Кстати уж о других временах и об антологиях фантастики советского периода. Заведомая пестрота в содержании, к примеру, томиков «ЗФ» объяснялась идеологическим прессингом, когда буржуазных писателей следовало уравновешивать друзьями из соцлагеря. Составителям упомянутой «БСФ» в «Молодой гвардии» тоже приходилось лавировать и слегка разбавлять двадцатипятитомник ребятами-демократами. Однако серия была выстроена так грамотно, что лучшие наши отечественные авторы (представленные почти сплошь достойными вещами) не казались бедными родственниками на фоне западных коллег, а те не выглядели гуингнгнмами среди йеху. И уж, конечно, не пришло бы в голову Белле Клюевой запихивать в обойму с признанными западными мэтрами кого-нибудь из здешних литературных микроцефалов – с целью поднятия его рейтинга. Главным тогда было найти и донести до читателя максимально возможное (по тем временам) число текстов высокого уровня. Удовлетворение чьих-то конкретных писательских амбиций в задачу редакторов не входило. Это потом, при Медведеве и Щербакове, авторы-графоманы вели себя в антологиях по-хозяйски, а переводным профи отводили тесные гостевые номера. Так, в рубрике «Гости “Фантастики”» ютились Азимов, Шекли и Брэдбери – по одному мэтру на сборник, по одному рассказику на рыло...

Однако, боюсь, в случае с «авантовской» Антологией дело не только и не столько в амбициях. Похоже, принцип ГМП задействован из соображений более глобального свойства: речь идет о намеренной дезинформации массового читателя – на которого, собственно, и рассчитан проект (читатель, что называется, «квалифицированный» предпочтет потратить деньги не на «братскую могилу», а на авторский сборник). Не секрет, что русскоязычная фантастика сегодня суть явление сугубо «внутреннее», что почти никого за пределами СНГ и Балтии (и Израиля отчасти) она не интересует, а ее сегмент в мировом пироге скукожился до нескольких символических процентов. Для мира фантастики Россия, увы, глубокая провинция, и наши тексты (за редким исключением, вроде Стругацких) лишь экзотика. Причина этого – не в какой-то нашей фатальной невезучести и не в происках врагов, но в том, что ныне отечественные science fiction и fantasy, в массе, либо подражания западным образцам вкупе с минимальным местным декором (и потому стороннему потребителю логичней обращаться к оригиналам), либо крикливое выпячивание своей «особости» в пику соседям (а кого из соседей увлечет такое мазохистское чтение?). «Аванта» же вместе с Володихиным занимаются сознательной фальсификацией реальности, пристраивая к чужим небоскребам свои кривые времянки и делая вид, будто все вместе – единый архитектурный комплекс. При этом я даже не исключаю, что издатели Антологии полагают свой обман возвышающим и весьма патриотическим. Однако лукавство никогда еще не помогало национальному престижу. Лучше медленно, по шажку в год, наращивать реальный литературный потенциал, чем позориться перед всем миром. Ведь тексты в сборниках говорят сами за себя. Попробуйте-ка убедить едока, что в паштете из вальдшнепов с добавлением конины вальдшнеп по вкусу ничем не лучше лошади.

2003

На прошедшем недавно в Киеве очередном ЕВРОКОНе – ежегодном Европейском конвенте фантастики – лучшим писателем-фантастом Европы признан харьковчанин Генри Лайон Олди. Для тех, кто не знает, поясню: под этим двойным псевдонимом давно уже не скрываются Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, которые работают в соавторстве уже, наверное, лет пятнадцать.

Примечательно, что годом раньше награды ЕВРОКОНа удостоился еще один тандем – киевлян Марины и Сергея Дяченко. Вообще, согласно статистике, нынче в жанре фантастики (и генетически близком ему жанре технотриллера) подобных творческих тандемов наблюдается больше, чем где-либо. Тут соавторство потихоньку становится чуть ли не знаковым явлением: кажется, что все пишут вместе со всеми. Иногда это, как видим, приносит успех. Но далеко не всегда...

