И как-то так неправильно вышло, что публика яростно поддерживала Гектора. Да-да, того самого воина под стягом сына Ареса. Он мне с первого взгляда не понравился — как и его господин. Смуглый, мускулистый, проворный.

Гектор буквально танцевал, размахивая огромной секирой так, будто она весила не больше кухонного ножа. Причём он по комплекции уступал Инварру, но в нём будто полыхал огонь, подпитывающий ловкость и силу.

Гектор уже откровенно издевался над соперником, захлёбывающимся потом и хрипами.

— Хм, может, и он на каком-то допинге? — задумчиво прошептал я. — Или у него в венах течёт нечеловеческая кровь? Уж больно он силён для представителя рода людского. Хотя мне доводилось видеть существ, похожих на людей, но не являющихся таковыми. Ладно, потом разберусь с ним.

Пока же мой взгляд переместился на Инварра, и я аж вздрогнул. Из его рта летела жёлтая пена, глаза полыхали безумным светом, а зубы были оскаленными как у бешеного волка.

— Бо-о-оги… — протянул Рубака, почёсывая мясистый нос с прожилками. — Что это с нашим чёртом творится? Он же будто взбеленился.

— Угу, — нахмурился я и многозначительно посмотрел на старика.

Тот поёжился и махнул рукой, похожей на птичью лапку:

— Да нет, дело точно не в моём вареве. Он всегда был таким… э-э-э… бешеным, просто вы внимания не обращали.

— Не был он таким, — прогудел Крушитель. — Инварр же сейчас вопьётся зубами в глотку каменному троллю. Или начнёт душить его, как лис курицу.

Благо великан всё же преувеличил. Хотя у чёрта и вправду была такая физиономия, будто он вот-вот бросит секиру и примется грызть тролля зубами.

Каменный детина, кажется, даже слегка струхнул, но всё же продолжал упрямо искать секирой плоть Инвара. А тот скакал вокруг него как взбесившийся бандерлог с копытами.

Секира чёрта то и дело чиркала по каменной коже тролля, оставляя длинные, хоть и неглубокие кровоточащие полосы. Но прорубить её полностью сталь не могла. Зато ран становилось всё больше: ярко-алая кровь пропитывала излохмаченный жилет и стекала по голым каменным рукам.

Инварр наверняка сумел бы дожать эту скальную тушу, если бы его внезапно не настиг откат…

Чёрт резко сбросил обороты, будто кто-то выдернул шнур питания из розетки. Движения замедлились, в глазах появилась заторможенность, а рефлексы притупились.

Тролль тут же попытался этим воспользоваться. Махнул секирой и едва не попал по всё же умудрившемуся отскочить чёрту. Оружие прошло в считаных миллиметрах от плеча Инварра и вонзилось в землю с глухим стуком.

— Ох… кажется, всё, выносливость кончилась, — просипел старик Мых и схватился за голову, взволнованно глядя на чёрта, будто наблюдал собственные похороны.

Инварр закачался и опустил секиру, словно она стала весить как мой золотой характер.

— Всё… конец чёртушке, — пробормотал Рубака, снял шапку и прижал к груди, изобразив скорбную гримасу.

— Да, сейчас тролль развалит его пополам, — мрачно отозвался Крушитель, глядя, как тот поднимает над головой чудовищное оружие.

А чёрт будто и не думал уворачиваться, словно ему и жизнь опротивела, и меня он решил подвести, профукав доспехи Зикиэля.

Но вдруг Инварр немного ожил и завертел головой по сторонам, будто не понимал, где находится и что вообще происходит.

— Пожри меня Хель, да он, кажется, ослеп! — выпалил я и изо всех сил крикнул: — Прыгай влево!

Мой вопль перекрыл все прочие и добрался до разума чёрта, заставив того неуклюже скакнуть влево как раз в тот миг, когда секира неслась к его голове. Он разминулся с ней на долю мгновения, вызвав разочарованный выдох, прокатившийся по стадиону.

— Он не сможет так долго прыгать, — сдавленно сказал Мых, виновато хлопая глазами.

— А долго и не надо! — заявил я и ткнул пальцем в сторону висящего над ложей Кхарна таймера, отсчитывающего время до окончания схватки. — Удача, как это ни странно, снова повернулась к нам лицом.

Кхарн поднялся с трона и лениво махнул рукой в унисон замершей стрелке.

