Матвей завладел микрофоном, на него направили софиты и началось это обычное корпоративное бла-бла-бла про достигнутые результаты, личные успехи, свершения, прорывы, рекорды, прогресс и прочее премирование достойных по результатам переговоров и заключенной сделки.

Я не слушала. Судя по взрывам смеха, аудиторию Матвей держать умел. Ну, или он хорошо выдрессировал свою команду. Кому-нибудь тоже хотелось быть упомянутым в следующей речи, так что стелиться надо было начинать заранее.

Честно говоря, мне было наплевать.

Спор с Матвеем заставил меня грустить.

Я потратила очень много сил, чтобы окружить себя единомышленницами и создать комфортную среду для жизни. У этого идеального плана оказались минусы — мне в этом радужном пузыре казалось, что мир потихоньку меняется и становится справедливым.

Но эта вечеринка доказывала, что не все так просто.

До мира будущего нам еще ой как далеко.

Подвыпившие топ-менеджеры пытались флиртовать с официантками, отпуская шуточки от безобидных до неприятно рискованных.

Кто-то просто делал им непрошеные комплименты, а кто-то — пытался полапать.

Те, нервно улыбаясь, пытались сгладить напряжение. Я видела, как они стараются изо всех сил соблюсти баланс между вежливостью и чувством собственного достоинства. И не разозлить при этом властных самцов.

Самцы же, конечно, искренне считали, что раз девушки улыбаются — им все нравится.

Прямо в двух шагах от меня такой вот «самец» загнал официантку в угол, не давая ей свободы. Она металась между стеной, столиком и его грузной фигурой, загородившей проход.

— Нет, красавица, я тебя не отпущу, пока не выпьешь со мной! — настаивал он, подсовывая девушке рюмку текилы. Вторую держал в руке. — Я повышение получил. Ты что, не хочешь за меня порадоваться?

— Извините, нам нельзя на работе…

— Да ладно, если начнут быковать, ты ко мне посылай. Давай, один шот.

— Нас штрафуют, извините… Нельзя во время смены.

— Когда у тебя смена кончается?

Конечно, он уверен, что девочка просто боится штрафов, а так с удовольствием бы нажралась с ним. Он же такой охуенный!

— Девушка! — мерзким визгливым тоном проверещала я, направляясь к ней. — Я когда еще попросила коктейль? Мне долго вас ждать? Вы не можете свою личную жизнь устраивать в другое время?!

— К-к-какой коктейль? — растерялась официантка. — Вы не…

— Кровавую Мэри! Вы что — забыли?

Я деловито отодвинула мужика со своего пути, открывая возможность бегства, которой она моментально воспользовалась.

— Сейчас принесу! Извините! Я забыла, наверное! — растерянно залепетала она.

— Да не надо уже, обойдусь! — махнула я рукой, убедившись, что девочка на свободе. — Сама схожу! Понабрали по объявлению!

Мужик что-то бормотал мне вслед, когда я направлялась к бару, но я не вслушивалась. Что он мне нового может сказать? Официантка наверняка не догнала и обиделась, и будет потом вечером рассказывать, как охренели эти тетки, забыв о том, что только что не знала, куда деться.

Это нормально.

Таких липких мужиков она встречает каждый день по несколько штук, а «охреневших теток» намного реже, потому запоминаются они сильнее.

Раньше я бросалась на выручку, размахивая саблей и читала лекции мудакам, но это приводило только к новым скандалам. Бывало, что девочкам прилетало от разозленных хозяев жизни только круче. Здесь же цель оказалась достигнула, а без благодарности я как-нибудь перебьюсь.

— Лонг-айленд, — сообщила я, приземляясь на высокий стул у бара. — С тройной порцией рома.

Барменами тут тоже работали девушки. Представляю, как их достанут к концу корпоратива. Но на сегодня мои героические подвиги были закончены, время надеть маску на себя.

— И лед отдельно, — спохватилась я. — И еще стакан колы. Только не «нулевки».

Мне скорчили недовольную мордочку, но это уже мало волновало.

