Сосед справа молчал, а вот сосед слева попытался втянуть его в дискуссию по какому-то пустяку, но Игорь эти попытки сразу же игнорировал – он достал из кармана дневник москвича, найденный в развалинах, и стал его читать.

После смены Игорь расспросил народ и узнал, что городские ТЭЦ работают по тому же принципу, что и дурковская. Но мощности их хватает только на покрытие двадцати процентов потребности города в электричестве. И это еще хороший показатель. Большинство европейских столиц, а также американские города о таком могут только мечтать. У них нет таких эффективных чипсов, как у нас, они их просто не умеют производить и обеспечивают свои потребности на пять-десять процентов.

А вот в дурке положение получше. За счет того, что здесь населения сравнительно немного, почти все оно трудоспособно и нет промышленности, психи своими усилиями обеспечивают шестьдесят процентов потребности в электроэнергии. И это сразу чувствуется по всему. Здесь светлее и уютнее, чем в других местах. Поэтому многие известные люди, не будучи психами, договариваются с главврачом, селятся в дурке и пользуются ее благами.

Потянулись унылые дни в клинике. Лечение Игорю, поскольку он упорно отрицал все слова Салима, назначили чисто символическое. Он заглянул, что пишет врач в карточке и прочитал вверх ногами: analgini, aspirini, polivitamini, каковые он и получал по вечерам и выплевывал в унитаз.

Салиму же делали какие-то уколы, после которых он становился мрачным и неразговорчивым. Игорь ему сочувствовал, но помочь ничем не мог. Они работали в разные смены и сходить куда-нибудь выпить вместе не получалось.

От скуки Салим записался на курсы чинопочитания и рассказывал о них интереснейшие вещи. По словам преподавателей, во многих крупных фирмах в Москве теперь практикуется система пожизненного найма. Продвинуться в ней очень трудно и поэтому сотрудник, нацеленный на карьерный рост, должен уметь доказать начальству свою необычайно высокую лояльность. Способы сделать это существуют разные.

Например, сделать на лбу татуировку с названием фирмы. Ни одна другая фирма не взяла бы потом на работу сотрудника с такой татуировкой. Выходило, что он теперь предан фирме до последнего вздоха. Людей с татуировками именовали корпоративными полусамураями. Салим говорил, что умеет, глядя в зеркало, выколоть на лбу любое слово несколькими вариантами шрифтов и заключить его в рамку из различных узоров. Татуировки отрабатывали на манекенах.

Игоря подмывало посоветовать ему выколоть одно-единственное хорошо всем знакомое слово из трех букв, все равно каким шрифтом.

Зубы и ногти, окрашенные в фирменные цвета и несущие на себе логотип фирмы, считались больше дамскими штучками, хотя не возбранялись и мужчинам.

Если же сотрудник попадал в немилость и чувствовал, что его положение день ото дня становится все более шатким, у него был хороший способ поправить его, хотя и довольно рискованный. Надо было зайти в кабинет начальника, сказать: «Ставлю вопрос о доверии!» – и обеими руками начинать себя душить. На курсах обучали, как сделать это так, чтобы руки не соскользнули с шеи и чтобы хватка не ослабела даже после того, как силы оставят самоудушаемого сотрудника и он грохнется на пол.

Начальник, видя, что сотрудник вот-вот себя задушит, должен был сказать ему «Доверяю!», после чего наступала полная его реабилитация. Если же доверия все равно не было и босс молчал, то сотруднику не оставалось ничего другого, как додушить себя до конца. Вспоминая таких сотрудников, их называли «самозадушенными героями».

Сотрудник, у которого не хватило духу додушить себя до конца, напротив, подвергался всеобщему осмеянию и немедленно увольнялся. К нему тут же на всю жизнь прилеплялась кличка «Недодушенный» и повсюду следовала за ним до самой смерти.

Практические занятия по самоудушению ученики школы сначала производили друг на друге, а потом на себе. За ними зорко наблюдал инструктор и немедленно прерывал процесс, если видел, что он заходит слишком далеко. Еще слушатели занимались на специальных тренажерах, развивающих силу мышц, которые требуются для успешного самоудушения.

