С другой стороны, безусловная уместность публикации перевода «Новых карт ада» именно в наши дни связана и с тем, что выход труда Эмиса совпал по времени с самым серьезным кризисом отечественной научной фантастики за все время ее существования.

Как ни странно, горделивое пропагандистское противопоставление нашей НФ и зарубежной имело известный смысл, хотя совсем не тот, что подразумевало официальное литературоведение (тезисы о «литературе крылатой мечты», об «активной роли в развитии воображения, воспитания интереса к науке» и т. п.). Крылато мечтать призывала партийная литература, и НФ в лучших своих проявлениях не собиралась составлять ей конкуренцию. Функция научной фантастики была иной. Пока существовали препоны для развития в нашей стране нетрадиционных жанров или традиционно-опасных для создателей (фэнтази, антиутопия, политическая сатира, философский трактат), НФ элементарно занималась не своим делом, принимая под свое крыло изгоев, пропихивая в свет под своей рубрикой. Развлекательной НФ со всеми ее жукоглазыми чудовищами и «всякой ерундой в стиле зеленых человечков» (о чем писал Эмис) у нас не было как таковой; даже официозная НФ, издаваемая «Молодой гвардией», вынужденно была «больше чем» НФ, засылая в открытый космос реакционные общественные тенденции под видом космических кораблей.

Очевидно, что к началу 90-х научная фантастика в нашей стране лишилась всех попутчиков, но вот к самостоятельному существованию жанр приучен не был. Все попытки удержать читателя привычными методами (сочетать «приключения тела» с глобальной философской, политической и прочими подоплеками) привели лишь к тому, что массовый читатель выбирает развлекательную переводную сайенс-фикшн, включая и берроузовские инопланетные эпопеи. Научная фантастика как разновидность «меры всех вещей» времен застоя просто деструктурировалась, мессианская роль жанра исторически схлопнулась, наступили трудовые будни. Чтобы выжить жанру, авторам придется смириться с неизбежным: понять, что англо-американская НФ 30—50-х, о которой писал Эмис, в наших новых условиях – будущее российской НФ, и то если приложить усилия. При всем уважении к теоретическим изысканиям моего современника Вячеслава Рыбакова, научная фантастика сегодня едва ли является «самым религиозным видом литературы» и тем более вряд ли станет «единственным прибежищем, где может себя почувствовать в соборе... атеист» («ЛГ» № 37, 1994). Хорошо это или нет, но от «зеленых человечков» и «сумасшедших профессоров» нам никуда не уйти; пусть с полувековым запозданием, но и нам предстоит войти в ту же реку. Читая сегодня «Новые карты ада», понимаешь, что особого пути нет и не будет.

Пожалуй, только в заглавии книги англичанина присутствует некая концептуальная неточность. Ад здесь имеет место для красоты слога. Научная фантастика в современном ее виде – не инферно и не парадиз. Не бардак и не музей. Не церковь и не кабак. Все проще: НФ – нормальный зоопарк, где все мы посетители, не больше. Хотите взглянуть на жукоглазых – заходите.

1995

В наши дни испортить репутацию человеку довольно легко – для этого необходимо всего-навсего убить его, обставив дело так, чтобы виден был дорогостоящий «заказ»; после этого публика поверит без труда, что и покойный был не без греха. Испортить репутацию иностранного писателя-фантаста в России еще проще и дешевле. Не надо даже связываться с киллерами: достаточно тупо издать на русском языке массовым тиражом (причем желательно в плохом переводе) все его произведения – и чуду конец. Когда-то придирчивое сито советской цензуры-редактуры задерживало не только идеологически сомнительные сочинения, но и просто слабые вещи-однодневки, а тем более литературный мусор (который его создатели – подчас и именитые – стыдливо творили под псевдонимами или, во всяком случае, хоронили в покетбуках, не позволяя выходить в авторитетных «твердых» сериях). У нас же все критерии смешались. Расчетливо спекулируя на былых имиджах ряда западных фантастов, наши издатели вывалили на русскоязычный рынок полный набор их творений. И публика ужаснулась.

