– Но я заказал все это для нас. – Я указал на металлические пароварки и маленькие круглые тарелочки с аппетитными клецками.

– Я уверена, что ты найдешь им применение.

Она оказалась права. Я вдруг почувствовал зверский аппетит, словно кто-то твердил мне: «Наедайся, пока цел, потому что завтра можешь оказаться в кресле с недопитой выпивкой в руке и пулей в голове, и какой-нибудь мерзкий тип будет копаться в твоих карманах в поисках сотового телефона». Я поднял палочками клецку, окунул в соус и положил в рот: «С креветками. Вкусно».

– Если ты не голодна, – спросил я, – то зачем пришла?

– Потому что ты попросил.

– Все так просто?

– Почему бы и нет?

– Как жених?

– Прекрасно. Спасибо.

Улыбка была лукавой, губы коралловыми, глаза блестящими. Крашеные светлые волосы локонами ниспадали на плечи. Шейла относилась к тем женщинам, которые от встречи к встрече кажутся все красивее. «Интересно, как это у нее получается?»

– Ты продала квартиру в том кондоминиуме? – спросил я.

– Она тебя интересует?

– Нет, если предлагаешь купить пай.

– Это хорошо. По-моему, она тебе не подходит. – Шейла опустила взгляд, обвела кончиком пальца бумажку с китайским гаданием. – Но если хочешь еще раз на нее посмотреть – просто чтобы убедиться, – можно устроить.

– Не сегодня, спасибо. У меня был тяжелый день.

– Очень жаль. Сегодня я в игривом настроении.

– Ты собираешься встречаться со мной после свадьбы?

– Не знаю. Позвони после свадьбы, и мы решим.

– Твоему жениху повезло.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Он кто, инвестиционный банкир?

– Ну конечно. Но у меня есть для тебя подарок, Виктор. Одно имя.

Я положил палочки для еды.

– Продолжай.

– Помнишь тот дом, который ты просил меня попридержать? Дом Чуллы. Объявился риелтор, который проявляет к нему удивительный интерес. Его зовут Даррил. Вчера я с ним обедала. Мы поговорили, посмеялись и слишком много выпили. Одним словом, дружески пообщались.

– Представляю.

– И неверно. Он низенький, потный, носит парик на макушке, и тем не менее уверен, что я готова с ним переспать.

– Мужики все одинаковые.

– В ходе нашего подогретого напитками обеда мы решили поработать вместе – сформировать синдикат, чтобы самим купить дом Чуллы, а потом продать с наибольшей выгодой; денежки пополам. Это неэтично и незаконно, но именно поэтому так привлекательно.

– Хорошо придумано.

– Разумеется, даже образуя синдикат, риелторы сохраняют в тайне свою клиентуру. Но после пятой порции выпивки Даррил выболтал имя своего клиента. Он назвал его Регги.

– Регги – сокращение от Реджинальда?

– Верно.

– Регги.

– Да, и он живет на Западном побережье. Даррил очень доволен тем, что имеет клиента на Западном побережье. Он несколько раз повторил: «Мой клиент с Западного побережья».

– Регги живет на Западном побережье.

– Это тебе поможет?

– Да-да, поможет. Ты просто великолепна, знаешь об этом?

– Пустяки.

– Нет, это определенно не пустяки, но я имел в виду другое. Ты на самом деле великолепна.

– О! – Она чуть не покраснела. – Спасибо за комплимент.

– Я не мог понять, почему каждый раз, когда тебя вижу, ты кажешься мне все прекраснее, теперь понял.

– Почему же, Виктор?

– Потому что, несмотря на внешность и прочее, несмотря на твои эскапады, браслеты и довольно-таки пугающую профессию, а также несмотря на попытки казаться другой, на самом деле внутри ты просто прелесть. Я попросил тебя об одолжении, не сказав, зачем мне это нужно, а ты, чтобы помочь, затеяла пьяный обед с этим Даррилом. Ты слишком мила, чтобы выразить это словами, и чем чаще я тебя вижу, тем больше ты мне нравишься.

Она опустила голову и, помолчав, наконец произнесла:

– Если кому-нибудь это расскажешь, я вырву тебе сердце.

– Не сомневаюсь, что ты это сделаешь.

– Милый риелтор никому не нужен.

– Пообещай мне только одно.

