Просто дрыхли вповалку на моей кровати, демонстративно умостив свои жопки прямо на подушки.

Перед отъездом я настроила автокормушку и поилку, почистила автоматический лоток и включила камеры во всех комнатах.

К счастью, кошки без меня никогда не скучали, в неприятности не впутывались и подозрительных личностей домой не водили. Но на всякий случай у трех ближайших подруг были ключи от моей квартиры.

Из открытой на террасу двери послышались невнятные крики. Я завернулась в плед, заботливо положенный на край кровати и вышла на воздух. Вдалеке, за домиком Матвея, было видно, что со всех сторон куда-то направляются парочки и компании. Телефон пиликнул уведомлением в рабочем чате:

«Общий сбор в обеденном зале коттеджа номер 1!»

Ну нет. Нет.

Приехать сюда меня вынудили, а вот проводить время с этими людьми никто не заставит.

На улице было на удивление хорошо, почти не холодно, поэтому я взяла ноутбук и устроилась на террасе с видом на пруд. Телефон продолжал пиликать, поэтому пришлось отнести его обратно в комнату, и заодно сделать горячего чая, благо пакетики с приличным «эрл греем» я тоже взяла с собой.

Больше всего я разозлилась на Матвея за принудительный корпоратив потому, что на выходных собиралась как следует погрузиться в подаренный им проект про женщин, открывающих пункты доставки.

Я предвкушала этот момент, мне не терпелось разложить все по полочкам, найти самые срочные проблемы, отделить критичные ошибки и наметить ключевые точки развития. Такое немножко волшебное ощущение, как ожидание новогоднего утра, когда уже точно знаешь, что под елочкой лежит большой набор «Лего».

Сначала я запросила данные по штрафам — очевидно, здесь должны были выявиться первые отличия от мужчин-франчайзи. Потом спохватилась и открыла общую статистику, чтобы понять, какие вообще тенденции, насколько правильно Матвей оценил количество женщин в бизнесе.

В отличие от него, я хорошо знала про когнитивные искажения: доказано, что люди считают, что женщины полностью захватили разговор, когда доля их участия в беседе едва превышает тридцать процентов. То есть, мы еще даже не добрались до равенства, а «этих баб» уже слишком много по мнению людей.

Вот и Матвей мог решить, что женщин в логистике перебор, когда их стало хоть чуть-чуть видно.

Но именно на этом самом любопытном моменте я услышала шаги. Как открылась дверь домика, я умудрилась пропустить, и подняла голову, лишь когда Матвей появился на пороге террасы.

К счастью, на отдыхе он слегка попустился и вылез из своего делового костюма. Хотя все равно не смог расстаться с белой рубашкой и начищенными «оксфордами». Однако вместо пиджака поверх рубашки был надет молочного цвета кашемировый свитер, а вместо выглаженных брюк со стрелками — чиносы.

В честь такого расслабленного внешнего вида на запястье левой руки даже красовался брутальный браслет из каменных бусин, подчеркивающий, что владелец, попав в неформальную обстановку, отправился во все тяжкие.

Однако выражение лица у Матвея оставалось вполне офисно-злобным.

— И почему я не вижу тебя на общем сборе? — завелся он с порога вместо «здрасьте».

— А я обязана? — огрызнулась я.

— Да. Я твой начальник, а это мой приказ.

— Сегодня суббота, начальник, — я откинулась в заскрипевшем кресле и потянулась за своей чашкой. — И я не обязана тебе подчиняться вне рабочего времени, такие вот дела.

Я развела руками, заодно с удовольствием выгибая спину и потягиваясь.

Сколько я уже просидела, азартно копаясь в статистике доставки?

Он успел заметить, что меня нет, разозлиться и даже примчаться отчитывать!

Матвей резко шагнул к столу и бесцеремонно поднял ноут прямо за край экрана. Я дернулась следом, но не успела перехватить.

— Так… Что тут у тебя… — он нахмурился, водя пальцами по тачпаду. — Ты что — работаешь?!

— Работаю, — я не удержалась от улыбки, услышав изумление в его голосе.

— Мы приехали на корпоратив. Ты должна отдыхать.

