Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава 10

– Моя фамилия Карл, – представился я журналистке, которая сидела передо мной с раскрытым блокнотом и ручкой наготове.

– Вы уже говорили, – сказала она. – Дважды. Расскажите мне о своем клиенте.

– Прекрасный старик, – сообщил я. – На самом деле очень даже безобидный. Господи, ему за шестьдесят, и росту в нем меньше полутора метров. – Я выдавил смешок. – Вряд ли такого можно назвать угрозой для общества.

– Где он сейчас?

– Скрывается. Это настоящий позор: его мать умирает и молит Бога, чтобы последний раз перед смертью увидеть сына. По-моему, правительство действует неразумно.

– Похоже на то.

– Хотите пить? Может быть, воды?

– Нет, спасибо.

Дело происходило в моем кабинете. Я был при пиджаке и галстуке, ноги стояли на полу, а не лежали на письменном столе. Я вел интервью в нарочито задумчивой, озабоченной манере, выслушивая вопросы так, будто не слышал их раньше, и формулируя ответы, как будто действительно беспокоился за исход. Мой безупречный этикет объяснялся не камерами, так как их не было, а тем, что сидевшая передо мной журналистка была удивительно привлекательной. Волосы – как полированная медь, зеленые глаза, бледная веснушчатая кожа, возраст где-то около тридцати. Звали ее Ронда Харрис. На ней был обтягивающий синий свитер и зеленый шарф. Время от времени, когда она старательно записывала в блокноте, в уголке рта показывался розовый кончик языка.

– Я могу поговорить с Чарли? – спросила она.

– Нет, извините. Это невозможно.

– Но встреча с ним помогла бы мне выбрать правильный тон статьи. В ней я хочу сфокусироваться на его возвращении, несмотря на то, что написал Томас Вульф.

– А, оригинал от литературы. Похвально. Вам нравится Вульф?

– Я его обожаю.

– На мой взгляд, слишком многословен.

– Но именно за это я его люблю. Мне нравятся выдержанные излишества, я получаю чувственное удовольствие от его длинных тяжеловесных предложений. Иногда его проза приводит в истинный восторг.

– Я тоже порой болтаю без умолку.

– Прошу вас, позвольте мне встретиться с Чарли или хотя бы поговорить по телефону. Мне это очень поможет. По-моему, в основе истории его жизни лежит идея изгнанничества. Чарли Калакос, как Джордж Вебер, пытается вернуться домой, во враждебный ему город.

– Звучит очень интересно, Ронда. Я могу называть вас так?

– Конечно. – Лицо осветила искренняя улыбка, глаза потеплели, губы приоткрылись, как у котенка, обнажив белые, очень ровные зубы.

– Пожалуйста, называйте меня Виктор. Как вы, безусловно, понимаете, Ронда, Чарли разыскивают многие, более или менее опасные люди. Его местоположение должно оставаться в тайне. Даже мне неизвестно, где он и как с ним связаться.

– Но вы же с ним встречаетесь, не так ли?

– Да.

– Где вы это делаете?

– Ну-ну, Ронда. Я не могу этого раскрыть.

– Как часто вы с ним встречаетесь?

– В каком издании, говорите, вы работаете?

– В «Ньюсдей».

– Вы репортер уголовной хроники?

– Я сообщаю о событиях в мире искусства в качестве внештатного корреспондента.

– А, Рембрандт.

– Да, знаменитый Рембрандт. – Она подалась вперед, похлопывая ручкой по губам, широко открыв красивые глаза. – Вы видели эту картину?

– Только фотографии по телевизору.

– Сказочное полотно. Будет чудесно получить ее обратно после стольких лет. Я отдала бы все, только чтобы посмотреть на нее вблизи.

– Мы надеемся, что очень скоро вы получите такую возможность. – Пауза. – В фонде Рандольфа.

– Разумеется, – сказала она, отклоняясь на спинку стула и разочарованно постукивая ручкой по блокноту. – Могу я задать еще один вопрос, Виктор?

– Давайте.

– Я всего лишь специалист по искусству, поэтому могу кое-что не понимать в этом деле. Как по-вашему, сделка справедлива? Вы действительно считаете, что Чарли заслуживает снисхождения лишь потому, что в его распоряжении каким-то образом оказался краденый шедевр? Разве это не безнравственно? Словно богач откупается от обвинительного заключения.

