– Да, – ответил Игорь, подумав, что тот попросит какой-нибудь профессиональный совет и, удивляясь, что Мишечкин не знает о его работе. Кажется, он ему уже говорил.

Но Мишечкин все знал, это было лишь вступление.

– Есть шанс неплохо заработать, – заговорщицким тоном сообщил тот.

– Да? – с готовностью откликнулся Игорь.

Далее тот сообщил, что его банку нужен особняк под VIP-отделение. Особняк должен иметь свою территорию за ажурным забором, место для парковки, удобный подъезд для автомобилей, солидных соседей и быть расположенным в центре, но не совсем на виду. Игорь понял, что именно требуется новому заказчику – пряничный двухэтажный домик, въехав в который, виповское отделение станет работать с солидными вороватыми клиентами, помогая им загонять за рубеж и на обналичку деньги, полученные от распиловки всевозможных бюджетов и незаконного предпринимательства. Такие домики во множестве разбросаны в переулках между Бульварным и Садовым. Никаких вывесок на них нет, а если и есть, то фуфловые, типа «Фонд инвалидов „Совсем глупый рыцарь“», и только скопление представительских автомобилей и обилие камер наблюдения со всех сторон позволяют судить о значении этих зашифрованных зданий в московском и российском бизнесе.

Игорь работал риелтором по поиску коммерческой недвижимости не первый год и имел неплохую репутацию в своем кругу. Несколько раз ему удавалось найти для заказчиков очень неплохие здания и его стали рекомендовать знакомым. Считалось, что он может помочь там, где у крупных агентств недвижимости ничего не получалось. Это объяснялось тем, что у него был другой подход к работе. Агентства старались впарить клиентам то, что у них уже было, а Игорь искал целенаправленно под нужды конкретного заказчика. Ему нравилось колесить по Москве и смотреть на здания в людных местах с одной-единственной точки зрения – что здесь можно купить или арендовать под бизнес.

Он не ленился, бросив машину, методично обходить одно здание за другим, высматривая, выспрашивая и вынюхивая малейшие признаки того, что здесь будет съезжать какой-нибудь бизнес и, следовательно, освободятся площади.

Он прикидывал по количеству посетителей рентабельность различных «шопов», «маркетов», «плаз» и «молов», высчитывал предполагаемые сроки их закрытия, если людей в них было мало, а проходимость низкая.

Звонок Мишечкина несколько удивил его. Строго говоря, тот не был таким уж приятелем Игоря Волкова. Они изредка виделись по делам, но позвонить просто так, без повода, желания ни у кого из них не возникало. О чем с ним говорить, кроме работы, Игорь не знал, а повторять фуфло из «деловой» прессы его ломало.

Мишечкин предложил встретиться. Они увиделись в тот же день в фаст-фуде возле банка. Мишечкин изменился мало – все такой же кудрявый и суетливый пирожок бело-розового цвета в тесном пиджаке. Он с аппетитом лопал жареную картошку, откусывая поочередно то от одного, то от другого гамбургера. В промежутках между глотаниями он назвал свою цену за услугу – половину Игоревой комиссии. Игорь онемел от его наглости, но потом подумал и согласился. При бюджете на покупку особняка в десять миллионов долларов, полтора процента комиссионных должны были составить сто пятьдесят тысяч. Половину вроде бы, можно и отдать. Это если на первый взгляд. А на второй и все последующие – становилось обидно. За что отдавать такие деньги толстожопому Сереже Мишечкину? Он, Игорь Волков, значит, будет искать, высунув язык, глотая пыль и снося всякие сопутствующие неприятности, а эта канцелярская крыса неспешно пить кофе и ходить по мягкому ковролину в модельных туфлях. Нормально! Не жирновато ли будет? Конечно, без Мишечкина этого заказа не получить, но где же у человека совесть? Она не просматривалась в упор. Не зря, видно, говорится, что там, где была совесть, член вырос.

Пришлось смириться с грабительскими условиями.

Зато Мишечкин обещал подстраховать Игоря, чтобы банк не уменьшил его комиссию по своей прихоти и не затянул расчеты на неприлично длительный срок, когда работа будет выполнена. Такое случалось сплошь и рядом. Это, конечно, тоже стоило денег, хотя и не половины. Тем не менее, во времена, когда все дурят всех, инсайдерская помощь была далеко не лишней.

