— Становись, — она указала другу место напротив. — Вначале — медленно. Я наношу удар… — палка плавно двинулась вперёд, навстречу другой. — …ты неправильно блокируешь. Так никто не делает, удары надо не блокировать, а отводить в сторону. Смотри, если делать как ты, вся сила моего удара перейдёт в клинок и тебе придётся затратить много энергии на отражение. А если бить будет сильный человек, с двуручником, можно зазубрить или даже сломать меч… Сейчас ударяй ты, и внимательно следи.

Ариман решительно взмахнул палкой. Хаятэ внезапно шагнула вперёд, навстречу атаке, вынесла левую ногу перед правой и нанесла короткий горизонтальный удар в боккэн Аримана. Палку буквально вырвало из рук юного дракона; а «меч» Хаятэ, словно спружинив, на обратном движении застыл в волоске от его шеи. Синяя драконочка улыбнулась.

— Ты убит, — сообщила она весело.

Юный дракон поник.

— Не получается…

— Айя, Ариман, опомнись! Это твой первый день! — Хаятэ ласково погладила друга крылом. — Я же училась с рождения…

— Зато… зато я умею говорить с Ментаром! — нашёлся Ариман. — Ты так можешь? — протянув руку, он раправил когти над палкой Хаятэ и та внезапно вспыхнула ярким пламенем.

В следующий миг дракона бросило наземь, а синяя драконочка поспешно затоптала огонь.

— Что ты делаешь! — прошипела она. — Огонь в степи виден за много цээгов!

Ариман совсем расстроился.

— Прости…

— Ничего, — Хаятэ вздохнула. — Научишься. Вставай… Раз уж ты cжёг учебное пособие, будем учить броски. К тому же это самая лёгкая грань кендзюцу. Становись.

Смущённый дракон оглянулся на Карфакса. Тот спал, спрятав голову под крылом, рядом на траве лежал Куросао. Чёрный конь следил за крылатыми смеющимися глазами.

— Чего это он? — вполголоса спросил Ариман. Хаятэ прищурилась.

— Опять отвлекаешься? Защищайся!

Юный дракон попытался поймать руку Хаятэ, метнувшуюся к горлу, но драконочка моментально скользнула в сторону и перебросила Аримана через спину. Тот, однако, успел извернуться и не упал. Хаятэ одобрительно кивнула.

— Молодец. Теперь ты.

Ариман попробовал схватить драконочку, та увернулась. Алый дракон повторил попытку, и вновь Хаятэ легко отпрыгнула. Крылатый зашипел с досады.

— Не прыгай так!

— Ты и врагу это скажешь? — весело спросила Хаятэ.

Ариман молча бросился вперёд. Несколько минут он тщетно пытался схватить драконочку, та смеялась и ускользала из под самого носа. Гоняясь друг за другом, юные драконы отдалились шагов на двадцать от дерева.

Когда Хаятэ в очередной раз увернулась, Ариман пошёл на хитрость. Сделав обманное движение влево, он внезапно телепортировался прямо за спину Хаятэ и наконец схватил её руку. В следующий миг, опешившая от неожиданности драконочка машинально швырнула юного дракона наземь, забыв умерить силу броска.

— Ай!!!.. — Ариман вскрикнул от боли. Хаятэ, придя в себя, быстро опустилась на колено.

— Больно? — спросила она со страхом.

Алый дракон с трудом сел, держа на весу пострадавшую руку.

— Не очень… — он постарался улыбнуться. — Сильная ты.

Смущённая драконочка помогла Ариману встать.

— Больше так не делай… без предупреждения, — она решительно склонилась над рукой друга. — Я могла сломать тебе крыло или даже убить.

— Ничего, — Ариман улыбнулся. — Видишь, я тоже кое-что умею.

Хаятэ осторожно провела пальцами по чешуе алого дракона.

— Как рука?

— Почти не болит.

— Уверен? — драконочка тревожно подняла глаза. — При растяжении связок первая боль сразу проходит, зато потом, часа через два… Не смейся, я знаю что говорю!

Ариман ласково коснулся сине-золотых чешуек.

— Не бойся за меня.

Хаятэ вспыхнула и резко отвернулась.

— Я совсем не боюсь.

— Хаятэ… — алый дракон нерешительно тронул крыло подруги. — Той ночью, когда мы стояли у костра… И держались за руки, прямо как сейчас… Я подумал…

— Нет, — драконочка покачала головой. — Воин может познать только жену, воительница — мужа. Иначе — самое страшное бесчестие для самурая.

Ариман помолчал.

— Но я ведь не самурай.