– Что именно?

– Если у тебя не получится с твоим инвестиционным банкиром, дай мне знать, хорошо?

Она подавила улыбку и взяла палочки.

– Наверное, мне тоже стоит попробовать, – сказала она, поддевая клецку.

Итак, у нас были номера с сотового телефона Стэнфорда Куика, имя, которое дала риелтор Шейла, и интересная информация, переданная одним из агентов Скинка в Саванне. Наш друг Лавендер Хилл кое о чем проговорился некоему партнеру с дурной репутацией. Лавендер сказал, что думает заняться кинобизнесом. У него лежал готовый сценарий о торговце произведениями искусства, драгоценной вазе и растраченном потомственном богатстве, а теперь по счастливому стечению обстоятельств у него появился клиент, который может купить этот сценарий.

– Все почему-то считают, что могут заниматься кинобизнесом, – сказал я Скинку. – Как называется кинокомпания?

– «Сара что-то-там продакшнс». Мой информатор не слышал разговор целиком, но сказал, что название похоже на имя. «Сара что-то-там».

– Эта кинокомпания существует на самом деле?

– Не знаю. Смотрел в регистре кинокомпаний, но там нет ничего, что начиналось бы с «Сара».

– Сара, – сказал я. – «Сара что-то-там». – Я на секунду задумался. – Как насчет Заратустры?

– Что?

– Заратустра, начинается с «зэ», а не с «эс». О нем писал Ницше, а наш мальчик был его поклонником.

– Это не тот лысый парень, который играл за команду «Пэкерс»?

– Конечно, тот. Проверь «Заратустра продакшнс».

И все совпало. Офис компании находился в северном Голливуде. В Интернете о ней почти ничего не было – лишь несколько телефонных номеров, но один из них принадлежал Реджинальду Уинтерсу. Регги с Западного побережья. Я расхохотался, когда увидел. Идеальное имя для еврейского паренька из Тэкони, который стремится пробиться наверх, имя, намекающее на то, что он, подрастая, играл в теннис, проводил лето на острове Маунт-Дезерт и имел кузенов в Эндовере. Реджинальд Уинтерс. Чем дольше я вертел это имя в голове, тем больше склонялся к мысли, что оно фальшивое. Это имя мог выбрать ребенок, помешанный на комиксах. Реджинальд Уинтерс. До каких пределов лживости способен дойти человек?

Но имя оказалось настоящим.

– Я нашел на него все, что смог, – сказал Скинк, порывшись в своей базе данных. – Родился в Огайо, закончил Северо-Западный университет, начал карьеру корректором в «Парамаунт пикчерс».

– Сколько ему лет?

– Двадцать с небольшим.

Вот так. Не тот парень, совсем не тот парень. Прощай, моя версия о фальшивых именах.

– Какая у него должность?

– Вице-президент.

– Вице-президент какого направления?

– Хозяйственного.

– Ну да. Как раз работа для двадцатилетнего парня. Еще один Ирвинг Талберг.[14] Мальчик на побегушках. Поэтому имеет дело с риелтором Даррилом. На кого он работает?

– В «Заратустра продакшнс» главная шишка – парень по фамилии Перселл, – сказал Скинк. – Теодор Перселл.

– Теодор?

– Да. Он работает в этом бизнесе уже лет двадцать.

– Компания успешная?

– Была. Помнишь «Влюбленного Тони», хит начала восьмидесятых?

– Это сентиментальное дерьмо о двух обреченных любовниках?

– Я тоже не плакал, когда смотрел, приятель. Мне не стыдно в этом признаться. Ее выпустил Теодор Перселл. И фильм с Джином Хэкменом – о погоне за автомобилем. А потом «Танцевальные туфельки».

– «Танцевальные туфельки»?

– Сейчас у компании какие-то проблемы.

– Неудивительно. Что известно о Перселле?

– Не много. Собственно, кроме фильмографии, ничего.

– Откуда у него деньги на постановки?

– Неизвестно.

– Спорим, что я знаю, – сказал я и подумал: «Каков наглец! Даже не соизволил поменять имя». – У тебя есть его адрес?

– Я смотрел, но не нашел. Он явно не хочет, чтобы его обнаружили.

– А в телефонном списке Стэнфорда Куика есть номера, которые можно увязать с Перселлом?