Королевич вытащил топор, я достал меч, Добран соскочил с Желтка и обмотал повод вокруг руки, чтобы в случае чего гусак снова не дал дёру, испугавшись.

— Прятаться уже поздно, — сказал я. — Если повезёт — проедут мимо. Если нет, примем бой.

— Если проедут мимо, то повезёт им, — уточнил воинственный горан, потрясая топором.

Мы отступили с дороги шагов на десять, в полоску молодых елей. Встали так, чтобы прикрывать Добрана с трёх сторон. Все напряжённо молчали, Желток фыркал.

Когда всадники подъехали ещё ближе, стало видно, что один из них — парень лет двадцати, связан и безоружен. Он сидел в седле неровно, а его лошадь вёл один из воинов. Я получше разглядел их доспехи: короткие кольчуги, наручи, шлемы, щиты — всё добротное, но разное. Однозначно наёмники. Когда они поравнялись с тем местом, где стояли мы, один из них — мужик лет сорока в позолоченном шлеме, видимо, командир, бросил на нас беглый взгляд, усмехнулся и сказал:

— Не бойтесь, вы нам неинтересны.

Я ничего не ответил, не было смысла ввязываться в разговор — ещё не хватало на пустом месте зацепиться и слово за слово дойти до драки. К моей радости, Горек тоже промолчал. Незнакомцы проехали мимо, не доставая оружия, но и не спуская с нас глаз. Особенно с Горека.

Когда они уже начали удаляться, и я выдохнул, констатируя, что опасность миновала, и вложил меч в ножны; когда Горек закинул за спину топор, Ясна ослабила тетиву, а Добран потащил Желтка обратно к дороге — именно в этот момент связанный парнишка сделал резкий рывок и вывалился из седла. Упал неловко, на бок, явно сильно ушибся, но несмотря на это, быстро вскочил на ноги и бросился к нам. И заорал во всё горло:

— Помогите, люди добрые! Спасите! На погибель везут меня злодеи!

Всадники резко натянули поводья, лошади остановились. Старший выругался, а два воина, ехавшие последними, спрыгнули с сёдел и бросились за беглецом. А тот со связанными за спиной руками бежал прямо на нас.

— Ну вот, — пробурчал Горек. — Началось.

Ясна приподняла лук, натянула тетиву и смотрела на меня, словно ждала указаний. А я пока лишь наблюдал за ситуацией, покрепче сжав рукоять меча.

Парень почти добежал до нас, но в последний момент почему-то сменил направление и рванул в лес. Он был босым и потому бежал неровно, спотыкаясь, один раз чуть не упал. Воины уверенно его догоняли. Один из них приблизился настолько, что прыгнул, стараясь схватить парня за плечо, но тот резко ушёл в сторону, и ловчий пролетел мимо, грохнувшись на землю.

Второй преследователь не делал лишних движений, он просто бежал за парнишкой — знал, что нужный момент наступит. И он наступил: беглец не заметил тонкий корень под ногами, споткнулся, упал и покатился по земле. Наёмник догнал его и навалился сверху. Нанёс пару ударов — не в полную силу, больше для подавления сопротивления.

Потом к ним подбежал первый воин, он тоже отвесил парнишке затрещину, после чего беглеца подняли, подхватили за плечи и поволокли обратно — к отряду. Парень вырывался, дёргался всем телом, но безрезультатно — лишь получал за все эти попытки очередные удары по рёбрам. Когда троица проходила мимо нас, парнишка снова попытался попросить помощи:

— Пожалейте, люди добрые! — взмолился он. — На погибель везут меня поганцы! Спасите!

— Да заткнись ты уже! — злобно рявкнул один из воинов и ударил беглеца в район печени.

Парнишка застонал, а потом совсем уже жалобным голосом проскулил:

— Помогите… Спасите… Пожалейте…

Горек взглянул на меня, я молча пожал плечами. Ситуация была странной и неприятной. С одной стороны, хотелось помочь парнишке, но с другой — всех не спасёшь, как бы печально это ни звучало. Драться с вооружённой группой ради незнакомца, который, вполне возможно, что-то натворил и заслужил такое обращение — не самое лучшее занятие для группы, желающей по-тихому пройти через территорию враждебного княжества.

Командир отряда, видимо, заметил напряжённость на наших лицах, он подъехал к нам и сказал:

— Не слушайте его, брешет он. Не на погибель мы его везём, а домой. К отцу.