— Ты подаешь смешанные сигналы, начальник, — фыркнула я. — Либо я должна слушаться твоих приказов, потому что рабочая иерархия, либо я должна отдыхать, и тогда никаких рабочих схем подчинения.

— Ты должна подчиняться приказу отдыхать. Но ты делаешь ровно наоборот — не подчиняешься и не отдыхаешь.

— Ну… — я снова развела руками. — Мне просто интереснее работать, чем слушать высокопарную чушь про то, что наша фирма — одна семья.

— Слушать чушь и пить шампанское, — уточнил он.

— И пить шампанское, — кивнула я. — Тоже неинтересно.

— С черной икрой.

— Да? — подняла я брови. — Какая щедрость. Черная икра, конечно, все меняет.

— Да?

— Нет. Равнодушна к икре и не люблю шампанское.

— А что любишь?

— Кальвадос и хороший сыр.

— Найдем! — он захлопнул ноут, и я поморщилась. Кто ж так с техникой обращается!

— Не надо, — сказала я спокойно, уже не пытаясь провоцировать. — Все равно не пойду. Лучше поработаю.

— Не поработаешь, — сказал Матвей, глядя на меня сощурив глаза.

— Почему?

— Потому что я так сказал.

— Ну хватит! Матвей!

Я поднялась, протягивая руку за ноутбуком, но он, не отрывая от меня взгляда своих жестоких глаз, взвесил его в руке…

И небрежным жестом швырнул за перила балкона.

— Бля!..

Я еще сказала много-много других слов, когда метнулась к перилам в какой-то иррациональной надежде успеть.

Очень много слов. У меня есть подруги филологини, лингвистки, автомеханики и даже одна — помощница боцмана на норвежском корабле. Они меня научили.

— Матвей! ….! ….! …..! …………………………! Мой ноут!

— Ноутбук корпоративный, а значит — мой, — невозмутимо заявил этот мудак, стоя в вальяжной позе, оперевшись на перила и глядя на темную гладь пруда, куда навсегда канул мой рабочий инструмент.

— Ты вообще не соображаешь? — психанула я. — Я уже начала готовиться к проекту. Там все наработки, заметки, статьи!

Он равнодушно пожал плечами, еще раз взглянув на устеленную желтыми листочками воду и отходя от края террасы. Это он правильно — я была так зла, что могла бы и не удержаться от противоправных действий.

— Матвей… — я постаралась взять себя в руки и говорить спокойно и серьезно. — Я понимаю, что ты привык к другому в этих играх с влюбленными женщинами, но я пришла к вам работать, а не играть.

Не совсем чистая правда, но теперь, когда Вика явно показала, что в спасении больше не нуждается, единственным аргументом оставалась действительно только интересная работа.

— Работаешь ты в коллективе, — назидательно сказал он, разворачиваясь ко мне на каблуках и со змеиной полуулыбкой меряя меня взглядом. — Специально для тебя людей собрал, чтобы удобнее знакомиться было.

— Для меня?

— А для кого же? В неформальной обстановке налаживать связи. Не впечатляет?

— Нет, извини. Я поеду домой.

Я вернулась в комнату. Чемодан еще не успел по мне соскучиться, а я вновь водрузила его на кровать и начала укладывать вещи обратно.

— На чем ты поедешь? — поинтересовался Матвей, заходя следом и прохаживаясь по комнате так, чтобы мешать мне самым эффективным образом. — Автобусы вернутся в воскресенье.

— На такси.

— Такси сюда не ездят.

— Смотря сколько заплатить.

— А если заплатить еще больше? — хмыкнул он и отрезал: — Я сказал — не ездят!

— Значит, пойду пешком до трассы! — сверкнула я глазами.

— Ворота базы заперты.

— Серьезно? — я повернулась к нему, держа в руках свою бордовую шелковую пижаму. Он заинтересованно посмотрел на нее. — Полиция не такси — точно приедет на вызов о незаконном удержании. Кстати, бесплатно.

Я кинула пижаму в чемодан и направилась в ванную за полотенцами.

Вышла оттуда и швырнула их через полкомнаты.

Матвей стоял, потирая ладонью щеку и явно размышляя о дальнейшей тактике.