— Зато я — самурай.

— А как должен воин сказать воительнице, что… желал бы видеть её женой?

Хаятэ улыбнулась.

— Это говорит не воин, а отец воина — отцу девушки.

— А если у них обоих нет отцов? — тихо спросил алый дракон.

Сине-золотая драконочка надолго замолчала. Ариман молча ждал, держа её за руки.

— Тогда решение принадлежит им самим, — сказала наконец Хаятэ.

Алый дракон на миг зажмурился.

— Я спрашиваю твоё решение.

Молчание.

— Нет, — Хаятэ медленно покачала головой. — Мы знаем друг друга лишь шесть дней.

— А… а разве этого мало? — беспомощно спросил Ариман.

Синяя драконочка ласково погладила его крылом.

— Давай останемся друзьями ещё некоторое время, — Хаятэ улыбнулась. — Узнаем дух друг друга, прежде чем познать тела.

Она вздохнула.

— Понимаешь, Ариман… Мы ведь с тобой очень разные.

— Хаятэ, — юный дракон дрожал от волнения. — Я знаю, чувствую, вижу — мы созданы друг для друга!

— Если плоть требует своего — закрой глаза, — тихо ответила драконочка. — Закрой глаза, отсеки эмоции, и задай вопрос сердцу: согласно ли оно с требованием.

— Почему? — в отчаянии спросил Ариман.

— Потому что зов плоти недолговечен, а власть сердца — сильна. Если в тебе сейчас говорит сердце, а не плоть, ты не станешь настаивать на слиянии.

Хаятэ коснулась чёрной чешуи на груди Аримана и мягко провела пальцем вниз, к основанию хвоста. Юный дракон задрожал.

— Любить девушку можно и глазами, — негромко заметила драконочка, — а вот хотеть можно только её тело.

Хаятэ посмотрела вниз.

— Сейчас ты хочешь меня, Ариман. Тела наши жаждут соития. Но хотеть — ещё не значит любить, а я стану женой лишь по любви.

Юный дракон огромным усилием воли взял себя в руки и отвернулся.

— Ты… ты хорошо сказала, — с трудом произнёс он после долгой паузы. — Я понимаю.

— Тогда не обижайся, — синяя драконочка улыбнулась. — Если думаешь, что мне было легче, ошибаешься. Просто самурай должен уметь контролировать любые эмоции.

Ариман заставил себя повернуться отбратно.

— Ты тоже… хотела?

— Очень, — серьёзно ответила драконочка. — И сейчас хочу. Я пока не знала любви.

— Я… — Ариман опустил глаза. — я тоже не знал.

— Значит, у нас всё впереди! — Хаятэ весело рассмеялась, хотя грудь её взымалась так же тяжело, как у алого дракона. — Сейчас надо отвлечься. Обучи меня телепортации!

Ариман тяжело вздохнул.

— Это называется — говорить с Ментаром…

Карфакс следил за юными драконами сквозь расправленные перья крыла. Те говорили на языке Аримана, однако перевод не потребовался; вся сцена была понятна и так, благо одежды крылатые не носили. С каждой минутой грифон всё сильнее восхищался Хаятэ, рядом с этой драконочкой истинная Ариэль выглядела сущим ребёнком.

Когда, устав от упражнений, крылатые вернулись к дереву, Карфакс поднял голову и ободряюще улыбнулся.

— Я постерегу, а вы засните.

Ариман, догадавшись о смысле слов по лицу Хаятэ, принялся было возражать, однако драконочка мягко пложила крыло ему на плечо. Алый дракон запнулся.

— Карфакс прав, — спокойно сказала Хаятэ. — Завтра дальний переход, потребуется немало сил.

Наклонив голову, она сняла медальон и аккуратно положила на землю, рядом с мечом. Сама же опустилась с другой стороны от костра, между пламенем и стволом дерева.

— Ложись спать.

Юный дракон покрутился на месте, однако возражать не стал, и улёгся в трёх шагах от драконочки. Та, улыбнувшись, придвинулась поближе и накрыла друга крылом.

— Сумел одолеть себя один раз — одолеешь и второй, — шепнула она удивлённому Ариману. — Силу воли тоже надо тренировать. Да и теплее так.

Молодой дракон только вздохнул.

Карфакс тем временем разглядывал медальон. Он узнал его с первого взгляда — как можно было не узнать драгоценность, найденную совсем тогда ещё юным грифоном по имени Игл, в магической пещере, вместе с юной изумрудной драконочкой Катаной, будущей подругой Винга Демона. Именно в те годы молодой Карфакс под командованием Игла стал генералом…