В ответ слышится щелчок, а затем, дверь распахивается.

Я резко сажусь на кровати, посильнее пряча пупок и все остальное под простыню.

— Как ты ее открыл?! — поправляю волосы, застилающие лицо. Смотрю смущенно на высокую, таинственно приближающуюся, накаченную, обтатуированную, короче, соблазняющую фигуру мажора.

— Ключом.

— Это называется выломал?! — ошарашенно на его лицо пялюсь. Задерживаю взгляд на влажных растопыренных во все стороны волосах на макушке.

— Ты че подорвалась, как бешеная? — игнорирует мой вопрос.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы твой пупок истерзали!

— Если бы ты, Рыжая, истерзала мой пупок, я был бы счастлив, — растягивает губы в широкой улыбке, присаживаясь на краешек кроватки.

— Вот ты придурок, — краснею я, подгребая под себя опасливо ножки. — Не смей меня трогать, маньячило клыкастое!

Но маньячило клыкастое совсем от рук отбилось, тянется хищно к моей лодыжке, спрятанной под простынёю.

— Не трогай простынь! — отчаянно ору, отчаянно краснея.

— А если буду? — усмехается. — Ты вед почти сдалась, со вчерашнего вечера настоящая паинька. Никогда тебя такой не видел.

Псих оттягивает простынку, двигаясь огромной ладошкой по моей гладенькой беленькой ножке. И мурашки тоже двигаются. Тьфу. Блин!

— Я не сдалась, я просто умираю! — тяну ее обратно на себя. — У меня нет настроения! Я плохо себя чувствую! Я пала жертвой акульей пасти!

— Что там? — щурится, разглядывая мои сильно зажатые ножки.

— Томатный сок.

— А.

— Ты меня изранил. — шепчу, подрумяненная. — Мне надо в магазин. За пластырем.

— Окей. — отводит глаза, дергая уголок губ. — Разворачиваемся на берег.

Встает и послушно выходит. За окошечком вижу, что мы действительно повернули, отчего меня сильно качнуло в сторону.

— Приплыли. — заглядывая в каюту, подмигивает мне. — Может, я сам тебе куплю все, что нужно?

— Я себе пластырь и сама могу купить! Я сильная и независимая! — кричу, накидывая пуховик. Хорошо, что собрала с собой сумочку своих прекрасных нарядов. С багряным лицом пробегаю мимо девушек и парней, стоящих на палубе с бокалами, в которых аппетитно плещется лимонад. Они провожают меня и мой пуховик разинутыми ртами.

— Капюшон не забудь надеть, а то замерзнешь, сильная и независимая! — ржет псих, и бежит за мной.

Но меня не смущает палящее солнце и град пота под ногами. У меня проблема серьёзная.

Я спускаюсь к набережной. Бегу вперед, не замечая окрестности. Залетаю с разгону в аптеку. Разгневанным пальцем стучу по витрине с тампонами, пытаясь вспомнить, как их там по английский. Но память иностранного языка меня опять подводит.

Приходит время расплачиваться, я с уверенностью запускаю руку в карман, где хранятся деньги, подаренные мне Джо, рассчитывая, что девушка фармацевт посочувствует моей беде и примет рублями. Я, в принципе, не знаю, чем они тут принимают, но долларов в моем кармане не завалялось.

— Писец, — шепчу, ощупывая пуховик похолодевшими пальчиками. Вся моя заначка провалилась в дырку кармана. — Ножницы есть?

Но она меня, конечно, не понимает.

Сломленная и униженная, выхожу из аптеки. На крыльце меня ждет парень, который довел меня до такого состояния.

— Займи денег. — прошу, теряя последние остатки гордости и самообладания.

— Ну, даже не знаю, — усмехается псих высокомерно, опираясь плечиком верзильим о проем. — Что мне за это будет?

— Будет моя благодарность.

— Ну уж нет. Я хочу кексик.

Поворачиваю на ненавистную морду свое побелевшее в край лицо.

— Какая же ты смазливая козлина. — выплевываю, и с гордостью вышагиваю обратно к яхте, надеясь, что кровавая дорожка не следует за мной по пятам.

Прячусь в каюте, запасливо возложив вокруг себя десять рулонов туалетной бумаги, которые я нашла в туалете.

И снова слышится щелчок. Я со всем презрением в девичьем взгляде, на которое способна, встречаю незваного гостя психопата. Он отражает мой взгляд своим насмешливым.

