– Черт возьми, – сказал я.

– Именно.

Я покачал головой, пытаясь не думать о следующем критическом моменте в своей жизни.

– Джоуи, мне нужно идти. Спасибо, что подвезли. – Я открыл дверцу, вышел и наклонился к окну такси: – Вы так и не сказали, почему стали проклятыми.

– И не скажу.

– Вы встречаетесь с Хьюго и Тедди?

– Хьюго давно уехал из города, а Тедди, этот сладкоречивый сукин сын, исчез сразу после ограбления.

– Как «исчез»?

Джоуи издал тихий долгий свист, похожий на звук летящего по равнинам ветра.

– Вам нужно явиться в полицию, Джоуи, и ответить на вопросы.

– Ну уж нет. Тогда я закончу, как Ральф.

– Я собираюсь передать записку, которую вы нашли, в полицию. Там мне придется сообщить, что вы были у Ральфа и взяли деньги. Вас начнут разыскивать. А если придете сами, то будете числиться свидетелем, а не подозреваемым.

– Делай, что обязан делать.

– А чем намерены заняться вы?

– Все тем же: возить пассажиров и спать в машине, пока не уляжется шум.

– Избавьтесь от револьвера.

– Ладно, – сказал он, делая очередной глоток.

Я кивнул на фляжку:

– Это вам тоже не поможет. Послушайте, как мне с вами связаться?

– Позвони отцу.

– Моему отцу?

– Я тоже буду ему позванивать время от времени. Мы всегда полагались на твоего отца.

– Будьте осторожны.

– Ты тоже, Виктор.

– Джоуи, последний вопрос. Какая мечта была у Тедди?

– Он хотел отправиться на край света. Говорил, что там живет девушка его мечты. Кстати, насчет записки… Передай копам, что они не найдут на ней ничего интересного.

– Почему?

– Потому что призраки не оставляют отпечатков.

Призраки. Я был окружен призраками. Во всяком случае, мне так казалось, потому что не успел уехать преследуемый призраками таксист, как ко мне подошла женщина, которую тоже мучил призрак. На ней был классический филадельфийский наряд: красные туфли на высоких каблуках, синие джинсы, облегающая черная кофточка. Я непроизвольно подумал, как чертовски она красива – настолько красива, что трудно отвести взгляд. И тут же стал прикидывать, как побыстрее от нее избавиться.

– Вы не держите обещаний, – сказал я.

– Я обещала только не звонить, – ответила Моника Эдер.

– Тем хуже для меня. Моника, у нас не было свидания. Правда.

– Хорошо, согласна. Это не было свиданием.

– У меня не было намерения вас завлекать.

– Знаю.

– Хорошо, я рад, что вы это поняли. Тогда что вы делаете около моего офиса?

– Мы можем поговорить конфиденциально, частным образом?

Я огляделся. Прохожих почти не было.

– Разве здесь недостаточно конфиденциальное место?

– Не совсем. Мне нужно обсудить юридический вопрос.

– Моника, это глупо. Прекратите сейчас же. У меня такое чувство, будто меня выслеживают.

– Может быть, я чего-то не понимаю. Вы адвокат, так?

– Да, я адвокат.

– Тогда почему вы не можете обсудить со мной важный юридический вопрос?

Я закрыл глаза.

– Какого рода вопрос?

– Вы всегда обсуждаете важные юридические вопросы на улице?

– С людьми, которые не являются моими клиентами, – всегда.

– Как стать вашим клиентом?

– Заплатить за предварительную консультацию.

– Сколько?

– В зависимости от сложности дела.

Моника открыла сумочку и покопалась в ней.

– Возьмете мелкими купюрами?

– Какого рода юридический вопрос, Моника?

– Мы можем обсудить это в вашем офисе? Прошу вас.

В конце концов я сдался. Не желая устраивать спектакль на улице, я открыл грязную стеклянную дверь и провел ее наверх по широкой лестнице, мимо офиса бухгалтера и офиса графического дизайнера, в нашу приемную.

Элли тепло улыбнулась Монике.

– Вижу, вы нашли его, мисс Эдер.

– Да, Элли, спасибо, – сказала Моника.

– Желаю удачи.

Я подозрительно посмотрел на секретаршу, усадил Монику в кабинете и вернулся в приемную.

– Элли, будьте добры, позвоните детективу Макдейссу. Мне нужно как можно скорее передать ему важную улику.

