Ваш путь – в направлении этого собора, только по другой стороне канала, четко разделяющего в данном случае "праведное" от "грешного". Ночной клуб "Конюшенный Двор" находится как раз напротив собора. Когда вы войдете в полумрак куба, за кассой и гардеробом вас встретит металлический конь, не то медный, не то чугунный, но в натуральную величину, а, может быть, даже значительно больше. Охрана перед конем проверит у вас билет или паспорт и пропустит вовнутрь.

Не знаю, что произойдет с вами, но когда вовнутрь первый раз пропустили нас, там было пусто. Потому что пришли мы туда слишком рано. Было только начало восьмого. В средней части помещения располагалась стойка бара, а вокруг нее столики. Спереди – дансинг и небольшая сцена. Из бара в дансинг выступали два высоких стола с вертикальными никелированными штангами для table dancing, т.е. для стриптиза.

От бара справа массивная деревянная лестница вела на второй уровень, с которого можно смотреть вниз на дансинг, и где находилась открытая площадка для ди-джеев с соответствующим оборудованием. На втором уровне был еще один маленький бар. Туалеты размещались справа внизу под лестницей. Вот и вся нехитрая география "Конюшенного Двора".

Обремененные проблемой выбора, мы решили занять столик поближе к единственной группке посетителей заведения. К нам сразу же подошла весьма симпатичная официантка, на которую я тут набросился с расспросами – что здесь и как, когда начинается главное?

Пока она выполняла заказ, я смог подробней рассмотреть наших соседей. Это были два мужчины лет пятидесяти и одна девушка, на вид совсем юная, в действительности же уже далеко за двадцать. Одета она была, на мой взгляд, весьма сексапильно, а именно – в синий английский матросский костюмчик с широким отложным воротником. Синий цвет очень шел к ее длинным светлым волосам. Скажу честно, она мне понравилась. По обрывкам фраз я понял, что разговаривают они по-английски, но девушка, судя по акценту, была русской. И ко всему прочему – натуральной блондинкой.

Когда же мы выпили по первой кружке пива "Бочкарев", я уже точно знал, что хочу с ней познакомиться, только еще не представлял себе – как. Подойти к их столику было бы слишком большой наглостью, поэтому я решил дождаться, когда она пойдет в туалет. Как только я это решил, она встала и пошла в туалет.

Я поспешил за ней следом, но не успел вовремя окликнуть ее, поэтому стал ждать у выхода из туалета, пока она выйдет. Когда она показалась из-за двери, я преградил ей дорогу и сказал в лоб, даже как-то для себя самого неожиданно, будто бы движимый посторонней силой:

– Простите, хочу с вами познакомиться.

– Марина, – сказала она спокойно, так, словно мой поступок вовсе не показался ей невиданной дикостью.

Я объяснил, что нахожусь здесь со своими студентами, что она мне понравилась, и что я намерен искать с нею встречи.

– Хорошо, – ответила она. – Я запишу ваш телефон и позвоню вам завтра. У вас есть, чем писать?

– Нет.

– Тогда я возьму у официантки, подождите, – с этими словами она подошла к стойке и попросила у официантки ручку. Записав мой номер телефона, она улыбнулась, сунула ручку мне в руку и удалилась к своему столику.

Подойдя к стойке, чтобы отдать ручку, я подмигнул официантке и заговорщицки спросил:

– Ну, что, позвонит? Как вы считаете? Кажется, я ей понравился.

– Это – валютная проститутка, – так же заговорщицки в тон мне, но с легкой насмешкой ответила официантка. – Через час-другой их здесь будет сотни две-три.

– Это как? – не понял я.

– А вот так. Здесь девочки все за деньги.

– За деньги?

– За деньги.

– А-а…

Моим студентам "Конюшенный Двор" понравился, и они проводили там все вечера и ночи до самого нашего отъезда. Им льстило, что к нам постоянно подваливали женщины, с которыми они могли совершенствовать свои познания в русском языке.

В Питере как раз проходил чемпионат мира по хоккею на льду, и нас принимали за хоккеистов. Поняв это, я перестал переубеждать девушек в обратном, благо парни мои были все здоровые как на подбор, и сам я в свою очередь представлялся их тренером, требуя для себя скидку на "услуги интимного характера".

