— Нет, — покачал тот головой и забросил длинную бороду на плечо, скрытое шубой.

Её полы волочились по деревянному настилу, собирая грязные комья снега и загребая обглоданные кости с прочим мелким мусором.

— Жополизы — это те, кто льстят так, что всем тошно и все кривятся. А я льщу так, что никто и не понимает, где лесть, а где правда.

— Вот бы мне так научиться, — мечтательно пробормотал старик, глянув подслеповатыми глазами на солнце. Оно бледной дырой замерло на серо-стальном небосклоне.

Воздух продолжал пахнуть хмельными напитками, жареным мясом и крепким потом. Ну и, естественно, кровью. Причём скоро запахнет свежей — минут через десять должны начаться схватки мечников. Но до этого момента Кхарн наверняка вынесет своё решение. И в ожидании него, казалось, замерли не только зрители, но и вороньё, рассевшееся на столбах с потухшими фонарями. Птичек сюда, понятное дело, привлёк запах крови, пролившейся на арене.

Я вздохнул, вместе с Мыхом преодолел несколько ступеней и вошёл в ложу Хеймдалля, где сразу же стал объектом всеобщего страстного внимания.

— Ну что⁈ — протараторил асгардец, блеснув золотыми зубами.

Крушитель и Рубака взволнованно посмотрели на меня. А за их спинами на кресле полулежал Инварр и хрипло дышал, глядя на меня из-под полуопущенных подрагивающих век.

— Пока не знаю, — проговорил я, мрачно глянув в сторону центральной ложи. — Кхарн решает, как поступить. Только через несколько минут мы всё узнаем. Инварр, ты как? Похоже на то, что ты помирать собрался.

— Нормально, — простонал тот. — Тело вроде бы цело, но слабость такая, что меня сейчас даже Мых может одолеть.

— Да я тебя в любой момент в любом состоянии могу одолеть, — иронично фыркнул старик, блеснув диковатыми глазами.

Крушитель криво улыбнулся и посмотрел на черта, нахмурившего брови. Но тот смолчал и покосился на Хеймдалля, присосавшегося к золотому кубку с медовухой.

Он опорожнил его, крякнул и спросил, вытерев губы:

— Локки, как ты думаешь, к чему Кхарн склоняется больше?

— Ну, по уму, конечно, он должен встать на мою сторону. Однако, если строго следовать правилам, то… наверное, надо бы спросить с меня за использование магии там, где это делать запрещено.

— Глядите, в центральной ложе какое-то движение! — взволнованно проговорил один из охранников Хеймдалля, указывая пальцем на Кхарна.

Тот выбрался под свет небесный и перенёсся с помощью магии в центр арены.

Вся публика мгновенно замолчала, а напряжение пронзило морозный воздух. Казалось, сейчас начнут проскакивать крошечные молнии.

Я положил руки на обледенелый бортик ложи и впился напряжённым взглядом в бога Хаоса.

Он поднял руку, останавливая последние шепотки, а затем громко произнёс:

— Вы все видели, что произошло! Нет нужды лишний раз пересказывать. Посему перейду сразу к решению. Локки Великолепный не нарушил правила, крикнув своему воину, чтобы тот прыгал влево. Однако он использовал магию, что запрещено. С другой стороны, он применил её, чтобы защитить своего воина, иначе бы тот погиб и не смог сражаться в финале. Поэтому вот моё слово! Каменный тролль, воин братьев-полубогов Кука и Кана, приговаривается к смерти за бесчестный удар, нанесённый уже после окончания боя. Что же до воина Локки — тот проходит в финал. Но с этого мгновения Локки Великолепный и все его бойцы более не смогут участвовать ни в одном турнире, проводимом мной. Данный запрет, учитывая смягчающие обстоятельства, и есть наказание за использование магии на стадионе!

— Фу-ух! — облегчённо выдохнул старик Мых и заулыбался.

— Ага… легко отделались, — несмело произнёс Рубака и искоса посмотрел на моё лицо, пытаясь прочесть реакцию.

Я, конечно, думал так же, но для вида похмурился и фыркнул:

— Ну, сойдёт. Хотя, конечно, я себя виноватым не чувствую.

— Как обычно, — иронично вставил Хеймдалль. — Ты ровно так же говорил, когда вылил ночной горшок на голову сына Тора. Тогда ты тоже себя невиновным считал.

— Ого! Глядите! — вдруг прогрохотал Крушитель и указал пальцем на одну из трибун.