– Конечно, мистер Карл.

– И спросите его, сможет ли он договориться о встрече с мистером Слокумом и Дженной Хатэуэй сегодня после обеда, ладно? – Я помолчал, кое-что вспомнив. – Элли, почему вы пожелали удачи мисс Эдер?

– Она сказала, что ищет сестру. Надеюсь, она ее найдет.

Я вздохнул.

– Вы поможете ей, мистер Карл?

– Мне кажется, ей уже никто не может помочь, Элли. Дайте мне сразу знать, что ответит Макдейсс.

Моника стояла за моим столом, опершись на спинку кресла скрещенными под грудью руками, и изучала криво висевшую на стене фотографию Улисса С. Гранта.[11]

– Он похож на моего дядю Руперта, – сказала она.

– Он похож на всех дядей Рупертов, – ответил я. – Может быть, перейдем к делу? Мне предстоит тяжелый день, и начался он не слишком хорошо.

Она поморщилась – не сильно, но все же поморщилась. Потом опустилась в кресло клиента перед столом, кусая губы, словно старалась угадать, почему я держусь как последний хам. Я тоже удивлялся на себя.

– Хорошо, мисс Эдер, слушаю вас.

– О, мы сегодня разговариваем официально, не так ли? – сказала она с легкой улыбкой.

– Совершенно верно. Итак, чем я могу вам помочь?

– Хочу нанять вас.

– Зачем?

– Чтобы вы нашли мою сестру.

Я картинно вздохнул.

– Сестру, которая пропала до вашего рождения?

– Верно. Я хочу, чтобы вы нашли Шанталь.

– Я не частный детектив, мисс Эдер. Если хотите, я могу порекомендовать вам частного детектива.

– Я хочу, чтобы ее нашли именно вы.

– Простите, не могу. Это не моя работа.

– А в чем заключается ваша работа, Виктор?

– В основном защищаю людей, которым грозит уголовное наказание.

– И это важнее, чем найти пропавшую девочку?

– Нет, но это тоже важно. Так же важно, как учить, или лечить, или развлекать.

– Почему вы со мной такой злой?

– Я не злой. Просто стараюсь быть честным.

– Но вы злитесь.

– Что вы хотите от меня, Моника?

– Хочу увидеть.

– Что увидеть?

– Татуировку.

– Боже, ни в коем случае. Выбросите из головы. Это исключено.

– Пожалуйста.

– Ни за что. Я начинаю чувствовать себя неудобно. Простите, что не в состоянии помочь в поисках вашей сестры. Беседа закончена.

– Попадая в другой город, я ищу ее по телефонной книге. Здесь каждый день ищу в Интернете. Понимаю, что это глупо и ей скорее всего поменяли имя, если украли, – тем не менее продолжаю поиски. Мне удалось отыскать двух Шанталь Эдер. Теперь я слежу за ними. У них не тот возраст, и все-таки они близки мне, близки как сестры.

– Моника, вы пугаете меня.

– Разве это так странно?

– Да.

– Возможно, так оно и есть. – Она помолчала. – Вы слышали о ребятах, которые сидят в какой-то лаборатории и слушают космос, ожидая послания от разумных существ? Это похоже на меня, похоже на мою жизнь. Я сижу дома с собакой и пистолетом и жду послание от сестры. И ничего. Ничего. – Снова пауза. – До прошлой недели.

Я с неожиданным интересом подался вперед:

– Правда? А что случилось на прошлой неделе?

– Вы.

Только тогда до меня с душераздирающей очевидностью дошло, что я имею дело с более острым умопомешательством, чем предполагал ранее. И понял его первопричину.

Все мы время от времени страдаем от душевного смятения, которое мерцает, подобно огоньку свечи, до тех пор, пока его не потушит хорошее вино или футбольный матч по телевизору. В чем наша цель? Каково наше предназначение? Является ли жизнь чем-то большим, нежели непрерывный поток чувственного опыта? Мы стараемся подавить эти вопросы шопингом или сексом, работой или молитвами, пытаемся залатать эту дыру как можно надежнее до последнего момента; когда же свет меркнет перед глазами и заплата расползается, мы в одиночку боремся со своими сомнениями вплоть до последнего мучительного вздоха. Но ведь в этом тоже заключается привлекательность человеческой жизни.