«Как вы пишете вдвоем?» – такой вопрос традиционно задавали супругам Голон и Дяченко, братьям Гонкур и Стругацким, Ильфу с Петровым, Емцеву с Парновым, а также упомянутым выше Генри Лайону с Олди и всем остальным, кто пожелал разделить ответственность за одинокое писательское ремесло с братом-женой-мужем-сыном-племянником-другом-собутыльником. Интересно, что вопрошающих, как правило, занимает технология парного катания авторов (сочиняют они вместе или каждый по отдельности, а потом результат складывают? кто именно диктует и кто фиксирует на бумаге? кто имеет право вето и кто ставит окончательную точку? кто сторожит рукописи и кто бегает по редакциям? и тому подобное).

Куда реже авторам задается вопрос гораздо более важного свойства: почему, собственно, они пишут вдвоем? Каковы побудительные мотивы? Да и сами допрашиваемые литераторы, рассказывая о процессе сочинительства с явным удовольствием, об истинной подоплеке соавторства редко любят распространяться вслух. Дело-то деликатное. Тандем, он ведь, чаще всего, вынужденное взаимодополнение двух писательствующих субъектов. Кому же охота публично распинаться о том, чего именно и в каком месте ему не хватает, где конкретно ему нужна подпорка и почему без нее нельзя? Особо неразговорчивыми фантасты становятся в тех нередких – а в последнее время прямо-таки частых! – случаях, когда сквозь полупрозрачную завесу творческого императива грубо просвечивает финансовый профит, писательский или издательский.

Сузим тему. Выведем за рамки наших теперешних заметок кровно-родственные или супружеские дуэты, надежно проверенные временем (Стругацкий—Стругацкий, Дяченко—Дяченко, Каттнер—Мур и пр.) и те неродственные, которые тоже доказали с годами литературную эффективность (Войскунский—Лукодьянов, Брайдер—Чадович и пр.) А для конъюнктурных или безусловно коммерческих тандемов попробуем сформулировать пять элементарных правил, которые почти не знают исключений. Быть может, правила эти уберегут читателей от ненужных трат времени, нервов и денег.

Вот правило первое. В тех случаях, когда в паре задействованы автор-звезда (имеется в виду не обязательно талант, но обязательно высокие сборы) и автор иного ранга (ранг определяется степенью популярности и градиентом оплаты), результат по литературной шкале всегда будет ниже, чем если бы то самое произведение писала сама звезда. К примеру, «Талисман» Стивена Кинга и Питера Страуба является, наверное, лучшей вещью Страуба и наверняка наихудшей – Кинга. «Король Стивен», быстренько совершив акт благотворительности в отношении к менее раскрученному автору, одновременно нанес сильный удар по собственной репутации.

Если же перенестись с американской на российскую территорию, то, допустим, факт издания – а уж тем более массового позднейшего тиражирования! – повести Сергея Лукьяненко и Юлия Буркина «Остров Русь» ничего, кроме вреда (ну и гонораров, естественно), будущему главному «дозорному» Всея Руси не принес. Фантаст Лукьяненко в пору написания данного опуса не набрал еще нынешнего веса, а его соавтор не способен был его набрать в принципе.

Общий итог оказался печальным. Слабенькая, натужно-веселая и откровенно тусовочная вещь двух разноранговых авторов была взвешена на весах пристрастного читательского внимания и найдена слишком легкой. Фирма «АСТ», заработав на переиздании лишнюю копеечку, слегка подпортила имидж одному из основных своих «делателей кассы»... В выигрыше оказался разве что ваш обозреватель, по загадочному стечению обстоятельств возведенный двумя фантастами в ранг Кощея Бессмертного (о чем авторы не поленились специально поведать в примечании).

Теперь правило второе. В тех случаях, когда на обложке книги автор-звезда соседствует с автором абсолютно неизвестным, можно не сомневаться: звезда тут необходима только как носитель кассового брэнда (либо как собственник литературных героев, либо как хранитель темы) и степень реального участия мэтра в литературном проекте варьируется от долей процента до нуля. Соответственно и качество совместного продукта не идет ни в какое сравнение с тем, что бы изготовил мэтр, взявшись реально писать.