Я размышляла о том, не поздновато ли сбежать и присоединиться к караоке-батлу. Я знаю все слова после «Пошлю его на-а-а-а-а…»

Постучав пальцами по полированной поверхности бара, я с любопытством огляделась. Одна из официанток не сновала по залу, разнося закуски, а стояла тут же, зажав поднос под мышкой и положив телефон на стойку. Голубоватый свет экрана освещал ее искаженное лицо с закушенной губой и опухшими глазами. Она быстро что-то строчила, стуча двумя пальчиками по экрану.

Понятненько — вечные страдания в субботу вечером. Знакомая ситуация.

Девочка нажала на иконку отправки сообщения и тут же, не дожидаясь ответа, начала набирать новую простыню символов.

— Не надо, — сказала я вполголоса, так, чтобы меня услышала только она. — Не пиши ему.

Девчонка вскинула голову, пронзая меня яростным взглядом и только страх перед пиздюлями от начальства удержал ее от закономерного посыла меня в известном направлении. Она снова уткнулась в телефон, настукивая текст еще быстрее.

Еще одно сообщение в три экрана длиной отправилось к тому, кто его никогда не оценит.

Девочка с надеждой уставилась на телефон… и получила ответ.

Я не видела, что именно там было написано, зато видела, что там было всего четыре слова.

Ответ на все, что она так долго писала.

Личико еще больше скуксилось, девчонка прикусила губу сильнее, стараясь не расплакаться и резко выдохнула, вновь начиная печатать.

Не выдержав, я протянула руку и выхватила у нее телефон.

— Что?.. — она дернулась за ним, но опоздала. Я перекинула мобильник барменше, которая с готовностью забрала его и спрятала в карман фартука. — Отдай! Вы не имеете права! Мне там…

— Ничего тебе там не нужно, — сказала я, придвигая к ней стакан с колой, который поставили передо мной. — Ты ничего не сможешь объяснить.

— Смогу! — упрямо заявила она, задирая подбородок. — Вы ничего не понимаете!

— Понимаю, — заверила я ее. — Очень хорошо понимаю. Сама сто раз так делала. Поверь мне — это не ты плохо объясняешь. Это он не хочет вести себя иначе.

— Лена, отдай! — сказала она строго, протягивая открытую ладонь барменше.

Та посмотрела на меня в сомнении. Я качнула головой.

— Пусть подумает пару часиков, — сказала Лена. — Ему не вредно.

Девочка, оставшаяся без телефона, посмотрела на нас обеих, как на врагов народа и, резко схватив стакан с колой, присосалась к трубочке со всей возможной злостью, словно из мести кому-то.

— О! Марта! Вот ты где! — окликнули меня из-за спины. — Иди сюда, ты нужна нам как женщина!

Пришлось взять свой коктейль и неторопливо развернуться к кучке менеджеров во главе с Пашей.

— Мячик в девчачий туалет закатился? — лениво поинтересовалась я.

— Рассуди наш спор! — азартно предложил Паша. — Это только женской логике под силу!

Начинается…

Я оглядела компанию.

Все — мужики около тридцати. Молодые, даже плюс-минус симпатичные, хорошо одеты.

«Белая кость» компании.

С Пашей все понятно. Он, судя по всему, давно метил на место зама Матвея, поэтому уже выглядел представительно и дорого и вел себя точно так же. Словно уже получил должность.

Формально у Матвея заместитель, конечно, был. Но фактически должность пустовала.

Неудивительно — он вряд ли хоть кому-то в этом мире доверял достаточно для того, чтобы сделать своим доверенным лицом.

И уж конечно никого не считал равным — даже близко.

Чуть дальше стояли Тимур, Глеб и Аслан. Внешне они копировали Пашу, который копировал Матвея. Только труба пониже, а дым пожиже.

Костюмы — массмаркет, ботинки — явно не из ЦУМа… И самое забавное — часы.

У всех троих одинаковые.

Та самая модель «Тиссо», которую лидер одного из «мужских» движений продвигал, как дешевую альтернативу «ролексам», но смотрящуюся на порядок дороже.

Теперь по этим часам можно было вычислять долбоебов. Очень удобно.

Еще чуть дальше скромно старались не отсвечивать Руслан и Денис — айтишники. Они под топ-менеджмент, слава богу, не косили. Их профессия предполагала более расслабленный дресс-код — джинсы и свитер. И последним со стаканом сока вместо бокала шампанского маячил начальник охраны Равиль, весь в черном, бородатый и мрачный.