– Так жить нельзя! – говорит Гадаски. – Надо купить диван!

– Надо, – соглашаюсь я.

– Сегодня Вера с безногой придут, а здесь ничего нет!

– Она не безногая, а кривая.

– Тебе нужен такой диван, как у Ольги, красный.

Ольга Бригаднова – питерская певица, живущая в Вене. Я несколько раз включал ее в программы своих перформансов и она всегда была великолепна. Помню, во время американских бомбежек Белграда я делал акцию с культурным поездом "Москва-Вена-Белград". Было это в мае 1999 года. Случилось так, что Орнет Новотний – полубезумный сын известного джазового музыканта купил по дешевке в Венгрии четыре старых вагона и перегнал их в Вену. Там их поставили на запасном пути одного из пригородных вокзалов, и они тихонько продолжали ржаветь. Орнет вынашивал планы собрать большую группу австрийских художников, артистов и интеллектуалов, посадить их в эти вагоны и отправить в Россию по Транссибирской магистрали вплоть до самого Владивостока, чтобы они останавливались на крупных станциях и выступали. Идея была абсурдной, но он упорствовал. Он вышел на меня через мою тогдашнюю возлюбленную Надин Мейстер, чтобы получить консультацию.

– Но ведь эти вагоны до Владивостока не доедут, – заметил я, скептически осматривая его "поезд будущего".

– Но ведь из Венгрии же они до Вены доехали, – упрямо ответил

Орнет. – Значит, и до Владивостока доедут! Ты должен убедить русское правительство в целесообразности этой акции!

Убеждать русское правительство в чем бы то ни было, мне не хотелось. Однако идея использовать вагоны Орнета пришлась мне по душе. Я решил, что его "культурный поезд" – это хорошо, только он не должен никуда ехать. Культура давно уже стоит в тупике, значит, и "культурный поезд" тоже будет стоять.

Мое знакомство с Орнетом совпало с тем, что редактор журнала "Wienzeile" Гюнтер Гейгер, по прозвищу Лысый Пират, получил грант на антивоенную акцию протеста русских и югославских интеллектуалов, проживающих в Вене. Я предложил ему "культурный поезд" Орнета. Он согласился. Поезд я разрисовал и расписал лозунгами: "Смерть американским империалистам!", "Руки прочь от Европы!" и так далее.

В вагонах художники устроили выставки. Орнет кормил гостей сербским бобовым супом собственного приготовления, а писатели, артисты и музыканты выступали до самого позднего вечера. Ольга пела тогда на крыше вагона и выглядела крайне эффектно, ее сильный голос было хорошо и далеко слышно.

В Питере у Ольги была квартира на Чайковского 2. В квартире было пианино и большой красный диван, на котором мы с Гадаски однажды снимали видеоклип "Мой красный возлюбленный" со студенткой-искусствоведом Викой. Вика была маленькой и очень-очень белой, настолько белой, что на ее лице и теле отчетливо просвечивали голубые жилки. Она подходила к дивану, одетая в белое газовое платье, медленно это платье снимала и начинала гладить диван руками. С диваном она обращалась, как с человеком, словно это был ее настоящий любовник. Она ласкала его, трогала его за разные части, прыгала на нем, исступленно стегала его своим платьем, плакала и кричала, делала непристойные движения. Клип получился забавным.

Диван Ольге изготовили на заказ, и я знал, где она его заказывала.

– Нам нужно поехать на "Лесную", где находится салон мягкой мебели "Аквилон" и заказать то, что понравится. Ольга объясняла мне, как туда добраться. Там представлены образцы мягкой мебели всех мебельных фабрик города, а цвет обивки можно выбрать любой. Может быть, там будет что-то готовое.

– А ты не знаешь, что сейчас делает Вика?

– Да. Она живет сейчас с латино-американцем Педро, хозяином ночного клуба на Ленинском проспекте. Он возит ее по заграницам и всячески обхаживает. Думаю, в наших клипах она больше сниматься не будет. Как и все латино-американцы, Педро, наверняка, ужасно ревнив.

– Кто бы мог подумать! С Педро? Бедная Вика! А ты откуда все это знаешь?

– Мне рассказал об этом Рубцов.

– Ладно, поехали в "Аквилон".

