет весовую сводку и всегда точно говорит, что куда переложить. Мы пытались с ней соревноваться, но она обсчитывает даже компьютер. Так это дело и оказалось целиком в её ответственности. Теперь приходится мириться с лишними передвижениями.