Селение тавров оказалось удивительно непохожим на всё, что я видела до сих пор. Домов там было три десятка, но каких! Стволы высоких, прямых деревьев, были сложены как на костре — вершинами друг к другу, все щели промазаны глиной в смеси с соломой. В результате получился посёлок, больше всего напоминавший группу огромных муравейников; конусообразные дома в высоту достигали тройного моего роста.

Селение окружал вал из колючек, сухого кустарника и веток. Однако это заграждение определённо предназначалось только против зверей; оно не сдержало бы даже пешего человека, не говоря уж о конных. Видимо, тавры или слишком надеялись на свои способности, или жили в мире с соседями.

Самое странное началось, когда шестеро тавров, которых я встретила, вошли в селение. Хвост даю на отсечение — они никогда здесь не бывали. Местные встретили их весёлыми криками, окружили, принялись знакомиться и показывать посёлок. Ко мне подъехал очень красивый, серый в яблоках… мужчина? Или жеребец? В общем, самец.

— Мне сказали, вы говорите по-японски, — он вежливо сложил ладони перед грудью и поклонился, совершив жест уважения самураев. — Мы рады видеть молодого дракона в нашей общине, добро пожаловать.

Преодолев изумление, я спрыгнула со спины Куросао.

— Благодарю за добрый приём, — я повторила приветственный жест. — Я Хаятэ Тайё, рода Акаги Годзю с Ямато.

— Я Тотчигин, — представился полуконь. — организатор общины Алдан-тэсэг. Вы желаете присоединиться к нашей группе или просто путешествуете с ребёнком?

Я не сразу поняла, что под ребёнком Тотчигин имеет в виду Тошибу. Рассмеялась.

— Как сказать… Я спасла малыша от смерти в пяти сотнях цээгов на восток отсюда. Не бросать же его… — я погладила тигрёнка по голове. — …С тех пор мы вместе. Зовут Тошиба.

— Так это маака-со… — протянул Тотчигин. Я заметила, он совершенно утратил интерес к тигрёнку. — …что ж, не мне судить о ваших поступках. Сейчас давайте пройдём в куш-тэсэг, там готовят пир в честь появления новых братьев. Окажите нам честь, приняв гостеприимство.

— С удовольствием! — я загнула хвост крючком и намотала на него поводья Куросао. Никак не ожидала такого приёма в степи, особенно после знакомства с Ботольдом. Видимо, варварство захватило не весь материк.

— Следуйте за мной.

Мы направились к самому большому дому в центре. Я посадила Тошибу меж крыльев, а сама постоянно оглядывалась, везде замечая признаки мирной и спокойной жизни.

Полукони питались, похоже, растительной пищей. Они были двуполы и, как я поняла, ничуть этого не стеснялись; прямо посреди посёлка, у стены одного из домов, занимались любовью самец и самка, точно как лошади. Однако остальные обращали на это не больше внимания, чем на облака в небе. Тотчигин тоже не обратил никакого внимания на любовников, пройдя мимо них, словно мимо дерева. Мне пришлось умерить любопытство.

— …как видите, мы решили отказаться от кочевой жизни… — внезапно я поняла, что Тотчигин уже давно что-то говорит. С трудом удалось перевести внимание. — …юрты в этой местности делать не из чего, а земля родит хорошо, трижды в год. Община существует уже девять лет, я четвёртый организатор со дня основания.

Он повернул ко мне человеческую половину, продолжая идти вперёд.

— Простите за нескромность, но где вы раздобыли этого коня?

Я усмехнулась.

— В бою, — коротко пересказала историю своего побега. Тотчигин одобрительно прищёлкнул языком.

— Вы храбрая и находчивая девушка, Хаятэ. Многие на вашем месте сразу бы сдались.

— Вы льстите мне… — от смущения я опустила голову и скрестила кончики крыльев.

Тотчигин рассмеялся.

— Скромность — лучшее из качеств женщины, если я правильно помню ваши обычаи.

— Скромность — добродетель жены, — возразила я. — Согласно Будосёсиньсю,[11] если девушка получает воспитание воительницы, её путь — бусидо, и для закона нет разницы, мужчина перед ним или женщина. Бусидо определяет поступки воина; меня воспитывали как самурая.