– Извините, Ронда, у меня очень мало времени. Может быть, как-нибудь в другой раз мы углубимся в вопрос о справедливости правосудия. У меня есть несколько очень интересных теорий по этому поводу. – Вкрадчивая улыбка. – Возможно, за чашкой кофе.

– Мне нравится ваше предложение, Виктор. Очень нравится.

Я тактично воздержался от победного жеста и возгласа.

Провожая Ронду по коридору к лестнице, я уловил в воздухе драгоценный запах дорогих духов.

– У вас новые духи, Элли? – спросил я секретаршу, когда мы остановились у ее стола. – Должен признаться, они восхитительны.

Она не ответила, она даже не улыбнулась на комплимент. Вместо этого просто повела глазами налево. Я проследил за ее взглядом.

В коридоре стоял мелкий мужчина в начищенных черных туфлях очень маленького размера и малиновом пиджаке, из-под которого выглядывали кружевные манжеты рубашки.

– Мистер Карл, не так ли? – спросил он, растягивая слова с привычкой уроженца южных штатов.

– Совершенно верно.

– Сэр, не могли бы вы уделить мне немного времени?

Я покосился на Элли – та изо всех сил старалась не улыбаться.

– Сейчас я немного занят, – ответил я. – Вы журналист?

– О бог мой, нет! Неужели я похож на пресмыкающееся? Если увидите меня в коричневом вельветовом костюме, прошу вас, немедленно пристрелите меня. Я не отниму у вас много времени. Смею вас заверить, наша встреча окажется очень полезной. Очень, очень полезной.

– Вы так думаете?

– Несомненно.

Я попытался угадать причину визита, но не смог и повернулся к Ронде Харрис. С ее лица, как ни удивительно, исчезла улыбка. Наверное, у некоторых людей отсутствует чувство юмора, когда дело касается их профессии.

– Спасибо, что зашли, Ронда, – сказал я. – Надеюсь, мы еще увидимся.

– Можете на это рассчитывать, Виктор, – откликнулась она.

Проходя мимо малинового человечка, Ронда Харрис посмотрела на него сверху вниз, но он не отвел взгляда, и я почувствовал, что между ними возникло своеобразное напряжение, как между двумя собаками, нацелившимися на кость. Мне даже показалось, что я слышу утробное рычание. Ронда направилась к дверям, а мы с мужчиной проводили ее глазами. Юбка на ней плотно обтягивала упругий зад.

– Вы ее знаете? – спросил я у человечка, когда Ронда исчезла за дверью.

– Впервые вижу.

– Мне показалось, она вам знакома.

– Мне знаком ее тип.

– И что же это за тип?

– Расчетливый убийца.

Я внимательно посмотрел на него, затем на часы.

– Извините, у меня действительно не много…

– Мне много и не потребуется, – перебил он, и его голос взлетел на втором слове, как испуганная белка. – Лишь самую чуточку.

– О чем конкретно вы хотите поговорить?

– Предположим, я хочу поговорить на тему искусства, как один знаток с другим.

– Вообще-то я не знаток искусств.

– О, мистер Карл. Не умаляйте своих достоинств.

Я на секунду задумался.

– Хорошо, мистер…

– Хилл, – сказал он. – Лавендер Хилл.

– Да, конечно. Давайте зайдем в кабинет.

– Отлично, – сказал он. – Просто отлично.

Я указал на кабинет, и он засеменил впереди меня к двери. Его походка мало чем отличалась от походки Ронды. Я наклонился к Элли и прошептал:

– Случайно не знаете, кто он?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответила она.

– Он оставил визитку?

Она взяла визитную карточку со стола, провела ею под носом и передала мне. Визитка пахла так, будто ее окунули в духи. Я скользнул взглядом по буквам. На визитке витиеватым шрифтом было написано его имя, номер телефона с кодом округа, который я не узнал, и «Поставщик возвышенного».

– Что такое «Поставщик возвышенного»?

– Не знаю, мистер Карл, – пожала плечами Элли. – Хотите, я останусь?

– Нет, можете идти. Увидимся завтра.

– Спасибо. Можете сделать мне одолжение?

13
{"b":"120746","o":1}