От станции метро "Лесная" до салона "Аквилон" мы идем пешком. Зима, не смотря на то, что на дворе уже середина марта, снова уверенно вступает в свои права. Солнечно и морозно. Путь от метро до "Аквилона" оказывается вовсе не близким. Однако в "Аквилоне" действительно присутствует широкий выбор. Диваны и кресла расставлены на двух этажах. В большинстве своем они все уродские, но есть и неплохие. После долгих поисков мы останавливаемся на модели "Париж". Это большой раскладывающийся в откидку диван, разумно стоящий по цене. Можно даже купить выставленный образец с доставкой уже на следующий день, но он мне не нравится по цвету, он сине-желт, как украинский флаг, а я хочу одноцветный и без синего. Синих батарей и двери для меня пока что достаточно. Срок выполнения заказа от 2-х до 4-х недель и платить надо сразу. Таких денег у меня с собой нет. Значит, придется приехать в другой раз. Все равно, делать диван будут долго и спешить теперь некуда.

– Тогда тебе нужно купить хотя бы одеял и новое постельное белье,

– говорит неугомонный Гадаски.

Он прав, все старое белье засрано Маленьким Мишей и его проститутками, и поэтому его лучше выбросить. Вообще, нужно выбросить все, что связано с Мишей. Я явно чувствую, как опустилась энергетика квартиры за то время, пока я отсутствовал. Перед отъездом я просил Мишу не приводить проститутку Валю, своими внутренними вибрациями разрушавшую квартирную ауру, и он мне обещал.

Однако по био-полю квартиры я сразу понял, что Валю он снова водил. Причем неоднократно. Я позвонил ему по телефону, и он мне во всем сознался. Маленький Миша влюбляется в проституток. В декабре он влюбился в Юлю и даже ходил в "сучью контору" на 4-ую Советскую улицу, чтобы ее оттуда забрать или выкупить. Он думал, что Юля хочет начать новую жизнь, но она на самом деле этого не хотела.

До сих пор не перестаю удивляться, почему ему в "сучьей конторе" тогда не вломили, и что он оттуда вообще вышел живым. Наверно они там просто не ожидали подобной наглости. Где находится "сучья контора", ему показала Юля. Ради Миши она бросила тогда клиента. О, это длинная история и я не буду ее здесь рассказывать, и ей предстояло неприятное объяснение или даже побои, поэтому она его тогда с собою взяла.

После Юли Миша влюбился в Валю. С ней ему повезло больше. Валя перестала быть проституткой и осталась всего лишь студенткой, но при этом она требовала от Миши внимания и была ему как-то в тягость. Думаю, ему не стоило ломать чужую жизнь, зная, что он ничего взамен дать не может. Короче говоря, Гадаски был прав. Старое белье нужно было выбрасывать, а новое покупать.

Мы покупаем новое белье в магазине "Приданое" на Кирочной. Ватное одеяло с тиграми, две подушки и прочие постельные принадлежности. Гадаски снова накупает газет. Нашего объявления нигде нет. Из "Мухи" нам тоже не звонят. А, может, и звонили, но нас не было дома. Маленький Миша сломал автоответчик. Придется купить другой.

Идем обедать в блинную на Гагаринскую. Блинная на Гагаринской знаменита своими дешевыми блинами. Улица Гагаринская пересекает Чайковского. Где-то там в самом ее начале находится Европейский университет, и его студенты любят обедать в этой блинной. Ее основной недостаток – она закрывается слишком рано – в шесть.

На входе в блинную мы сталкиваемся с Сандрой. Выясняется, что она идет завтра на "Дерево".

– Мы тоже, – говорю я.

– Тогда увидимся и поговорим завтра, – говорит Сандра.

– А ты знаешь Гайку? – спрашиваю я.

– Нет, не знаю, но я о ней много слышала.

– Завтра я вас с ней познакомлю.

За блинами я рассказываю Гадаски о Сандре. С Сандрой я познакомился в феврале в кафе "Бродячая собака". Она появилась там с Голеньким Вольфсоном. Я был там с Мишей и какой-то его старой знакомой, случайно встреченной нами на улице. Мы просто гуляли по городу, встретили эту знакомую, и тогда я вспомнил, что читал об открытии "Бродячей собаки", предложив туда ради любопытства зайти.