Вот сейчас все и случится.

Он чуть изменил положение и посмотрел сквозь щель.

Дым поднимался большими клубами, наполовину скрывая стену напротив. Но этого было достаточно, чтобы увидеть, что большая неровная дыра соединила левое и центральное окна в одно целое, а стена между центральным и правым окном напоминает швейцарский сыр. Разноцветное пламя плясало на мебели из дерева с разных планет, негорючая синтетика отвратительно пахла. Ковер был весь в огне. Дым валил на улицу и заполнял комнату. Глаза Риерсона слезились.

Неожиданно среди всего этого возник неясный силуэт лларанца, держащего ружье на изготовку. Тот наткнулся на наваленную Риерсоном мебель. Вытащив плазменный пистолет, Риерсон прицелился через щель и нажал на спуск. Широкий поток голубого пламени электрической вспышкой пронесся через мрак и ударил крадущегося ллари в поясницу. Тот бросил винтовку, обхватил руками рану и свалился вперед, в созданную из мебели крепость, дернулся и медленно сполз на пол.

Приглушенный голос донесся из другого конца комнаты, от разрушенной внешней стены. То, что Риерсон использовал плазменный пистолет, сбило их с толку: они не были уверены, он ли это стрелял или стреляли в него. Он повернул дуло в сторону голоса и прошептал по-лларански:

— Сюда.

— Вирр?

Теперь он знал точное местоположение спрашивающего. Он сжал рукоятку пистолета и прочертил им широкую дугу на высоте пояса. Раздался сдавленный крик, потом тяжелый удар.

— Ейиии!

Он чуть не бросил пистолет, так неожиданно и близко раздался этот пронзительный, мстительный крик. Пространство перед ним просто кишело лларанцами — все штурмовали покинутый диванный форт. Не было времени выбирать цели. Он установил переключатель на «распыление» и нажал кнопку.

Волна энергии понеслась на нападающих и охватила тела, обугливая все, к чему прикасалась. Живая плоть стала пеплом, а из глоток несчастных вырывались крики, смолкавшие, когда жизнь покидала их. Риерсон стрелял, движение перед ним не прекратилось, потом отпустил кнопку и снова осмотрительно настроил пистолет на узкий луч. Показалось ли ему или на самом деле этот поток смертельной энергии задрожал, когда достиг последних двух лларанцев? Неужели пистолет так быстро разрядился?

Но поработал он неплохо. Сквозь дым на полубыли различимы семь тел, включая одно около мебельной крепости. Вместе с тем, кого он убил на слух, это составляло восемь, плюс пять других этим утром, и еще трое, да взорванная авиетка несколько дней назад. Неплохая плата за жизнь одного человека — и с каждой их атакой цена будет расти.

Спустилась тишина. Запах плазменных зарядов, тлеющего пластика и сожженной плоти был невыносимым до тошноты. Он попытался дышать через рот, но закашлялся и заметил, что дым стал гуще.

Язык плазмы ворвался через пролом в стене, пронесся вдоль дальнего края стены, затем запрыгал, как вырвавшийся из рук пожарный рукав. Разрушение продолжалось, пока пламя мерцало, слабело, умирало. Через минуту раздался второй выстрел. Тяжелое кресло накренилось, покачнулось и упало в его сторону, ножки горели. Пламя окутывало лларанские тела. Вонь обуглившейся плоти стала сильней.

Второй сгусток энергии погас, и его сменил третий, нарисовав грубый полукруг и упав в полуметре от двери. Прежде чем он погас, последовал четвертый и пятый. Вслед за угасшим третьим к четвертому и пятому присоединились шестой и седьмой. Дальше Риерсон уже не считал, потому что заряды влетали один за другим.

Когда обстрел прекратился, снова пошли солдаты. В плотной атмосфере их фигуры мерцали, как в испорченном трехмерном видеоприемнике, они подошли к обугленному месту. Риерсон поднял плазменный пистолет и ждал. Первый солдат наткнулся на черневший мебельный форт, испустил радостный вопль и послал поток энергии туда, где, как он думал, находился Риерсон. Тот выстрелил в ответ.

Слабеющая струя пламени ударила лларанца в корпус, и он кувыркнулся туда, где, по его мнению, находилась жертва. Он остался жив и кричал от боли, прося кого-нибудь прекратить страдания. Риерсон пожал плечами, с отвращением опустил плазменный пистолет и вытащил обычный. Остальные лларанцы повернулись в его сторону, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть через дым. Он пренебрег безопасностью и открыл стрельбу одиночными выстрелами, очень тщательно целясь. Темные силуэты солдат еле-еле выделялись на фоне более светлой, серой пелены дыма, подсвеченного солнцем. Пока они пытались найти его, еще трое умерли без единого стона, четвертый упал на колени и пытался подобрать свой пистолет, когда пятая пуля отшвырнула его в сторону.

