Зачем эти цитаты? Не знаю… Мне кажется, что в них есть что-то общее. Что конкретно – сказать не могу. Может быть, восприятие любой государственности как вражеской силы?

В силу исторических причин у чеченцев не возникло собственной аристократии и государственности. Довольно подробно причины этого явления описаны у Эмиля Сулейманова в его статье «Общество и менталитет чеченцев», этому же посвящены труды известного этнолога Яна Чеснова. У чеченцев развился довольно своеобразный вариант с несколько комплиментарным самоназванием «горская демократия». Так или иначе, но родовой (как они называют – «тейповый») строй у них существует и поныне, и всякую попытку формирования регулярной государственности они расценивают как чужеземное нововведение, которому нужно либо сопротивляться, либо мимикрировать в нем для собственной (т. е. тейповой) выгоды.

В чем причины такого положения дел? Некоторые считают, что молодой чеченский этнос еще не дошел в своем историческом развитии до стадии государственности (Венцеслав Крыж), другие (тот же Эмиль Сулейманов) считают, что в связи с чудовищным по жестокости нашествием Тамерлана произошло постепенное переселение предков чеченцев с равнин в горы и их переход от земледелия к скотоводству. Поэтому у них исчезли ленные отношения, а значит, и потребность в иерархии и аристократии. Произошла ползучая «крестьянская революция», и чеченцы вытеснили свою аристократию в Кабарду, Осетию и Дагестан. Сами же организовались в сравнительно демократические, с выборными старейшинами, родовые общины-тейпы. Из государственных зачатков у них остались только тейповые суды-кхел, которые спорадически функционируют на основе обычного права – адата, а исполнять приговоры должен сам потерпевший. Максимум, чем ему может помочь тейп в восстановлении справедливости – это выказать молчаливое сочувствие и поддержку. Такая вот крестьянская демократия.

Я бы не торопился возмущаться ее примитивностью, а сначала обратил внимание на то, что подобным образом функционируют замкнутые горские сообщества на Тибете и цыганские таборы всего мира. Русская воровская субкультура также основана на отрицании государства и признает только суд воров по понятиям. Несколько столетий таким образом было организовано казачество. Уж не у них ли чеченцы переняли этот вид самоорганизации – казачий круг, с Дону выдачи нет, сарынь на кичку и прочая, прочая, прочая?…

И наконец, самый яркий пример – кантональная Швейцарская Конфедерация; это сообщество общин, почти лишенное центральной государственности. Горцы Альп, хотя бы шиллеровский Вильгельм Телль (а уж не «Разбойники» ли эта вещь называется?) – если посмотреть на них трезвым взглядом, – те же кавказ ские «звери», пардон, вольнолюбивые стрелки, как их любили изображать немецкие поэты-романтики. А уж лучших вояк, чем швейцарские гвардейцы, и представить себе было невозможно. Вон папу римского до сих пор охраняют. И армии у них никакой нет, зато – всеобщее вооружение народа (ополчение, милиция), как у чеченцев.

Еще бы я вспомнил наших русских анархистов-теоретиков (Кропоткин, Бакунин) и анархистов-практиков типа Нестора Махно. Такой они видели Россию. Именно с этими идеями батькина армия штурмовала Перекоп. Гуляйпольская демократия так напугала товарища Сталина, что он и через тринадцать лет после окончания Гражданской войны, зная, насколько сильна в народе идея махновщины, уморил голодом всю юго-восточную Украину – кулацкое сердце России.

В исламе существует наиболее развитая, включающая в себя и иудаистскую и христианскую, классификация пророков и соответствующих им норм права. Наиболее часто встречающаяся исламская классификация выглядит следующим образом: Адам – Ной – Авраам – Моисей – Христос – Магомет. Иногда, в некоторых ее вариантах, присутствуют еще праотец арабов Измаил, третий иудейский царь Соломон, а также Иосиф Прекрасный. Однако всегда – Ной и Моисей (например, Коран. Сура 17 «Ночной перенос»).

Если внимательно присмотреться к такой организации общества, как у чеченцев, то можно обнаружить, что отсутствие государственности при наличии начал судопроизводства соответствует так называемому Ноеву Завету.

