Личные дела у нее…

Идея про корпоратив пришла ему в голову экспромтом, но на диво хорошо вписывалась в планы. Так что по итогу скандал все-таки пошел в плюс.

Матвей проводил не обернувшуюся Марту взглядом и рухнул в свое кресло.

Пока неслышно появившаяся уборщица вытирала кофе и тряпкой собирала самые мелкие осколки, он задумчиво слизывал кровь, сочащуюся из царапины, оставленной острым краем фарфорового блюдца.

Металлический привкус крови на языке странно гармонировал с остатками кофеина. Матвей снова провёл языком по порезу, чувствуя зудящую боль. Первая кровь в их поединке. Интересно, чья будет следующей?

В конце концов, не только она умеет устраивать хладнокровные истерики.

Это и его любимая игра.

А вот то, что она тоже умеет в нее играть — дает такой простор для действий…

С поездками на работу в будни я еще как-то могла смириться. А вот с тем, что в субботу утром пришлось тащиться в офис, организму оказалось справиться сложнее. Он категорически не понимал, почему мы не в теплой кроватке, а едем по мокрым и серым улицам и время от времени собирался пойти доспать.

К счастью, без обычных пробок я добралась быстрее обычного. Уже на месте нас всей компанией загрузили в микроавтобусы и повезли на базу отдыха. Как в детстве, когда я ездила в летний лагерь — атмосфера была точь в точь.

Разве что в наших автобусах вместо колы было шампанское, а кино показывали на огромной плазме, а не на крошечных экранчиках под потолком.

Зато кино было такое же, как в те времена — «Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега».

Накануне вечером я несколько часов возилась с расторжением кабального поручительства по кредиту бывшего мужа, помогая одной свежеразведенной девушке с двумя детьми.

Сначала долго разбирались в этой запутанной истории.

Потом пили чай с мини-шоколадками, которые она стащила у своих мальчишек и делились историями о том, как мужчины нас называли меркантильными за то, что угостили кофе. А потом вот, извольте — миллионный кредит. Сам счастливец уже давно в другой стране, а «меркантильная» выплачивает его долги, растит его детей, ухаживает за его матерью.

Потом смотрели киношку про мужской стриптиз и дико ржали над страданиями бедных мальчиков.

Я постелила ей в гостиной на диване, а с утра по дороге в офис закинула домой.

Несмотря на полное отсутствие алкоголя, вставать было мучительно, словно я всю ночь бухала и танцевала.

Жизнь после тридцати — расплата за грехи юности.

К счастью, кресла в микроавтобусах раскладывались почти горизонтально и по пути в подмосковные леса я дрыхла под задорную музычку кино восьмидесятых.

Повезло, что я успела заскочить в автобус с мужиками из хозяйственного департамента. Они щедро разбавляли дармовое шампанское личным коньяком и меня не трогали.

Это ли не залог счастливого сосуществования?

Да и места под чемодан в багажнике было полно. Настоящие мужчины, видимо, даже зубные щетки решили не брать, а трусики с носочками стирать в раковине.

Я же привыкла к комфорту и менять привычки не собиралась.

Начальник наш отправился в дорогу на своем дорогом «Лексусе», зараза такая. Я бы тоже предпочла свои колеса, но он заявил, что на всех желающих парковки там не найдется, а выделять места только избранным — разрушает равенство в коллективе.

Это особенно красиво прозвучало, учитывая, что в разных автобусах даже шампанское было разных марок. Курьерам и девочкам с ресепшена наливали какую-то фиолетовую бурду за три копейки, а топ-менеджерам загрузили ящик французского кремана.

Проснулась я, когда мы уже подъезжали, так что успела заметить лишь то, что база находилась в глубине соснового леса. Пока все разгружались, нас отправили к улыбчивой девушке, которая распределяла всех по домикам, где нам предстояло провести все выходные.

Девушка невероятно напоминала герлскаута из какого-нибудь американского фильма: камуфляжные бриджи, зеленый галстук, завязанный на сложный узел и две ярко-оранжевые косички, торчащие в разные стороны.

