— Доброе, — пробухтел мужик, бросив на меня оценивающий взор. Особенно задержался на верхней части тулупа, едва сходящейся на груди. Пуговица держалась из последних сил.
Да, иллюзия получилась что надо. Мужик аж залихватски ус подкрутил, расправил плечи и расплылся в дурацкой улыбке, поправив фуфайку.
Пожри меня Хель, неужто все мужчины выглядят так по-идиотски, пытаясь впечатлить женщин?
— Я сама не тутошняя, токо-токо приехала. Вдова я. И вот услыхала, что вроде как вампиршу поймали. А я страсть как люблю слушать истории о них. Вы не слышали, чего с ней приключилось-то? Вроде бы сюда её приволокли да в темницу швырнули.
— Слыхал, ещё как слыхал! — поспешно выдал мужик и покосился на калитку, открывшуюся в воротах.
Из неё вышли три охранника, и тоже заинтересованно посмотрели на меня.
Ну а я продолжил играть роль, и уже спустя пару минут все четверо, перебивая друг друга, вывалили на голову впечатлительной хрипловатой вдовушки подробности пленения вампирши. Их слова заставили меня мысленно проклясть Лекса. Тот, собака клыкастая, соврал мне, сказав, что Фрида выпила стража. Она, зараза, устроила целую бойню! Положила целый отряд, правда, когда отбивалась. Так что в некотором роде вампир прав. Выпила она всего лишь одного. Однако теперь её вряд ли отпустят даже за большую сумму. Как говорится, дело приобрело широкий общественный резонанс.
Все три охранника и мужичок-извозчик горели праведным гневом, рассказывая о том, что натворила вампирша.
— Её непременно нужно сжечь да на центральной площади в полдень перед горожанами! — громыхнул один из охранников, поправляя шлем, натянутый поверх толстого тёплого подшлемника.
— Сожгут, сожгут! — прорычал второй, яростно топорща бороду, украшенную снежинками, начавшими падать с неба.
— А как её сожгут-то? — задался вопросом третий, почесав нос с бородавкой. — Она же от солнца сама рассыплется прахом и помрёт.
— Да какое солнце? — взглянул на небо извозчик, снова подкрутив ус. — Теперича, считай, до весны нормального солнца не будет. А это недоразумение, что по небу ползает, не сожжёт её. Максимум слегка прижжёт.
— А может, и не сожгут её, а голову того… — снова взял слово первый и рубанул воздух ладонью, будто клинком. — Решать будет градоначальник. Мне старшой по-свойски сообщил, что он вот-вот прибудет. А до его прибытия с этой монстрихой поработает пыточных дел мастер. Он у нас знающий. Ничего от её красоты не останется.
Мужики как-то разом замолчали и печально-завистливо уставились на стену, огораживающую тюрьму, будто каждый представлял, что бы он сделал с красоткой вампиршей, будь на месте пыточных дел мастера. И что-то мне подсказывает, в их головы забрались откровенно похотливые мыслишки.
— Ох, что-то заболталась я с вами, — встрепенулся я, взмахнув руками. — А мне идти надо, идти. Всего вам хорошего, люди добрые.
Я торопливо двинулся прочь. А эти четверо сразу загалдели мне в спину, выспрашивая, где живёт такая красотка. Я через плечо бросил им рандомный адрес и скрылся в проулке, где меня ждал вампир.
По моему мрачному взгляду он сразу всё понял и признался:
— Знаете, Локки, у меня в голове всплыли ещё кое-какие подробности того, как местная стража схватила Фриду.
— Да знаю я твои подробности. Резню она учинила. Теперь её точно казнят. Тут даже взятки не помогут. Придётся пробираться в темницу и как-то выручать её. У неё есть какие-нибудь магические атрибуты?
— Нет, — грустно покачал он головой. — Она на данный момент лишь более живуча, чем обычные смертные, ну и сильнее, ловчее да быстрее. А ещё когти выпускать умеет и клыки.
— М-да-а-а, — разочарованно протянул я и посмотрел на него. — А ты что можешь?
Тот вздохнул, перечислил список своих атрибутов, и я понял, что, кажется, мне достались два самых бесполезных вампира в этом мире.
— Ладно, сам всё сделаю, — ворчливо бросил я ему и посмотрел на темницу.
