— Сдавайся, Рыжая! — мне в спину летит огромный ошметок снега.

Закашлявшись, бегу дальше, поправляя съехавшую на лобик вязаную шапку.

— Отвали! — бубню на ходу.

— От меня не сбежать, идиотка!

Грузные шаги его огромных ботинок болезненно отзываются в моих ушных перепонках.

— Долбанный Психопатыч! — прыг-скок по ступенькам и вот я уже залетаю в холл, через стекло подавая сигнал нашему охраннику. — Пожалуйста, пожалуйста…

Тот жалостливо нажимает кнопку. Двери открываются, мне не приходится шариться по карманам, чтобы найти свой электронный пропуск.

— Задержите его! — выкрикиваю задыхаясь, пока дядя Темыч устало вздыхает и закатывает глаза.

— Открой! — псих рвет и мечет.

Дядя Тема мой спаситель. Охрана высшего уровня.

— Пропуск, — равнодушно тянет, потягивая кофе.

— Я тебе щас этот кофе по роже размажу.

— Ты сначала внутрь попади, мажорчик, — не унывает охранник, залипая в экран смартфона на миленькой подставочке в виде стеклянного зайчика.

Торможу. Разворот на сто восемьдесят градусов. Дядь Тема сильно рискует ради меня.

— Не борщите. Вас же уволят, — шепчу одними губами.

— Кто пойдет работать за эти копейки.

Округляю глаза. Ну, я не героиня. Я его предупредила. Сделала все, что могла.

Взлетаю по лестнице. Слышу звук открывающейся двери, рассыпающихся осколков хрустального зайки, и «бульк-бульк», возможно дядя Тема принял кофейный душ.

Мне б, кстати, тоже не помешало. Вспотела я.

Сбрасываю пуховик, шапку кидаю на пол. Сумку тоже.

— Аня! Неужто опять?! — Альбертовна ставит кулаки в бока и осуждающе качает головой. — Сколько можно? Еще наказание?

Блин, мы еще предыдущие не отработали. Каждый день после пар премся из универа в свою бывшую школу. Рабство снова в тренде.

— Я бы с радостью! — хватаю ведро и швару. — Но не успеем, уезжаю утром! На необитаемый остров! К родственникам!

Нет. Запрусь дома и не выйду до конца каникул.

Нашли тут бесплатную уборщицу. Пусть псих один отрабатывает.

Забегаю в туалет и наливаю полное ведро воды. Развожу мыльное средство. Тут ремонт затеяли, потолок измазан, воняет свежевыкрашенной побелкой.

Когда открываю дверь, визжу так, что куски побелки от моего ора падают на пол. И на мои волосы.

— Рыжая, — шепчет, хватая меня за горло. — Ты что, потеряла список, кого бояться надо?

— Тебе в этот список как до луны ползти жопой кверху!

В глазах психа появляется поистине плохое выражение. У меня от этого выражения коленки потеют.

— Жить надоело?

Нет. Не надоело. Я еще замуж хотела за Скворцова Женьку выйти. И сериал свой про зомби так и не досмотрела.

— Умри-и-и сам, — чувствую, как лицо от нехватки воздуха багровеет. — Тебя не так жалко.

— Я тебя прям здесь похороню, — пальцы сжимаются сильнее.

Пока не откинула копытки, потягиваю к себе швабру, прислоненную к стене. Замахиваюсь психу по голове.

— … ять, — выругивается, прикладывая дрожащую ладонь к виску. — Хана тебе, недорослик.

— Да пошел ты! Я на каблуках метр шестьдесят пять!

— Каблуки метровые? — движется ко мне, пошатываясь. Я его серьёзно шваброй ранила. Горжусь собой.

— Это женский туалет! Свали по-хорошему! Я… Я щас писять буду!

И чтобы он поверил залетаю в кабинку и закрываюсь на замочек.

— Я подожду.

Блин. Какой вежливый.

Так, слушайте. Есть план. Сейчас я крышкой от бочка вырублю этого шизанутого. Как вам идея?

Встаю на унитаз. Привстав на носочки, выглядываю через верхушку дверцы, чтобы проверить. Предусмотрительно вытягиваю кулачок, если вдруг не успею дотянуться до бачка. Но блин.

Психа окунули в сыворотку роста. Он достает макушкой. Глазами врезаемся. Друг в друга.

