— Освежевать и я могу. Обращайся, Евгений.

— Буду иметь в виду.

— Домой так домой. — пожимает псих равнодушно плечами. — Держать не буду. Хочешь — прогуливай. Ты прав — у нас, в конце концов, почти свободная страна.

Умеет цивилизованно решать вопросы.

Ладно, вариантов у меня больше нет. Да, в принципе, и не было никогда. Пора сдаваться.

Скворцов убегает домой, чтобы принять душ. Даже не поборолся толком за мое сердце. Обидненько.

А псих подходит к нашему столику.

— Поздравляю! — находится Арнольд. Привстаёт и протягивает психу ладонь для пожатия через стол. — Красиво убрал соперника с дороги.

— Не заметил на нашем глобусе соперников. — вежливо пожимает в ответ.

Пока Арнольд грустно стряхивает вермишельку с ногтей, псих старательно протирает каждый свой верзилий пальчик салфеткой. У него при этом такое сосредоточенное кирпичное лицо, ну, просто ва-ау-у.

— Хватит любоваться. Принеси мне кофе, жена.

— Ты абьюзер и неотесанный грубиян. — с восхищением произношу. — У тебя явные проблемы с головой.

— Тебя это возбуждает? — переводит черные хищные глазки на меня.

Хорошенький.

Ой… Да. Признаюсь. Мне происходящее жутко нравится. Меня зацепила его ревность. Я чувствую дикое волнение и возбуждение.

И, похоже, мне не отвертеться от ночи любви.

Я в предвкушении.

И уже не совсем уверена в собственной нормальности…

Может быть, мы действительно отличная пара?..

Блин.

Блин.

Мне страшно.

Подбегаю к огромному деревянному дому в лесу. Дышу, как паровоз.

Вы, ребят, не в курсе, что происходит. Так вот.

Я от психа сбежала. Он пытался агрессивно снять с меня одежду и уложить в койку. У меня все тело в следах его жестких поцелуев. Не знаю, что на меня нашло. Я разнервничалась, все-таки потеря невинности не каждый вечер случается, поэтому удрала обманом, не дав ему завершить процесс.

Из окон звучит музыка.

На улице подморозило слегка. Сосульки. Весна.

Ох уж эта погода.

Я без пуховика, кстати. Платье, валенки и помутнение рассудка. Мажор довел-таки.

Поднимаюсь по крыльцу и вбегаю в помещение. Внутри толкучка. Все танцуют и подпевают.

— Вечеринка среди недели, круто, да? — мне в дрожащую ладошку вставляют стаканчик с сильно пахнущим головокружением напитком.

— Спасибо, — бормочу, прищурившись пялясь в стаканчик. Подозрительно.

Я если выпью, могу из помещения не выйти самостоятельно.

А псих явно взял мой след. Да и к тому же, насколько я поняла, рассылка о вечеринке приходила в общий чат.

— Ты пришла, — передо мной мельтешит улыбающееся лицо Скворцова.

— Я прибежала. — намекаю я. — Спаси меня!

— Не волнуйся, крошка. Я понял, что ты не по собственной воле с этим придурком. Спрячу тебя у себя в предбаннике. Знал, что ты найдешь у меня приют. Поэтому и затеял эту вечеринку сегодня.

— А?

Странный этот Скворцов. И что я в нем нашла?

Берет меня за руку. Ведет на улицу. Я замерзла вообще-то, ну ладно. Залпом выпиваю напиток, чтобы согреться. Становится сильно хорошо. Но все равно холодно.

— Ля! Вы че делаете?! — Скворцов сильно злится. Потому что предбанник не свободен.

Парни баню затопили. Пар валит из трубы на всю округу.

— Все гуд, чувак. — к Женечке вальяжно подходит один из парней. Они старшекурсники, выглядят добротно, так что он немного тушуется.

— Мороз сегодня какой. Баня долго будет топится, поймите!

— Не ссы. Уже горячо. — открывает дверку в сауну. В помещении настоящая жаровня.

— Родители не поймут. — жалуется Скворцов. — Это их дача. Мне строго запретили топить.

— Мы же друзья, — уверяет его качок. — Мы с твоими предками все обсудим. После тусы. Это благоразумно. Все-таки ты нас пригласил. Ты же не хочешь испортить нам вечер?

— Понял. — сдается Скворцов, со слезками, затаившимися в уголках глаз. — Это благоразумно.