Сатир, увидев его жест, выкрикнул, одновременно развеивая магические купола над бойцами:

— Время вышло! Полуфинал окончен! Сейчас несравненный бог Кхарн назовёт победителей!

— Фу-у-ух! Локки, ты опять выкрутился и Инварра спас, — расплылся в щербатой улыбке старик и вдруг сощурился, с ужасом глядя на секиру тролля, понёсшуюся к голове шатающегося Инварра.

Казалось, что сталь сейчас разрубит череп чёрта под слитный выдох зрителей. Они все как один замерли, молча глядя на оружие тролля. А оно, словно живое, вырвалось из его рук и упало на забрызганный кровью снег, ещё недавно бывший девственно-чистым.

Публика тотчас ахнула в едином порыве, воздух над ареной замерцал голубым сиянием, а около меня мгновенно возникло чёрное облачко.

Но я спокойно сложил руки на груди, хотя все уставились на меня, даже Кхарн.

— Локки, я правильно понимаю, что ты сейчас использовал «телекинез», дабы вырвать секиру из лап тролля? — прошептал Мых и глянул на облачко: — А эта штука прилетела сюда из-за того, что ты использовал на стадионе магию, хотя это запрещено правилами?

— Ты удивительно смекалист, мой юный друг, — усмехнулся я краем рта, как можно более бесстрастно глядя на центральную ложу, где Кхарн бурно советовался со своей свитой.

Причём первые пару секунд до меня даже долетали обрывки фраз, пока публика хранила удивлённое молчание, но затем все разом загомонили и начали рьяно обсуждать произошедшее, косясь то на меня, то на тролля и Инварра, стоявших на арене.

— Кхем, — вдруг всхрапнул Хеймдалль, широко зевнул и продрал зенки.

Он обежал проясняющимся взглядом лица тех, кто хмурился в его ложе, потом посмотрел на поглядывающую на нас публику и просипел, быстро приняв сидячее положение:

— Так, Локки, что ты опять натворил⁈

— Почему сразу я?

— А кто ещё⁈ — выпалил бог, вскочив на ноги.

— Мых вон тоже горазд всякое творить, да и Крушитель может.

— Локки, — нахмурился асгардец, — что ты сделал? Почему все смотрят сюда с таким видом, словно чего-то напряжённо ждут?

— Ну, в целом забавная вышла история, — усмехнулся я, усевшись в кресло и закинув ногу на ногу. — Ежели логика мне не изменяет, Кхарн сейчас решает — записать меня в список своих врагов или же, учитывая обстоятельства, понять и простить.

— Идут, — прогудел Крушитель, глядя на центральную ложу, откуда вышли два небожителя в длинных плащах, подбитых мехом.

Они целенаправленно двигались в нашу сторону.

— Как считаете, они идут меня похвалить? — негромко поинтересовался я. — Наверное, всё же нет. Ставлю на то, что скорее всего позовут побеседовать с Кхарном. Кто-нибудь готов поставить на что-нибудь другое? Есть желающие заключить пари?

Я оглядел мрачные лица.

— Локки, прекращай! — прошипел асгардец, блеснув золотыми зубами. — Если тебя позовут к Кхарну, я пойду с тобой.

— Нет-нет-нет, я не маленький, чтобы меня сопровождали. Пойду один. Хотя… нет. Возьму самого умного из вас. Мых, ты идёшь со мной! Если меня там попытаются грохнуть, ты потом всем расскажешь, как я ловко избежал смерти.

— Локки, ты неисправим, — сокрушённо покачал головой Хеймдалль и перевёл взгляд на приближающихся небожителей.

Те не стали заходить в ложу, остановились у бортика, после чего один из них сурово произнёс:

— Локки Великолепный, бог Кхарн просит вас пройти с нами. Он желает переговорить с вами.

— С величайшей охотой. Я всегда хотел с ним поговорить. Признаться, он занимает первое место среди моих кумиров.

Я кивком велел Мыху открыть дверь. Старик подчинился. И я первым вышел из ложи, услышав задумчивый шёпот Хеймдалля:

— Хм… может, Локки и выкрутится. Боги Хаоса любят лесть.

Я ухмыльнулся небожителям, и мы вчетвером двинулись вокруг арены к ложе Кхарна.

Естественно, наш квартет сопровождали возбуждённые шепотки, любопытные взгляды и, разумеется, свежие ставки. Публика уже вовсю заключала пари на то, чем закончится эта ситуация.