А в последнюю ночь мы даже выиграли главный приз клуба – ящик пива "Бочкарев". Для этого нужно было собрать наибольшее количество билетиков с надписью "Бочкарев", которые выдавались по штучке за каждую выпитую кружку. Мы собрали их 118 и победили. Победителей должны были вызвать на сцену, поэтому мои студенты, отдавая девушке-конферансье жетоны, указали два имени – мое и ассистента доктора Райзингера. Я тоже был указан как доктор, по моему академическому титулу. Когда нас стали вызывать на сцену, я вышел, а доктор Райзингер застеснялся.

– Это правда, что Вы с доктором Райзингером выпили 118 кружек пива? – спросила девушка-конферансье.

– Да, – смущенно подтвердил я, – правда.

– А где же тогда доктор Райзингер?

– Доктор Райзингер сейчас блюет в туалете, потому что он пил больше.

– Скажите, а в какой отрасли вы доктора?

– Я – микро-хирург глаза, а доктор Райзингер мой австрийский коллега. Он приехал в Петербург на повышение квалификации. Завтра он в целях благотворительности будет оперировать глаза пенсионеров-добровольцев. Надеюсь, что руки его не будут дрожать.

– Мы тоже будем на это надеяться, – сказала девушка-конферансье, вручая мне ящик пива.

Пиво меня заставили депонировать в гардеробе, а не пить сразу. Таковы были правила клуба. Поэтому мы пили его утром, уже после закрытия "Конюшенного Двора", на лавочках Михайловского сада в компании нескольких никем не востребованных в ту ночь проституток.

Когда мы заходим в "Конюшенный двор" вместе с Гадаски, там уже битком набито людьми, а на стриптизных столах стриптизируют стриптизерши. Есть в "Конюшенном Дворе" один существеннейший недостаток – девушки там раздеваются только до трусиков, а не полностью. То ли это ошибка менеджмента, то ли хитроумный расчет, сказать трудно, но Гадаски сразу обращает на это внимание.

– Ну, в Шердиче стриптиз, конечно, получше!

Ох, Россия-Россия! Как стыдно мне бывает за твою убогость и несовершенство! Ничего по-настоящему до конца хорошо сделать не могут. Вроде бы сумели открыть интересное заведение, но все ж с червоточинкой, с гнильцой. Ну, почему бы девушкам и не снимать трусы? Что же это за ханжество такое? Вокруг сплошная проституция, а стриптизерши трусы не снимают? Тьфу! Тьфу!

Гадаски безусловно прав. В Шердиче заведения хоть и скромней, но стриптиз там лучше. Там женщины, пусть и не такие дородные красавицы, как в "Конюшенном Дворе", но зато свои самые интересные мужскому оку части тела добросовестно показывают. Шердич – это район лондонского Сити, известный своими питейными заведениями, куда заходят пропустить несколько дринков после работы служащие делового Лондона. В Шердиче приличное смешано с неприличным, богатое с бедным. Да, в Шердиче мы с Гадаски видели настоящий стриптиз!

Мы заказываем себе по кружке пива и продираемся на второй уровень, чтобы посмотреть сверху на дансирующих внизу.

– Здесь что, действительно все сплошь проститутки? – спрашивает любознательный Гадаски.

– Знаешь, на самом деле – нет. Есть просто студентки, которым хочется сняться или познакомиться с фирмачами. Вон, смотри – эти две явно не профессионалки!

– Где? Я не вижу.

– Да вон там! Девушка-микроцефал с маленькой головкой и большой сракой, и ее плоскогрудая подруга. Видишь?

– А она, по-моему, ничего!

– Тогда пойди и познакомься! Здесь это вполне нормально, никто никого отшивать не будет. Они явно скучают. Купи им по дринку!

– О'кей, сейчас попробуем.

Я устал в дороге, мне хочется спать, поэтому я решаю экономить силы и не проявлять излишней активности, а занять наблюдательную позицию. Я вижу, как Гадаски обменялся телефонами с Микроцефалом и смешался с толпой внизу в поисках других женщин. Вижу, как он танцует с черноволосой бабищей быстрые танцы, как он берет телефон у какой-то смешной коротышки. Гадаски в ударе.