– Вот мое царство.

Все горизонтальные поверхности здесь были заняты медицинскими журналами и стопками документов. Мне показалось, что я снова очутился в офисе Ферлаха там, в Балтиморе. Сам собой возник вопрос, что же делает столь похожими кабинеты чиновников общественного здравоохранения. Может быть, размер?

– Прошу извинить за беспорядок. – Хозяйка сняла со стула какие-то листки.

– Надеюсь, он ни в малейшей степени не отражает состояние твоего ума, – заметил я.

– У меня в голове порядка больше, чем в самой Библиотеке конгресса, – гордо заявила Брук. – А в состоянии полного хаоса пребывают офис и личная жизнь.

– Сочувствую.

– Да не стоит. Дело в том, что мне удалось достичь полной гармонии с хаосом. – Она села за стол. – Итак, что же происходит в действительности?

Я опустился на стул, специально освобожденный для меня, и начал рассказывать, но при этом исключая негативную оценку собственной деятельности.

– То есть все это надо понимать таким образом, что они тебя оттуда попросту выперли, так ведь?

Я мысленно попросил ее заткнуться и не лезть не в свои дела.

Должен пояснить, что мы вместе с Брук учились в Атланте, всего год назад. В самый разгар жаркого лета в южном штате Джорджия нас подвергли суровой пятинедельной закалке в условиях главного офиса Центра контроля и предотвращения заболеваний. Конечно, среди обучающихся не могли не возникнуть определенные отношения. Возникли они и у нас с доктором Майклз. На пару недель мы с ней оказались, как принято говорить, парой. Но потом Брук получила назначение в Службу эпидемиологической разведки в Калифорнии и отправилась на работу, якобы для того, чтобы соединиться с женихом, только что начавшим преподавать в университете. Впрочем, с таким же успехом можно было утверждать, что она уехала в эти края просто для того, чтобы оказаться как можно дальше от меня. Скоро мне уже можно будет писать книгу с названием: «Как отпугивать женщин».

Я демонстративно посмотрел на часы.

– Мне пора за дело, Брук.

– А зачем ты сюда явился?

– Показаться, сообщить в департаменте здравоохранения, что прибыл в целости и сохранности. – Взглянув ей прямо в глаза, поинтересовался: – Ведь это не очень страшно – ну… то, что я приехал?

– Я позвонила в Беркли, в департамент здравоохранения штата, так они сразу закричали: «О нет, только не это!» Потом сказала ребятам здесь, так их чуть не вырвало от такого известия.

– Ну, спасибо тебе.

Брук смущенно улыбнулась, показывая, что и сама понимает, что хватила лишку.

– На самом деле все в порядке. Мы рады твоему приезду. Тим звонил. Вот.

Она протянула листок. Это была записка, напоминающая о необходимости продолжить расследование случаев заболевания в Балтиморе. Она состояла всего лишь из трех предложений.

– Мы очень рады тебя видеть, – повторила Брук.

– Не сомневаюсь.

– Я серьезно. С тобой хорошо.

Я очень внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, какова в ее словах доля правды, но определить так и не смог. Ну что ж, пора приниматься за работу. Я открыл папку, достал оттуда листок с адресом Глэдис Томас и протянул его Брук.

– У меня есть адрес женщины, с которой необходимо встретиться и поговорить. Есть основания полагать, что она живет в определенном учреждении, находящемся в ведении штата или округа.

Брук минуту внимательно изучала адрес.

– Насколько я понимаю, это дом на окраине города. Хороший дом.

– Пансионат для умственно отсталых?

– Ты прав, Натаниель, именно для умственно отсталых.

– Я просто уточняю. А ты что, вот так наизусть знаешь адреса?

Брук протянула руку к полке над столом и сняла толстую красную папку, до отказа набитую бумагами.

– Одно из направлений моей работы здесь заключается в оценке медицинского просвещения обитателей приютов, пансионатов и тому подобных заведений. – Она начала перебирать бумаги, нашла нужную, достала и протянула мне. – А кроме того, у меня же почти фотографическая память. Разве ты это уже забыл?

– Поскольку сам я не обладаю такими удивительными способностями, мне разрешается забыть.

