— Ну чего там? — прохрипел один, кивнув на дверь.

— Господин маг поговорить решил с вампиршей, — усмехнулся Граш.

— Знаем мы его «разговоры», — понятливо оскалился второй стражник. — Плоть тешит. Да и поиздеваться он любит. Хотя над этой стервой и следует поиздеваться. Она Сиплого убила на площади, когда её стража брала. А Сиплый мне должен был — намедни в карты проиграл. Вот не могла она кого другого пришить?

— Например, Рыська? — со смешком вставил первый. — Ему как раз ты должен.

Граш хмыкнул и слегка приподнял брови, уловив приглушённые вопли из пыточной.

— О, началось, — протянул он, улыбнувшись так широко, будто хотел показать дальние гнилые зубы. — Господин маг приступил к делу.

— Угу, — кивнул стражник, ранее сокрушавшийся по поводу гибели Сиплого. — Да как страстно выходит, даже тут слышно. Ох, там, наверное, и жара.

— Точно, точно, — поддакнул второй. — Вампирша через полчаса будет выглядеть так, будто её поимело стадо быков.

— Ну, скоро узнаем, — довольно ухмыльнулся Граш и смолк, прислушиваясь к крикам и стонам.

Когда всё стихло, он выждал ещё пять минут, после чего вошёл в пыточную и остолбенел. Стены и потолок были забрызганы кровью. Она медленно стекала, поблёскивая в дрожащем свете свечи. А на полу валялись куски мага, которого словно разорвала стая диких зверей.

— Великий Хаос… — вытаращил глаза Граш, схватившись за лохматую голову и отшатнувшись к двери. — Как… как же это так?

Он снова окинул взглядом пропитанную болью и кровью комнату, пытаясь отыскать следы вампирши. Но та словно испарилась.

— Градоначальник теперь… кхем… будет в ярости, — прошептал он и поёжился.

В воображении мужчины тут же вспыхнула картина, как его самого закуют в кандалы и подвергнут пыткам за то, что прошляпил вампиршу. Никто разбираться не будет, его точно назначат виновным.

Он сглотнул и медленно вышел в коридор. А там один из стражей, ухмыляясь, спросил:

— Ну что, натешился маг?

— Да… думаю, на всю жизнь натешился, — пробормотал Граш и поспешно двинулся прочь.

— А ты куда? — окликнул его удивлённый второй страж.

— До ветра схожу, — соврал Граш, точно зная, что ему надо бежать из города как можно быстрее, иначе наказание градоначальника найдёт его куда раньше, чем утренний мороз.

Мы с Фридой вышли из портала, созданного Оком Ра, очутившись в том самом проулке, где нас ждал Лекс.

Тот нетерпеливо наматывал круги под снегопадом. Его сапоги уже вытоптали на снежном ковре почти идеальный овал.

Но увидев схлопнувшийся портал и нас с вампиршей, он вскинул голову. Глаза его вспыхнули радостью, а клыкастая улыбка сверкнула в полумраке под капюшоном.

— Фрида! — выпалил он, бросаясь к ней.

— Лекс! — вскрикнула вампирша, облачённая в вонючий плащ убитого мага.

Они бросились друг другу в объятия и закружились под хлопьями снега.

Хм, почти романтика, если бы не запах свежей крови.

— Лекс, ты не бросил меня, нашёл способ освободить! — радостно протараторила Фрида, чуть отступив от вампира, продолжающего сжимать её руки в своих.

— Ты же знаешь меня, дорогая, — расплылся тот в улыбке.

— Да-да, а я тут, значит, чисто для декора. Ага, Лекс, блин, нашёл способ, а я весь такой стоял в проулке и в носу ковырял. Да, не я пробирался как вор в суперзащищённую темницу, чтобы вытащить одну… зарвавшуюся дуру, — буркнул я, мрачно глядя на них.

Фрида вскинула голову, уже открыв рот, чтобы выпалить нечто едкое, но Лекс аккуратно толкнул её локтем. Вампирша со стуком захлопнула рот и сердито метнула на него взгляд. Затем он встал на одно колено и потянул её за руку. Та нехотя приняла такую же позу.

— Мы благодарны вам, господин, что вы не бросили нас и спасли Фриду. Без вас её бы точно ждала смерть, — произнёс Лекс, склонив голову.

Фрида едва слышно хмыкнула, будто намекая, что выкрутилась бы и сама.

— Ох, чую, ещё хлебну с вами горя, — мрачно сказал я, стряхивая со лба прилипшие снежинки.