Там Кук и Кан вскочили с кресел, а сидящий рядом с ними каменный тролль в мгновение ока рассыпался на тысячу кусков, забрызгав кровью половину трибуны. И даже непонятно было, каким именно магическим атрибутом его так красочно ухайдокали. Кровь щедро заляпала ближайших зрителей. Те, правда, не стали возмущаться, а наоборот вскочили и радостно заорали словно дети, впервые увидевшие взрывающийся фейерверк.

Публика в целом осталась довольна решением Кхарна, что было ожидаемо. Даже придумай он что-то другое, никто бы и не подумал ссориться с ним на его же территории.

— Локки, как ты умудряешься всегда выходить сухим из воды? — прищурился Хеймдалль, сверля меня взглядом. — Это какая-то магия, какой-то атрибут?

Я смолчал. Ведь моя великая скромность не уступала моим навыкам выкручиваться из любых ситуаций.

— Теперь бы ещё чтобы Инварр финал выиграл. Там ему придётся биться с воином сына Ареса, а он сильный боец, — подал голос Крушитель.

— А тебе самому-то не пора готовиться к схватке? — пробурчал Мых и посмотрел на арену. Кхарн уже исчез, но зато там появились четверо мечников. — Сейчас эти клинками побренчат… Да и тебе выходить уже будет пора.

Крушитель в ответ угукнул и слегка испуганно добавил, покосившись на Инварра, едва не вываливающего язык:

— Только мне ничего не надо! Никаких зелий, я так пойду!

— Да никто тебе их и не даёт, — проронил я. — Ты-то оказался поумнее Инварра, тебя никто не отравил. Или просто посчитали недостойным.

Великан нахмурился, пытаясь понять — я его похвалил или, как обычно, припечатал.

Пока великан хмурил лоб, Инварр старался вздыхать тише. Физиономия его покрылась испариной, несмотря на мороз, а шея раскраснелась, будто он из бани только-только вывалился.

— Так, с чёртом нужно что-то делать, — произнёс я, наблюдая за ним. — Мых, проверь, у него, кажись, лихорадка.

Старик тут же подскочил и приложил к мокрому лбу узкую морщинистую ладонь, закрыл глаза и будто прислушался к чему-то внутри чёрта.

— Нет, жара нет, — спустя несколько секунд сообщил он, покосившись на мечников.

Те уже начали бой под рёв публики, моментально забывшей недавнюю драму.

— Прекрасно, хотя бы жара нет. Но выглядит он так, будто вот-вот копыта отбросит, — пробормотал я и оглядел всех в ложе. — Хеймдалль, у тебя есть что-нибудь магическое? Инварра надо вернуть в нормальное состояние хотя бы минут на пять-десять, чтобы он смог на равных биться с сыном Ареса. Есть у тебя какой-нибудь подходящий атрибут?

— Ну, могу только наложить регенерацию, — нахмурился бог. — Но с неё толку мало. Тут нужен кто-то со специфическим атрибутом. Помнишь Гермеса? Он носился так, будто у него шило в заднице. У Гермеса имелся магический атрибут, который поддерживал в его теле бешеную выносливость. Он мог неделями бегать без устали.

— Ну, если за бабами, то ты тоже мог неделями бегать, — иронично сказал я, почесав затылок сквозь спутанные волосы.

— Я никогда за бабами не бегал! — надменно задрал нос асгардец.

— Напомнить? — улыбнулся я.

— Не надо, а то что-нибудь выдумаешь, а мне потом репутацию отмывать, — парировал он и тут же перевёл разговор, посмотрев на старика: — До финала ещё полчаса, может, больше. Твоя побочка… сколько она будет мучить чёрта?

— Не знаю, — пожал плечами тот, поправляя сползающую шубу.

— Так, Мых, может сваришь похожее зелье? Успеешь? Дадим ему прямо перед боем. Рискованно, конечно, но, кажется, другого выхода нет.

Старик нахмурил брови, почесал красный от холода нос и осторожно признался:

— Попробовать могу. Но нужны ингредиенты.

— Хеймдалль, — глянул я на бога, — соблаговолишь сходить и всё прикупить? А то каждый раз, когда я оставляю этих идиотов без присмотра, они обязательно вляпываются во что-то.

— Схожу, — кивнул асгардец и снова посмотрел на Мыха.

Тот быстро продиктовал короткий список, после чего Хеймдалль и несколько охранников без лишних разговоров выскочили из ложи.