Я внимательно посмотрел на бланк – длинный, ксерокопированный, поделенный на графы лист. Ручкой были внесены в него какие-то данные. Когда я дошел до адреса заведения, то он полностью совпал с тем, что дал мне Майерс. Итак, пансионат «Санта-Ана».

– Отлично, Брук. Спасибо.

Я списал номер телефона и название заведения. Вернул Брук бланк и поднялся, собираясь уходить.

– Ты не хочешь сначала позвонить?

– Нет, – ответил я. – Думаю, явлюсь без предупреждения. Полезно бывает застать их врасплох.

– Умственно отсталых? Ты не изменился, все так же стремишься ухватить то, что полегче.

– Разумеется. Именно этим я занимался в Атланте.

– Ладно, будь снисходителен. Я одинока и растерянна. А жара и духота дурно влияют на характер.

– Согласен. Послушай, я тебе обязательно позвоню, расскажу обо всем, что удалось выяснить. Спасибо за помощь.

– Я поеду с тобой.

– Это совсем лишнее.

– Знаю. Но мне очень хочется.

Я вздохнул:

– Брук, дай мне свое разрешение на парковку.

– Хочешь разрешение на парковку – значит, бери с собой меня. У меня сейчас работа еле движется. Скучно, надо проветриться.

Я взглянул на нее, раздумывая, какой бы еще сочинить повод для отказа. Мне отчаянно не хотелось брать ее с собой. Но еще больше не хотелось спорить.

– Ну хорошо, поехали. Только все предстоит делать очень быстро. Нужно все выяснить и возвращаться в Атланту.

Поездка оказалась короткой, во всяком случае, по расстоянию. Меньше десяти миль. Но из-за того, что люди возвращались с работы, на улицах было полно пробок, и по городу мы тащились минут сорок.

– Какие чувства вызывает возвращение?

– Я не вернулся. Приехал всего лишь на два дня.

– И жалеешь, да?

– Вовсе нет. Мне здесь как раз очень нравится. Разве может не нравиться вот это? – Я показал на раскаленное солнце. – Мне казалось, что должно быть немного прохладнее.

– Это сухой жар.

Я взглянул на нее. Она улыбалась.

– Ты права.

Мы ехали по берегу Южного залива, отправной точки всех моих грехов, ошибок, расставаний и других вызывающих депрессию событий. Я посмотрел на подернутое солнечной позолотой небо. Еще один отвратительный день в раю.

Брук показала дорогу к жилому району сразу за чертой города. Жили здесь красиво: мы миновали целую рощу старых массивных дубов и ряд солидных викторианских домов. Я уверенно затормозил напротив пансионата «Санта-Ана», хотя ни таблички, ни какого-нибудь опознавательного знака на здании не было. Само по себе это вовсе не удивительно. Как правило, жители округи болезненно относятся к соседству с подобными заведениями. Так что излишняя открытость вполне может привлечь слишком много недружественного внимания, вплоть до камней в окна.

– Приехали, – заметила Брук.

На всякий случай я сверился с адресом. Все точно.

Хотя мы остановились в разрешенном месте, я все-таки повесил на зеркало заднего вида талон на парковку, так дорого доставшийся мне.

– Это лишнее, – заметила Брук.

– Привычка, – ответил я. – А кроме того, оно напоминает мне, зачем я взял тебя с собой.

Поднявшись на крыльцо, я нажал кнопку звонка. Открыла женщина в джинсах и футболке, украшенной блестящим медведем. Мы представились.

– Надеюсь, вы не нарушили никаких предписаний, – произнесла женщина с легким акцентом.

Она назвала себя: Розалинда Лопес, одна из служащих пансионата.

Я пояснил, что нам необходимо побеседовать с Глэдис Томас.

– О, Глэдис, pobrecita…

Розалинда замолчала.

– Что-что? – переспросил я.

– Ничего. Я…

Она снова не договорила, уставившись куда-то в пространство. Однако через мгновение словно очнулась.

– Что-то случилось?

– Надеюсь, нет. Но чтобы удостовериться, мы должны поговорить с самой мисс Томас. Задать ей несколько вопросов.