Заручившись согласием Игоря, Мишечкин взялся устроить его встречу с президентом банка Николаем Викторовичем Балясиным. Такие вопросы решались только с его участием. Через пару дней он позвонил Игорю и назвал время. Попросил не опаздывать. С этой встречей их разговор из разряда приятельской болтовни переходил в разряд деловых переговоров.

На следующий день за десять минут до назначенного времени Игорь был на проходной банка. Он протянул паспорт в окошко. Грузный охранник лет сорока пяти нашел его фамилию в журнале и выписал пропуск.

Затем снял трубку.

– Лена, пришел Волков к Николаю Викторовичу!

Ему ответили согласием.

– Как пройти, знаете? – спросил он у Игоря, отдавая паспорт с вложенным в него разовым пропуском.

– Нет.

– Коля, проводи, – распорядился он.

Молодой охранник, скучавший рядом, надел форменную черную куртку и вышел через отдельную дверь во двор.

– Будете уходить – отметите пропуску секретаря, – напутствовал его старший.

Игорь кивнул. Во дворе его уже ждал провожатый. Вместе они пересекли внутренний двор и вошли в административный корпус. Охранник довел Игоря до приемной на втором этаже, но заходить не стал. Из коридора он кивнул молодой секретарше и ушел.

Она пригласила Игоря присесть. Он огляделся. Обычная офисная обстановка, ничего особенного. Он ожидал минут пять, мимоходом разглядывая секретаршу. Миловидная. Лет двадцати восьми. Хорошая фигура. Не полная и не худая. Не маленькая и не большая. Как раз такая, как надо. Звонит по телефону. Отвечает заглядывающим из коридора сотрудникам. Интересно, спит ли она с начальником? Игорь где-то читал, что, по анонимным опросам, большинство из них спят. Он также знал, что, понаблюдав за секретаршей, всегда можно установить это наверняка. По появляющейся у них фамильярности при общении с шефом. Это особая фамильярность. Этакие незримые гормональные флюиды, направленные в сторону шефа. Внешне сохраняются положенная дистанция и почтение, но в интонациях голоса, жестах, походке, манере заходить в кабинет появляется нечто такое, что прямо и, возможно, помимо их воли говорит всем остальным.

– Ребята, а я с ним сплю! Мое влияние на него больше, чем вы думаете! Вот так вот! Учитывайте это при общении со мной.

Зазвонил телефон. Лена взяла трубку и выслушала короткое распоряжение.

– Зайдите, пожалуйста, – сказала она Игорю.

Кабинет Балясина был в несколько раз просторнее тесноватой приемной. Все здесь было добротно и солидно, но без излишней роскоши. Дубовые панели на стенах, длинный стол для совещаний, кожаные кресла вокруг него, дубовые стеклопакеты на окнах. Этот кабинет ничем не поражал, зато сразу настраивал на деловой лад. Не в последнюю очередь потому, что рассматривать здесь было практически нечего.

Хозяин кабинета был под стать его обстановке. Лет пятидесяти с небольшим, подтянутый, спортивный, не броско одетый. Он ничем не походил на большого начальника. У него было открытое лицо, коротко стриженые волосы, дружелюбный взгляд. Он производил хорошее впечатление и сразу располагал к себе, хотя в его движениях и была некоторая едва заметная суетливость, свойственная обычно людям что-то скрывающим. Впрочем, это могла быть также порывистость или же энергичность.

Он пригласил Игоря к столу для заседаний и сам сел напротив. Игорь объяснил это не демократичностью, а тем, что Николай Викторович не хочет, чтобы он видел разложенные у него на столе бумаги.

Затем Николай Викторович повторил то, что Игорь уже знал, – банку, президентом которого он является, нужен особняк для VIP-клиентов. Он готов сделать заказ на поиск Игорю Волкову. Особняк должен быть в центре, иметь презентабельный внешний вид, располагаться на первой линии домов тихой улицы. Игорь еще раз выслушал обо всех параметрах требуемого здания и убедился, что Мишечкин кое-что все-таки перепутал.