— А ты с нами хочешь? — предлагает парень, жадно глядя на меня. Я кошусь на его грудные мышцы, которые эпично дергаются, в такт звучащей из дома музыки. Из сауны около пяти-семи таких же качков мне подмигивают. — Мы уже веничков нарубили. Заходи. Отпарим тебя.

Машет перед моим носом хвойными веточками. Ароматно, вкусно. Даже шишечки не потрудился снять.

— Попозже. — то есть никогда.

Распахиваю дверь на выход. Скворцов за мной.

Наблюдаю, как псих взлетает по лестнице в дом. Даже по его напряженной верзильей спине видно, что он в бешенстве. И всех здесь, и в ближайших окрестностях, ждет армагеддец.

Захлопываю банную дверку обратно.

— Зачем ждать. — поворачиваюсь, врезаюсь в Женечку. Он тут же снимает очки и активно их протирает. — Один раз живем.

— Проходи, красоточка, — радуется качок. — Меня Миша зовут. А тебя?

— Ан… Анжелика. — улыбаюсь я. — Джоли.

— А? — не врубается качок.

Поймите, если псих узнает, что я тут парилась в горсткой накаченных мужичков — мне хана.

— Можешь звать меня Анжела.

— Понял. Может платьице снимаешь, Анжела? Удобнее будет.

— Я люблю мыться в одежде. — трусливо прячусь за спинами качков, залезая на дальнюю скамейку.

— Хотя бы обувь. — не унимается он.

Один и из них, подмигнув мне и глазом, и мышцей, грудной и ножной, обтянутой красными плавками, стягивает с меня валенки.

— Так поприятнее? — светит зубами и глазками, разглядывая мое лицо. — Меня Дима зовут.

— Ага. — краснею я, отводя глаза от их взмокших довольных тел. — Анжела.

— Приятно познакомиться. Волосы у тебя огонек. Ты на каком курсе?

— На первом…

— Молоденькая еще.

— Извините, простите, я пройду. — Скворцов, робея и заикаясь, подсаживается поближе ко мне. — Не бойся, я тебя защищу. — шепчет, ссутулившись в плечах.

— Скорее я тебя. — поддерживаю его энтузиазм.

Миша подбрасывает водички на камушки. В парильне становится невыносимо. Я немножко задыхаюсь. Ароматы дивные стоят. Хвойные.

— Первой даму. — поворачивается он, грозно помахивая колючим веничком. — Точно не хочешь раздеться?

— Я стесняюсь, — чувствую, как венка на виске панически застучала.

Сейчас у меня несколько вариантов будущего. Либо, мной воспользуется толпа качков из университетской команды пловцов. Либо, я выбегу из бани, в которой находится толпа симпатичных парней, после чего псих, одержимый мной и супер ревнивый, это увидит, сделает свои неверные выводы, придушит меня и похоронит. Есть еще вариант сбежать в лес, и там замерзнуть в снегах или получить воспаление легких.

Я даже не знаю, что выбрать. Когда так много возможностей, трудно определиться.

— Тут все свои. — жадно облизывается Михаил. — Гоша, Паша, Сереж, Димыч, Толик, Сашка… — перечисляет он. — И…

— Женя. — находится Скворцов, снимая запотевшие в край очки. Стягивает с себя влажную толстовку.

— Мне стало легче, спасибо. — бормочу я, ощущая, как горячая капелька стекает по шее. Ладошки тоже уже мокрые. Платье — хоть выжимай.

— Так что? — гневается он. — Не трать наше время. Нам всем рано вставать. Раздевайся.

— У меня белье некрасивое.

— Можно без белья, — насмехается Дима.

— Я эпиляцию забыла сделать.

— Что естественно, то не безобразно.

По баньке проносится ржач. Ха-ха.

Женечка неловко улыбается.

— Вы меня уговариваете или заставляете? — уточняю на всякий случай.

— Как тебе больше нравится.

— Просто, если что, я сразу полицию вызову. И пока вы меня тут парите, они успеют доехать и составить акт. Чтобы потом долго не сидеть, а то уже восьмой час. А вам рано вставать.

— Эй! Мы против насилия. — Миша выставляет вперед указательный палец. — Не компрометируй парней, Анжела. У нас соревнование на носу. На нас рассчитывают.

— Я не компрометировала. — чешу удивленно затылок. Мне даже как-то неловко становится за свои пошловатые мысли.