Затем его глазницы прокручиваются кверху, прямо на мой застывший в воздухе кулак.

Так. План был явно недоработан.

— Это не то, что ты подумал.

Медленно пытаюсь пригнуться обратно. Псих не из терпеливых. Дергает за ручку. Еще, еще, и еще. Бешеный. У него явная шиза.

— Оставь дверь в покое! — пищу, прижимаясь к ней грудью. Ладошками впиваюсь в верхушку деревянного среза. Псих продолжает настаивать. Дверка сдается. Пальчики дрожат.

Замочек лопается и с грохотом падает на пол. Дверца со скрипом открывается.

Я на ней повисаю, как на качелях. Чтобы не упасть, держусь не только ручками, но и ножками пытаюсь ее обвить. Тяну почти в шпагат. Благо, растяжка позволяет.

Психу как будто бы нравится. Он отходит на расстояние пары шагов, и оценивающе на меня глядит, сложив руки на груди.

— Зачетная дырка.

— Достал ты со своими пошлостями!

Псих достает смартфон и наводит камеру мне на задницу.

Изворачиваюсь. Вижу огромную дыру на своих джинсах. Трусы торчат.

— Не смей! Я тебя уничтожу.

Но фото уже в общем чате универа.

А вот это он зря…

Мажор довольный уходит, нервно пнув стоящее перед дверью ведро с водой.

— Сама сегодня отрабатывай, истеричка.

Уж кто бы говорил. Истерюн.

Я с грохотом валюсь на пол, распластавшись в огромной луже. Отплевываюсь.

Ну, блин.

Держусь за то самое место. Прихрамывая иду по коридору, собирая свои пожитки. Мокрая, раненая, но не сломленная. Не надо меня недооценивать.

Дядя Тема провожает сочувственным взглядом. С него грустно капает кофе. С меня также грустно смесь водички, порошка и дезсредств.

— Я буду мстить, — чтоб он понимал. Охранник воинственно поднимает кулак.

— Не сдавайся, Анечка.

— Никогда не сдамся.

Выхожу на улицу, застегивая пуховичок. С характерным хрустом обламываю огромную сосульку на пристройке у крыльца. Уверенно шагаю к парковке.

На капоте его элитного спорткара выкорябываю:

Психопатыч

Скажу честно, приходится потрудиться. Времени уходит много, и даже странно, куда запропастился этот придурок. Я планировала написать хотя бы часть. Ужас, скажите вы. Да у этого психопата денег немерено! Каждый день тачки меняет. Но эта его любимая. Отрада для демонической души. К тому же он недавно разбил мой ноут. Стоимость не равноценна, конечно, но кто не рискует, тот не я.

Снимаю взмокшую рукавичку. Довольная разворачиваюсь, чтобы отойти подальше и посмотреть на свои труды в полный рост.

— Ну красотка… — бормочу довольно. Сама себя не похвалишь — никто не похвалит.

Разворачиваюсь. Носиком натыкаюсь на вкусно пахнущее мягкое пальто психа.

— Ой!

Он мне заботливо шапочку поправляет, съехавшую на глазик, при этом мило улыбаясь.

— Идиотка.

— А? — также мило улыбаюсь ему в ответ.

— Я сегодня пешком пришел. Это не моя тачка.

Ну… блин.

— Пс-с-с… Ты спишь? — спрашиваю психа, пока он сопит, вальяжно развалившись на лавочке. Ноги расставил широко, татуированные руки сложил на груди. Модный свитерок топорщится на прокаченных бицепсах.

Картина маслом: опасный тип за решеткой.

Да только вот в чем проблема: я тоже в этом злачном месте.

Тачка оказалась какого-то местного депутата, по неприятному стечению обстоятельств, заехавшего на разговор к директрисе.

Благо, у нас камеры в школе только видео показывают, звук глючит при записи на морозе, поэтому я соврала в три короба, что псих меня науськивал на эту тачку, нашептывая мне на ушко, как слизеринская змеюка: «убе-ей, убе-ей».

А что? По видео хорошо видно, что он рядом стоял и гаденько улыбался. Пока суть да дело, уже времени много пройдет, глядишь, что-нибудь придумаю.

Дядя Темыч, наш замечательный охранник, преданно меня поддержал, как и всегда. Чую, в последний раз. Возможно, жить ему осталось трое суток.