— Мы постараемся больше не допускать подобных ошибок, — серьёзно сказал Лекс, посмотрев на меня снизу вверх.

— Постарайтесь, постарайтесь. И постарайтесь снова не попасться на глаза стражам. Как только в тюрьме поднимут тревогу, местный народец начнёт искать Фриду. Но если вы спрячетесь в том доме у стадиона, то вас до полудня не найдут. А там мы уже покинем этот мир. Не в смысле «нас убьют», а просто перенесёмся в другой, — добавил я и хмуро оглядел обоих. — Добраться до дома сами сможете?

— Да, конечно, — кивнул Лекс.

— Ну что ж, дерзайте, — бросил я и направился к стадиону.

Если их схватят — грош им цена, такие слуги мне не нужны. А ежели они протянут до полудня, то, может, из них ещё выйдет толк.

— Хорошее решение, — шепнул я под нос, сворачивая за угол.

Передо мной открылась узкая улица, по которой поднявшийся ветер гонял снежинки. Он крепчал, перерастая в настоящую пургу, а та вымела с улиц последних гуляк. Ну, кроме тех, кто мирно храпел в сугробах или растянулся на телегах да санях у заборов.

Однако в тавернах и на постоялых дворах пиршество продолжалось. Туда перебрались и уличные музыканты. Пока я шёл к стадиону, пару раз услышал вырывающиеся из приоткрытых окон хохот, музыку и хриплое пение.

А возле стадиона меня встретила та самая парочка охранников, одному из которых я кинул золотую монету. Он приветствовал меня широкой улыбкой и поклоном. Я же с каменным лицом прошёл мимо и направился вдоль бортика, окружавшего пустую арену, покрывающуюся свежими хлопьями снега.

Причём снег валил исключительно на арену, а на трибуны не ложилась ни одна снежинка. Видимо, кто-то из подчинённых Кхарна следил за этим.

Публика, кстати, вновь ожила — то ли от начавшегося снегопада, то ли оттого, что перерыв подходил к концу. Скоро снова начнутся бои.

Пока же я нашёл взглядом ложу Хеймдалля. Там мельтешили встревоженные фигуры, кто-то наклонялся над кем-то, слышались судорожные возгласы.

— Да твою мать… — прошипел я и перешёл на бег. — Опять что-то случилось! Когда уже этот день закончится⁈

В мгновение ока я взлетел по ступеням и ворвался в ложу Хеймдалля. Внутри все буквально плясали вокруг Инварра, пытаясь ему помочь. Он сгорбился в кресле. Его плечи судорожно тряслись, спина выгибалась, а изо рта с хрипами толчками выходила густая кровь. На полу между его копытами уже разлилась тёмная лужа.

— Его отравили! Точно говорю, отравили! — взвыл Мых и, увидев меня, добавил: — Локки, Инварра отравили!

— Вашу мать, я же сказал ему ничего не есть и не пить! Быстро наденьте на него все артефакты регенерации! Хеймдалль, а ты что лежишь⁈ Вставай! Хватит дрыхнуть!

Мой яростный взгляд упал на бога, развалившегося на двух креслах. Но через миг стало ясно — тот был мертвецки пьян. Его довольный храп чудовищно контрастировал с бедламом вокруг.

— Уже все артефакты на него надели, — прогрохотал Крушитель, нависая над Инварром.

— Да он ничего не ел и не пил, — протараторил Мых. — Я сам видел! И Рубака видел!

Рубака закивал, снова сорвав с головы шапку.

— Как тебя могли отравить? Думай! — Я опустился на одно колено возле чёрта.

Тот продолжал срыгивать кровь, но всё же сумел прохрипеть:

— Н-не знаю… не знаю…

Благо, что хоть крови становилось всё меньше — артефакты работали. Лицо чёрта наливалось жизнью, но всё равно оставалось бледным.

М-да, его траванули чем-то коварным и сильным.

— Ну не воздухом же тебя отравили, зараза, — процедил я, резко выпрямившись. — Вспоминай! Может, чего трогал? Хватался за что-то?

— Да-да! — воскликнул Мых. — Инварр, ты же ходил в туалет! Там ничего с тобой не происходило?

Чёрт в последний раз громко сплюнул кровь, вытер губы и с облегчением откинулся на спинку кресла. Вид, конечно, потрёпанный, но жить будет.

— Отвечай! — Я пнул его копыто, но несильно.

— Вы… вы меня опять отругаете… Кажется, я снова подвёл вас, — прохрипел он. — Думается… меня отравила любовь…