Тавр задумчиво кивнул.

— Понимаю… Ваш медальон — знак принадлежности к сословию воинов?

— Нет, просто украшение, — улыбнулась я. — Подарок учителя.

— Замечательный подарок, следует отметить.

— Спасибо.

Мы уже подошли к большому дому в центре селения, и Тотчигин жестом пригласил меня внутрь. Сейчас я жалела только о том, что потеряла меч и не могу приступить к трапезе по обычаю воинов, опустившись на колени и положив оружие справа.[12]

Изнутри дом оказался почти совсем пуст. В центре горел костёр, вокруг были навалены кучи свежей соломы — и всё. Шестеро тавров, с которыми я познакомилась в степи, поджав ноги разлеглись на соломе. Точно как кони…

Тем временем вошли Тотчигин и ещё трое. В доме стало очень тесно, нам с Тошибой едва хватило места у стены. Остро пахло конским потом и другими запахами конюшни.

— Тэн-талдыз оёнон… — начал речь Тотчигин. Говорил он несколько минут, изредка прерываясь и слушая вопросы гостей. Те, похоже, были всем довольны и получали от «пира» огромное удовольствие — я заметила, что то один, то другой тавр с аппетитом хрумкают пучками соломы. Наконец, закончив приветствие, Тотичгин обратил внимание и на нас.

— Прошу прощения за негостеприимность, уважаемая Хаятэ… — он смутился. — …Мне следовало помнить, что вы не вегетарианка…

— Кто?!

— Разве вы не питаетесь мясом? — удивился тавр.

— Конечно, питаюсь, — решительно заметила я.

— В том-то и дело… — он вздохнул. — Наша община придерживается строгих правил относительно пищи, а ваше появление явилось полной неожиданностью… Боюсь, во всём посёлке не найдётся ничего вам по вкусу.

Я обречённо пожала крыльями.

— Ничего, я совсем не голодна.

— Мне бы хотелось загладить оплошность, — продолжал смущённый Тотчигин. — Скажите, чем вам помочь? Община не слишком богата, однако мы ведём торговлю с соседними племенами и могли бы…

— О, не утруждайте себя, — прервала я поспешно. — Мне нужна лишь карта. Видите ли, я должна вернуться к побережью, а степь знаю плохо…

Тотчигин почему-то смутился ещё сильнее.

— Карта? — он посмотрел на меня странным взглядом и быстро отвёл глаза. — Хаятэ… На скольких языках вы говорите?

Теперь смутилась я.

— Боюсь, лишь на родном.

Тавр тяжело вздохнул.

— Понимаете… Я изучил японский, желая прочесть в оригинале хойку великого Исса. Но в этих местах, боюсь, почти никто не сумеет вас понять.

— Времени учить местные языки у меня нет. — я раскрыла порванное крыло и показала Тотчигину. — Перепонка растёт довольно быстро, уже через месяц я вновь смогу летать.

Тавр долго молчал, думая над чем-то своим. Потом встрепенулся, отвечая на вопрос одного из сородичей, указал на меня и горячо заговорил. Ответили ему резким отказом — это я сразу поняла.

Тотчигин продолжал убеждать своих. Когда он поднял пучок соломы и заговорил с горечью в голосе, я окончательно смутилась. Похоже, полукони тяжко воспринимали случайное негостеприимство.

— Тотчигин… — он повернул голову — …не надо переживать, пожалуйста. Я совсем не голодна и скоро продолжу путь на восток, вы и так оказали мне замечательный приём!

— За все девять лет мы впервые не смогли встретить гостя подобающе, — невесело ответил тавр. — Это тем более непростительно, потому что вы ранены, нуждаетесь в помощи — но стесняетесь её просить. Сейчас я уговариваю друзей оказать вам одну услугу… Запрещенную. Но я уверен — они согласятся.

Я насторожилась.

— Что за услуга?

— Обучить вас наречиям Степи и Общему языку, — Тотчигин подмигнул. — У нас есть кое-что из запрещённых вещей, хотя ими пользуются редко. Простите… — он отвернулся и продолжил спор.

Я задумчиво погладила дремлющего Тошибу. Запрещённые вещи?…

КЕМ запрещённые?