Брешет или не брешет — я мог бы это всё легко проверить, но возможности прикоснуться к парню не было. Впрочем, необходимость в проверке отпала сама собой.

— Это и есть погибель! — возмущённо заорал парнишка. — Отец меня хочет женить на дочери Кринежского посадника! А она страшная, как ночь на болоте! Глаза кривые, зубы наружу, и здоровая как мужик — я не хочу с такой жить!

Горек хмыкнул, Ясна еле заметно улыбнулась и ослабила тетиву, а я выдохнул — парню ничего не угрожало. Женитьба на некрасивой девушке — это не опасно для жизни. Максимум — для психики. В любом случае спасать кого-либо от несчастливого брака в мои планы не входило.

— Помогите… — уже без какой-либо надежды проскулил парнишка, бросив на меня жалобный взгляд.

— Твоя жизнь вне опасности, — сказал я. — Всё, что тебе грозит — это прожить её со страшной женой.

— Да разве это жизнь? — возмутился парень. — Она мне в кошмарах снится, а я на ней жениться должен! Не хочу я этого!

— Стерпится — слюбится.

Я разозлился на парня за то, что тот соврал и чуть не втянул нас в драку на пустом месте. Ещё только в чьи-то семейные дела нам оставалось влезть для полного счастья и свадьбу дочери какого-то посадника сорвать.

Беглеца тем временем дотащили до его лошади, взгромоздили в седло, отвесив перед этим для профилактики парочку тумаков, и весь отряд уже должен был отправиться дальше своей дорогой, как вдруг один из наёмников — тощий бородатый мужик со шрамом на лбу громко обратился к старшему:

— Пырей, а это не те три человека и горан, которых ловят за убийство огненных братьев?

— А ведь точно! — ответил командир и аж присвистнул. — Удачно мы дорогу выбрали. Двойной улов будет. Молодец, Урюпа!

Бородатый улыбнулся, обрадовавшись похвале, а Пырей демонстративно достал меч из ножен.

А ведь почти разошлись.

— Ступайте своей дорогой, ребята, — предложил я, не особо рассчитывая, на то, что меня послушают. — Вам надо хозяину сына вернуть побыстрее. Зачем вам лишние проблемы?

— Хозяину? — Пырей расхохотался. — Ты думаешь, мы служим какому-то пасечнику?

— Ну сына его вы поймали, — заметил я.

— Мы люди вольные, а за этого дурня Кринежский посадник обещал хорошее вознаграждение.

— Ну так получи́те его. Зачем вам неприятности? Ты же понимаешь, что мы просто так не сдадимся? Давайте разойдёмся миром. Не надо крови.

— Разойдёмся? — Пырей заржал совсем уж неприлично. — А ты хоть знаешь, сколько за вас обещано?

— Сколько? — спросил я.

— Много!

Теперь загоготал уже весь отряд. Похоже, эти наёмники даже не допускали мысли, что мы можем оказать им достойное сопротивление. А ведь могли бы догадаться — нас не за кражу на рынке ловили, а за убийство огневиков. Но видимо, такое умозаключение было слишком сложным для этих ребят. Либо за нас было обещано очень уж много.

По большому счёту шестеро наёмников опасности для нас не представляли, мне даже было немного неудобно ввязываться в драку, где я точно должен был победить. А вот информация, что нас ищут в Златоярском княжестве, да ещё и официально — за убийство огневиков огорчила сильно. Мы не то чтобы уже расслабились, но вполне рассчитывали, что дойти до границы Велиградского княжества через земли златичей получится без проблем. А тут такие новости.

Впрочем, нас могли особо и не искать, а лишь разослать по всем ближайшим княжествам что-то типа ориентировок. Но в любом случае стоило вновь усилить бдительность до максимума. Но позже — сейчас надо было разобраться с самоуверенными парнями, решившими заработать на нас денег.

— Мальчишка нам нужен живым! — крикнул командир своим бойцам. — С остальных хватит голов, чтобы получить вознаграждение!

Сразу же после этого Пырей вместе с самым здоровым наёмником бросились на Горека — видимо, королевич в доспехе и с боевым топором казался им наиболее сильным и опасным противником из всей нашей группы. Ещё двое попёрли на меня, один — на Ясну, а бородатый Урюпа побежал в обход к Добрану. Но мальчишка успел среагировать, развернулся и рванул в чащу, уводя с собой Желтка.