Одним из первых пострадал Клиффорд Саймак, чье полное собрание сочинений в свое время выпустил рижский «Полярис». Любители фантастики с горечью убедились, что, помимо признанных шедевров (вроде «Заповедника гоблинов» или «Города») классик сотворил горы посредственной чепухи. Благодаря выпуску еще нескольких ПСС этим же «Полярисом» был нанесен первый удар и двум другим кумирам. А именно Гарри Гаррисону и Роберту Шекли – писателям, как выяснилось, еще более неровным, чем Саймак. Вслед за «Полярисом» двух вышеназванных авторов окончательно угробило издательство «Эксмо»: под именем Гаррисона издатели принялись выщелкивать «новоделы», лишь тронутые рукой мэтра и написанные в Москве (качество новых приключений Язона ДинАльта и Джима ди Гриза было столь ужасающим, что даже сам устыдившийся Гаррисон, как говорят, категорически запретил распространение этих вещей в англоязычных странах). В случае с Шекли даже не пришлось ничего дописывать: уровень поздних вещей писателя, включенных у нас в авторские сборники «Драмокл» и «Старые добрые времена», оказался ниже всякой критики. Престарелый фантаст, в последние годы не брезговавший даже черным трудом новеллизаций голливудских фантастических сиквелов, продемонстрировал, к несчастью, крайнюю степень творческой импотенции, чем изрядно обескуражил публику. «Эта книга – подарок. А получать подарки всегда приятно», – сообщалось в издательской аннотации тома «Старые добрые времена». По слухам, подобную надпись бесхитростные троянцы обнаружили на боку известного коня...

Если «Полярис» и «Эксмо» прихлопнули немало фантастов, чья слава в нашей стране зародилась еще в 60-е годы, то издательство «АСТ» решило развенчать тех немногих приличных авторов, которые были торжественно открыты для русскоязычной публики не более десятилетия назад и тихо, но последовательно «закрываются» в наши дни. На роль первой из двух главных своих жертв «АСТ» выбрало Роберта Асприна. Романы «Корпорация М.И.Ф. в действии», «Корпорация М.И.Ф. – связующее звено», «Маленький МИФОзаклад» и «МИФОименования и извергения» и прочие сочинения данного цикла сделали Асприна необычайно популярным в нашей стране, но... Недавно «АСТ» выпустило «Войну жуков и ящериц» (обещанного в аннотации юмора не было ни грамма) и «Холодные финансовые войны» (оказавшиеся первой, еще юношеской вещью фантаста – просто детским лепетом на тему ниндзя в недалеком будущем). В дни, когда пишется этот обзор, фирма «АСТ» окончательно разрушает былой положительный имидж своего любимца. Вышел первый том серии «Миры Роберта Асприна», куда включены два наиболее жалких из недавних романов фантаста – «Разведчики времени» и «Мошенники времени» (в соавторстве с Линдой Эванс). Цикл, начатый в тяжеловесном жанре классической science fiction и на давно истоптанной отцами-основателями хроноперелетов (Азимов, Андерсон и пр.) территории, откровенно плох и окончательно переводит автора из звезд в ремесленники категории «Б»...

Другой печальной жертвой «АСТ» стал Орсон Скотт Кард, первоначально явившийся к российскому читателю с дилогией «Игра Эндера» и «Голос Тех, Кого Нет». История юного гениального полководца Эндера, которого подлые взрослые сделали, без его ведома, координатором космической эскадрильи, в финале уничтожившей целую планету, была рассказана качественно. Тем более, что хеппи-энд в конце первого тома уже во втором переставал быть таковым. Вдруг выяснялось, что цивилизация «жукеров» не была столь уж категорически враждебна землянам и что с ней можно было договариваться, а не устраивать «ксеноцид». Юный герой в глазах публики постепенно превращался в суперпреступника, а сам Эндер менял квалификацию – чтобы в конце концов стать одним из известнейших мыслителей и публицистов (публика, понятно, и не подозревала, что Эндер-убийца и Эндер-гений – одно и то же лицо). Впрочем, как водится, третий роман трилогии, «Ксеноцид», оказался многократно слабее двух первых: читателю были явлены многостраничные рассуждения о том, считать ли вирусы разумными существами, а если считать, то как с ними поступать. На фоне этой вирусной философии олигархи Ста миров собирались одним ударом разделаться с планетой Лузитанией, где и обитал Эндер в компании многочисленных разумных рас (в том числе и вирусов). Лишь на пределе своих возможностей, придумав, как преодолеть скорость света, Эндер делал ситуацию не такой безнадежной – хотя от этого роман не становился более внятным и динамичным.