Я назвала свою фамилию, она нашла меня в списке и звонко объявила:

— Домик номер семнадцать!

Я выдохнула с облегчением.

Парой минут раньше я пропустила вперед Вику с подружками, и всех их отправили в один и тот же домик — двенадцатый. Обычно в такие места селят по гендерному признаку, так что я немного опасалась, что нам до вечера воскресенья придется обходить друг друга по широкой дуге и опускать глаза, сталкиваясь в ванной.

Мальчиков-менеджеров во главе с Пашей отправили в тринадцатый, решив, видимо, что настоящие мачо не могут быть суеверными. Судя по их лицам — могут. Но мужская гендерная социализация бывает не менее жестокой штукой, чем женская. Шансов выбраться из ловушки у них не было никаких — не могли же они прямо перед девушками признаться, что боятся черных кошек и баб с пустыми ведрами.

Интересно, с кем же поселили меня? С теми же мужиками из АХО? Тогда надо поискать в аптечке беруши, после такого количества коньяка и Индианы Джонса они будут храпеть, как стадо тракторов.

Хотя нет… Мальчики направо, девочки налево.

Не с бухгалтерией же?

Но когда я открыла домик номер семнадцать выданным мне ключом, оказалось, что он совсем крошечный.

Всего одна комната с двуспальной кроватью и условной кухонькой за перегородкой.

Мини-холодильник, чайник, индукционная плитка на одну конфорку и раковина, куда едва ли поместится кастрюля. Впрочем, кастрюль тут все равно не было.

В санузле была полноценная душевая кабина и унитаз, в бачок которого по-японски экологично была встроена раковина.

Я закатила чемодан в домик и растерянно остановилась посреди комнаты. Это за что мне такая радость?

Остальных поселили компаниями и только мне досталась камера-одиночка.

Вообще, я-то вполне рада уединению. Мне вообще никогда не было понятно, почему в больницах одиночные палаты стоят дороже люкса в «Хилтоне», а одиночные камеры в тюрьмах считаются страшным наказанием.

К домику была еще пристроена терраса — практически того же размера, что и комната. И там-то располагалась вся роскошь этой лесной базы. Два ротанговых кресла у круглого столика, два раскладных шезлонга и даже мангал с решеткой для барбекю.

Увы — в ноябре откисать там на солнышке желания не было. Да и солнышка не было тоже.

Вот приехали бы мы сюда где-нибудь в мае…

Я все равно отодвинула стеклянную дверь и вышла к перилам. Оказалось, что домик стоит на небольшом возвышении, а под ним расстилается гладь идеально круглого искусственного пруда. Судя по небольшой пристани, летом там еще и на лодочках катаются.

Подобная роскошь — терраса с видом на воду — досталась всего четырем домикам, стоящим по четырем сторонам пруда. И вот в коттедже напротив, двухэтажном и явно более роскошном, на такую же террасу вышел… Матвей.

Я поспешно вернулась обратно в комнату, пока Матвей меня не заметил.

В конце концов, мне надо разбирать чемодан.

Тактическое отступление, а не позорное бегство! Главное — правильная терминология.

Повесив в шкаф взятое на всякий случай вечернее платье, я разложила остальные вещи по полкам и отнесла в ванную ирригатор, электрическую зубную щетку, свой любимый шампунь и кондиционер, гель для душа, мочалку, увлажняющий тоник, мягкие полотенца и пушистые тапочки.

Это еще скромный набор. У меня была знакомая, которая возила с собой постельное белье и подушку. И еще одна, занимавшая половину чемодана кофеваркой. По сравнению с ними я буквально аскет.

Хотя любимую чашку все равно захватила.

И спрей для постельного белья с лавандой.

После всех приготовлений в домике стало пахнуть домом и настоящим уютом. При таком раскладе можно было даже смириться с целыми выходными в обществе дорогих коллег.

Я проверила домашнее видеонаблюдение — кошки вели себя прилично.