В Библии договор (завет) Бога с Ноем не описан подробно. Там лишь сказано, что после потопа, когда на Земле остались только Ной и его семья, Бог заключил с Ноем завет: «…И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю… Я взыщу и вашу кровь, в которой ваша жизнь, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его; кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию;…И сказал Бог Ною и сынам его с ним: вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас…» (Бытие, 9:1–9).

Однако евреи в своих книгах отыскали более подробное описание «Ноева Завета»: «…шесть правил запрещающих и одно постановляющее:

I. Не отвергай Бога.

II. Не богохульствуй.

III. Не убивай.

IV. Не вступай в половые связи с кровными родственниками, животными, лицами своего пола и не прелюбодействуй.

V. Не укради.

VI. Не ешь мяса, отрезанного от живого животного.

VII. Создай суд для обеспечения выполнения шести предыдущих правил». («Сангедрин», 56а. Цит. по: Раби Йосеф Телушкин. Еврейский мир. С. 436).

Здесь интересно то обстоятельство, что Бог прямо велел создавать суды и не дал никаких указаний на необходимость создания правительств! Интересно, что иудаизм считает каждого нееврея, следующего Ноевым заповедям, праведным человеком, которому обеспечено место в грядущем мире. Вольно или невольно чеченцы буквально выполнили указания Бога для неевреев. Забавно…

Что же это за адаты такие, по которым судит чеченский тейповый суд-кхел? Адаты – нормы так называемого обычного права – сформировались у арабов еще в языческий период. Надо заметить, что адаты не есть чисто арабское изобретение. Они содержат в себе нормы права, возникшие еще до нашей эры на всем Среднем и Ближнем Востоке, а также в Средиземноморье. Рассмотрим наиболее распространенные адаты.

Куначество – побратимство. Не есть чисто чеченский или заимствованный чеченцами у арабов принцип. Побратимство было развито, например, у древних римлян. Колоссальное развитие в Древнем Риме получил другой схожий обычай – усыновление и удочерение. Тем самым достигалась та же цель, что и в случае побратимства, – два не связанных кровью рода объединялись. Тем самым цементировался союз родов.

Яхь – кодекс мужской чести. Различные правила поведения для мужчин, направленные на воспитание в них мужества и храбрости, мудрости и хладнокровия, благородства и чести, существуют практически у всех народов мира. Интересная деталь, которая наблюдается у чеченцев и которая, на мой взгляд, многое объясняет, – это своеобразное отношение к оскорблению. У чеченцев есть редкая нравственная инверсия – они боятся оскорбления. Оскорбление в данном случае понимается в самом широком смысле слова. «…Горцами руководил не только и не столько страх перед физическим наказанием со стороны или плохо действующей, или совсем отсутствующей „центральной власти“, а страх перед „оскорблением“ своей семьи и тейпа, в случае несоблюдения строгих адатов перед лицом общества, и страх перед возможной неблагоприятной реакцией других тейпов. Чеченец Бейбулат Таймиев, попутчик Пушкина в его путешествии в Эрзерум, рассказывал поэту о своем непрестанном страхе, несмотря на безусловную храбрость: будет ли им гость доволен, не поведет ли он себя в гостях негоже и не оскорбит ли таким образом своего кунака (гостя, приятеля), сумеет ли сдержать данное им обещание. „Я боюсь позора, и поэтому я всегда осторожен. Нет, я не смелый“.

В некоторых случаях опозоренным считалось не только отдельное лицо, но, в определенной степени, честь целого поколения. Если позор был серьезным, то во многих случаях «не смывался» в течение долгих десятилетий. Жизнь виновника становилась невыносимой, его собственный тейп, даже вся община, от него отрекались. Он оказывался, таким образом, вне закона, его дочь уже никогда не могла выйти замуж, его сына унижали, родители шли с позором в могилу. Жизнь в горах вне развитой системы взаимопомощи внутри общины была невозможной. Поэтому горцы часто выполняли так называемый «долг чести», хотя уже заранее знали, что это будет стоить им жизни…» (Эмиль Сулейманов. Общество и менталитет чеченцев.)