Она не выглядела как крепкий орешек — ну, для меня, то бишь для бога. А вот для какого-нибудь смертного мага — вполне себе неприступный бастион. У меня же имелись неплохие шансы добраться до вампирши.
Пока же я покосился на хмурое серо-стальное небо, начавшее изрыгать настоящий снегопад. Пушистые снежинки падали на землю, укрывая всё белым ковром. Видимость сразу же заметно ухудшилась.
— Ну что ж, хоть что-то хорошее сегодня приключилось, — пробормотал я и несколько раз телепортировался, оказавшись возле бревенчатой стены. Потом перенёсся и на неё, причём ровно в тот момент, когда на этот участок никто не смотрел. А после — и ко входу в темницу телепортировался.
Я проник внутрь без всяких проблем и украдкой двинулся по низкому коридору, пропахшему кислым потом и сыростью. Под ногами чавкала смесь из грязи и тающего снега, нанесённого сюда обувью охранников.
К слову, люди почти не обращали на меня внимания, поскольку я великолепно пользовался как телепортацией, так и иллюзиями, накладывая на себя вид того или иного охранника.
Впрочем, расслабляться не стоило. В стенах кое-где прятались артефакты, которые издадут визг, если засекут применение незарегистрированной магии. Такие предметы могли вместить в себя магические отпечатки местных магов: все, кто работал в темнице, прикасались к ним, и артефакт считал их своими. На чужих же он реагировал.
Благо подобные штуковины я научился обходить ещё в глубоком детстве, когда пробирался в сад к сыну Тора и воровал там яблоки. Нет, не потому что у меня их не было, а чтобы утереть ему нос.
Я довольно улыбнулся, вспомнив бурное прошлое, а затем в одном из закутков свернул налево и уверенно направился туда, где находилась вампирша. Охранники только о ней сегодня и говорили, громко сплетничали и проклинали — так я и выяснил, где её заточили. Нет, не в сыром подвале, а в самой середине темницы на третьем этаже.
Путь к Фриде преграждали аж три двери, восемь охранников и шесть сигнальных артефактов, но я всё это миновал и в конце концов очутился в небольшой тёмной комнатушке с крепкой дубовой дверью. За ней-то и спрятали вампиршу, и судя по грубому простуженному басу, она там была не одна.
Осторожно приоткрыв дверь, я увидел небольшое тесное помещение, пропахшее болью и кровью. В лицо ударило смрадное тепло, а на столике в углу качнулся огонёк толстой свечи из свиного жира. Она шипела и чадила, но всё же вполне сносно освещала разложенные на столе пыточные принадлежности, грязный пол и прикованную к стене Фриду.
Её бледные тонкие запястья и щиколотки стискивали железные браслеты. Изорванное окровавленное платье практически не скрывало упругую белую как мрамор грудь, плоский живот и соблазнительные бёдра. Чёрные волосы Фриды спутались и практически скрывали фарфоровое, безукоризненно красивое лицо с большими тёмными глазами, в глубине которых сверкали голодные красные искры.
Рот вампирши оказался завязан, а напротив неё спиной ко мне стоял высокий лысый мужчина в кожаном плаще. Явно маг.
Возле стола перебирал инструменты заросший бородой, всклокоченный мужик со звероватым лицом и волосатыми руками. На нём красовалась грязная серая рубаха с пятнами застарелой крови, а на ногах оказались стоптанные сапоги.
— С чего начнём, господин Мрель? — выдал он тем самым простуженным басом, не замечая мой любопытный глаз, следящий за ними через приоткрытую дверь. — Иглы под ногти? Будет много боли, а крови — чуть-чуть. Или крючьями надорвём кожу, да и зальём под неё свинец иль серебро? Можно и по старинке, как делали деды, клещами вырвем гадине клыки и все зубы. С чего начнём?
Его мрачный взор упал на мага. А тот молчал. И я буквально чувствовал, как он жадным взором бродит по практически обнажённому телу вампирши. Вожделение и похоть смертного буквально клубились под потолком. А его мысли были написаны на затылке со складкой кожи — мол, когда ему ещё выпадет возможность снасильничать такую красотку-вампиршу?
— Выйди, Граш, мне надо побеседовать с монстром с глазу на глаз, — наконец хрипло выдал маг. — Такие речи не для твоих ушей. Ты можешь поддаться противоестественному очарованию этой твари. Только стойкие духом, такие как я, способны выдержать воздействие подобной гадины.