Несмотря на все чудеса и экзотику дурки, Игоря не оставляла мысль о побеге. Во-первых, хотелось домой, а во-вторых, обидно было метеоритить бесплатно, только за еду и ночлег. Да и Салима было жаль. Ему продолжали колоть какую-то дрянь, и он становился все мрачнее.

Игорь обошел дурку по периметру. Везде он увидел лишь высокий бетонный забор с колючей проволокой поверху. Ни щелей, ни калиток. Ворот в дурке было всего двое – северные и южные. Через северные шло все сообщение с внешним миром – снабжение лекарствами, продуктами питания и всем остальным. Через южные на работу приезжал персонал и привозили больных. Там и там охрана была суровая – машины подолгу досматривали и тщательно проверяли документы. Бежать через ворота, да еще вдвоем, не стоило даже и пытаться. Вот если бы перелететь на струе газа через забор, но летных чипсов здесь было днем с огнем не сыскать. Начальство следило за этим строго. А те чипсы, что им давали в машинном зале ТЭЦ, для полета не годились – от них получалась не струя, а облако.

По всему выходило, что нужно ждать весны, когда его освободят, а потом, оказавшись на свободе, всеми правдами и неправдами вытаскивать Салима.

За этими заботами Игорь совсем забыл про шоу Козлятыча. Вспомнил о нем, только когда в субботу утром по улицам пошли распространители с мегафонами, распродававшие последние билеты. Не одеваясь, он выскочил из корпуса и купил у них два билета.

Салим к идее пойти посмотреть на козлиное шоу отнесся прохладно.

– Зачем еще куда-то ходить? – проворчал он. – Козлов и здесь хватает.

Остальные обитатели палаты, игравшие в карты, подняли головы и уставились на них.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил сиплым голосом толстый Моня, вечно всех задиравший.

– Он пошутил, – поспешил погасить еще не начавшийся конфликт Игорь.

Моня успокоился и опять склонился над картами. Длинные сальные волосы закрыли его угреватое лицо. Остальные последовали его примеру. Игорь с облегчением вздохнул и подумал, что Салим имеет свойство притягивать несчастья. Их соседи по палате были не мнимыми, а самыми настоящими психами. Конфликтовать с ними лишний раз не стоило.

На представление они пришли задолго до начала. Места им достались плохие – далеко и с неважным сектором обзора, но для Игоря это не имело значения. Главное – он увидит сегодня знакомого с воли и, может быть, тот согласится передать весточку Хабе.

Представление прошло на славу. Козлятыч, постоянно менявший костюмы, творил со своими питомцами чудеса. Сначала он вышел в черном плаще, усыпанном серебряными звездами, и поприветствовал зрителей, сказав, что он с козлами прибыл с далекой планеты, затерянной во Вселенной, чтобы найти на Земле братьев по разуму. Вся их планета заселена козлами, и они надеются, что и Земля когда-нибудь тоже станет похожей на нее.

Он пригласил зрителей прилетать к ним в гости, на что психи засмеялись и ответили:

– Нет уж, лучше вы к нам!

Потом козлы стали показывать, на что они способны. Они маршировали сначала на четырех, а потом на двух ногах, перепрыгивали один через другого, сооружали пирамиду в пять ярусов, становясь на спину друг другу, проблеяли хором несколько популярных песен, с воодушевлением лупили копытами в разнокалиберные барабаны, и получалась довольно забавная музыка. Козлятыч подыгрывал им на электрогитаре.

В середине представления стало ясно, что система вентиляции концертного зала со своими задачами не справляется – в воздухе ощутимо попахивало козлами. Пришлось открыть окна, но и это не решило проблему полностью. К чести зрителей, ни один из них не ушел с представления до его завершения.

Особенно всем понравились навыки козлов в боевых искусствах. Они проламывали копытами дубовые доски, крушили стопки кирпичей, лихо дрались передними копытами и совершали головоломные кульбиты в воздухе.