— Строишь волшебные замки? — улыбается, кривя уголок рта, кивком головы указывая на рулоны, выставленные затейливой пирамидкой.

Я краснею еще сильнее. Я хочу провалиться сквозь дно каюты, в пасть морского чудовища. Чтобы забыть этот позор навсегда.

— Уходи, — упрямо прошу.

— У меня для тебя подарок, мой умирающий рыжий лебедь. — кидает мне в руки квадратное что-то. На автомате ловлю.

— Что это?

— Пластыри.

И выходит, оставив краснеть в одиночестве.

Я неловко моргаю, глядя на упаковку тампонов. Ну, блин.

Пару часов терзаний, пару часов сна, и я все же решаюсь выйти на палубу, чтобы найти еду. Причесываюсь пальцами, надеваю штанишки, а верх оставляю от купальника. Пупок прикрываю ладошкой.

Желудок жалобно урчит.

— Привет. — неловко топчусь, найдя психа одного. — А где твои друзья?

— Я их выгрузил давно.

— В открытый океан? — расстраиваюсь я. — Они же там не выживут!

— Ага. Хочешь, и тебя выгружу, идиотка? На берег выгрузил.

— Придурок. — сажусь за столик, закидывая в рот пару виноградин из корзины. — Нормально нельзя объяснить?

— Нормально нельзя хотя бы иногда думать?

— С твоими психическими отклонениями все возможно.

— Но ведь я тебе нравлюсь. — присаживается рядом со мной на корточки.

Удивленно хлопаю ресничками, глядя ему в лицо.

— Что? Зачем так резко переводить тему? Мы же оскорбляли друг друга!

— Это был комплимент.

— Про то, что я идиотка? — морщусь я.

— Про то, что я смазливая козлина.

— Думаешь, комплимент?

— Ты считаешь меня смазливым, значит, красивым.

— А ты оптимист. — поражено отзываюсь я. — Твоя логика изумительна.

— Признайся, Рыжая.

— Что? — отвожу от его губ глаза. Зачем так близко пристраиваться, не понимаю. Еще и держать мои пальчики в своих огромных ладошищах. У меня из-за этого стягивается непонятный теплый узел внизу живота.

— Что считаешь меня привлекательным.

— Учитывая сегодняшнее, ты не так плох, как я думала. Так что… Ладно. Спасибо.

— Воу. — выдыхает мажор, хватаясь за сердце. — Знал бы, что ты растаешь из-за этого, подарил бы тебе в тот день не букет орхидей, а букет тампонов.

— Тц. — вытягиваю свои пальчики из его огромной лапы. — Извращенец. Не таяла я.

— Но ты впервые сказала спасибо.

— Я просто слишком уязвима в эти дни.

— Могла бы просто сообщить мне.

— Это личное. — вывожу вперед и вверх указательный пальчик. — Леди о таком не распространяются.

— Зато как сикать, так кричим на весь мир.

— Не надо. Выставлять мои плюсы. Минусами.

— А. — склоняет голову набок. — Тут я даже не знаю, что ответить. Ты меня уделала.

— Я девушка!

— Да ладно?

— Естественно, что у меня могут быть эти дни. Но у меня нет телефона, нет календаря! Я из-за тебя в ужасном положении! Не знаю сколько времени, какой день недели, я вообще в другой стране оказалась! Без денег! Так нельзя! Даже у рабов есть права! И зарплата!

— Че правда? — удивляется мажор. — Не припоминаю об этом в учебниках по истории.

— Тебе надо меньше читать.

— Отличный совет. Но, боюсь, в таком случае, мы с тобой точно не выживем.

— В каком смысле?

— Один в паре должен быть умным.

— Ты меня сейчас унизить безуспешно пытался?

— Я просто успешно констатировал факт.

— Тогда тебе нужно найти очень умную девушку, придурок.

Мажор переводит потемневшие глаза от моего пупка на мое лицо.

— Не хочу. — низким тембром. Из-за этого странного голоса мои щеки горят.

— Не смотри на меня. — выдыхаю рвано. — Так.

— Как? — вздергивает бровку.

Порочно.

— Придурковато.

— Значит, ты хочешь, чтобы я платил тебе зарплату…

— Не то, чтобы…

Что-то я растерялась от его приятного предложения.

— Тогда придется реально работать. — ухмыляется он.

— А я что делала до этого по-твоему?! — злюсь.