Сожженный солдат все еще вскрикивал. Это вселяло ужас в его товарищей. Теряя драгоценные мгновения, они стояли недвижно, прекратив стрельбу. Пятый и шестой из их группы упали, и только тогда оставшиеся бросились врассыпную. Риерсон, довольный тем, что они сбежали, дал им уйти.

— Ктонибудь! — корчился умирающий лларанец. — Ради Сирри, ктонибудь… о Сирри, как больно! Больно…

Что-то шевельнулось глубоко в душе землянина. Прежде чем он сам осознал, что делает, он был уже над диваном и протискивался на звуки стонов. Когда он оперся на поврежденный стул, его обугленные ножки разошлись и гора из мебели немного осела. Он пробрался вперед и застыл, глядя на изуродованное, сожженное тело.

Лларанец или услышал звук сдвинувшейся мебели, или почувствовал теперь его присутствие. Опаленная голова дернулась, глаза белели на черной маске лица. Он смотрел, ничего не видя.

— Зиг? — спросил он. — Это ты… Зиг?

— Йио, — сказал Риерсон, — твои товарищи погибли.

— Рекк? — Голос был недоверчивым. — Ты… рекк?

— Да.

— Ты… подстрелил меня?

— Да.

— А-а… — Казалось, что он расслабился. — Я боялся… что меня подстрелил кто-то из своих… в неразберихе. По крайней мере, я погиб с честью… в битве.

Его глаза пытались увидеть лицо Риерсона сквозь дым. Он сумел рассмотреть.

— Сирри! Ты выглядишь, как кошмары… детства, рекк, как напарра… как… шагающий в ночи. — Он прерывисто дышал: — Значит, поклоняющиеся предкам были… правы. Ты… ты… — Судороги сотрясали его. — Рекк?

— Что?

— Рекк, дай мне соединиться с моими предками. Я… устал… и боль невыносима. Дай мне покой. — Оранжевая кровь пузырилась на его обожженных губах. — Я напал на тебя открыто — я сражался честно. Я не заслуживаю… медленной смерти.

— Но…

— Ты начал убивать меня, рекк. Закончи работу. Неужели я должен… умолять? Неужели эта пытка — та цена, что я плачу за то… что вторгся и потревожил… твои останки? Что такое смерть? Ты должен знать лучше, чем я. Но боль, боль… — Голос стал неразличим, глаза дико вращались.

Риерсон поднял пистолет и нажал на курок.

Потрясенный, он вернулся назад к двери, руки дрожали, а ноги отказывались служить. Дым развеивался, выходя вверх и через дверь, холодом потянул сквозняк, но что ему ветер? Риерсон залез на диван и, пошатываясь, спрыгнул на пол.

Что-то невыносимо горячее пронеслось над головой, сильно ударив в дверь.

Он упал на живот и стал смотреть вперед через клубящийся дым. На лестнице высокий широкоплечий ллари с эмблемой-кометой на груди и пистолетом в правой руке щурился, пытаясь увидеть что-нибудь сквозь дым. Риерсон вспомнил искаженные болью черты лица ллари, молившего о смерти в выставочном зале, и все его существо восстало против мысли, что он станет таким же. Пистолет быстро и уверенно скользнул ему в руку и дважды выстрелил.

Мгновение лларанец стоял как окаменевший, недоверчиво рассматривая дырки, пробитые в его форме. Потом он согнулся и мягко соскользнул вниз по лестнице. Риерсон перекатился в сторону, взял в руки ружье и спрятался под лестницей как раз в тот момент, когда тяжелые ботинки загрохотали по ней. Под таким углом было видно, как дым толстой змеей течет из проема и уходит вверх в открытую дверь, ведущую на крышу.

Из дыма выступило несколько фигур, и сверху вниз потекли потоки плазменного огня. Произошел быстрый обмен выстрелами, какую-то секунду с обеих сторон одновременно лился огонь. Два тела остались на диване баррикады, еще два упали вниз в выставочную комнату. Пятое свалилось сверху на того, который был с нашивкой-кометой. Десяток солдат смущенно топтались не больше чем в трех метрах от места, где свернулась калачиком их жертва.