— Дети, ведите себя хорошо, — крикнул Найл, направляясь к двери. — Если я умру, вы, скорее всего, умрете здесь от голода, так что я предлагаю тебе съесть Матео, чтобы выиграть себе еще несколько недель, маленькая психопатка. Но с небольшой удачей я вернусь через день-два, и все будет в порядке.

— Подожди, — внезапно сказала Бруклин, сев, а затем спрыгнув с кровати. Она поймала его за руку, прежде чем он успел уйти, и заколебалась, а он удивленно посмотрел на нее сверху вниз.

— В чем дело? — спросил он, а я прищурился, глядя на их соединенные руки.

— Будь осторожен, — прошептала она, словно не была уверена, что хочет, чтобы эти слова сорвались с ее губ.

— Ты беспокоишься обо мне, любовь моя? — Спросил Найл, приподняв брови, и она сделала долгую паузу, прежде чем ответить.

— Я просто не хочу есть Матео, он выглядит таким жилистым. Так что ты должен обязательно вернуться.

Найл рассмеялся, когда она отдернула руку, а затем повернулся и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Я встал, услышав, как он запер дверь, и пошел в душ, пока не сошел с ума и не ударил кулаком по стене или чему-нибудь еще.

Я не потрудился закрыть дверь, снял одежду, включил горячую воду и залез под душ, начав тереть кожу. Уже за одно это у меня была причина поблагодарить эту девушку. Причина хотеть ее. Жаждать ее. И причина не уничтожать ее. Она вернула мне мою человечность, пусть даже на самом базовом уровне.

Моя рука оказалась на члене, еще до того как я решил ее туда положить, и я не был в состоянии сопротивляться желаниям своей плоти, когда начал поглаживать его, а с моих губ сорвался глубокий стон.

Я закрыл глаза, и она оказалась перед ними, — единственная фантазия, которая когда-либо у меня была.

Звук позади заставил меня обернуться, и я обнаружил, что она наблюдает за мной, закусив нижнюю губу и прислонившись спиной к раковине.

— Я тебя смущаю? — спросила она голосом чуть громче шепота. — Потому что я знаю, что не круто подглядывать за людьми в туалете, но почему-то мне очень хочется посмотреть…

— Cómo sigues sorprendiéndome? (Прим. Пер. Испанский: Как ты продолжаешь удивлять меня?) — Низко прорычал я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее, и снова провел рукой взад-вперед по своему члену.

Горячая вода лилась мне на спину, а мыло стекало по груди, пока я гладил себя, упиваясь ее видом и борясь с каждым порывом в моем теле подойти к ней.

Ее глаза были прикованы к моему члену, пальцы крепко сжимали раковину по обе стороны от нее, пока она наблюдала за моими движениями, как будто изучала их, запоминала, откладывала, чтобы воспроизвести позже.

И я надеялся, что это так. Я надеялся, что она жаждет меня так же, как я жажду ее. Я надеялся, что она будет думать об этом, когда в следующий раз будет принимать душ и ласкать себя здесь, где я смогу слышать ее стоны.

Я хотел сократить это расстояние между нами, но как только я подумал об этом, мои пальцы почти болезненно сжались вокруг члена, желание схватить ее за горло поглотило меня, и я сделал непроизвольный шаг вперед.

Но я слушал ее историю прошлой ночью. Я услышал все: слова, боль, остаточный страх, что кто-то снова сделает с ней что-то подобное. Я хотел уничтожить тех, кто причинил ей боль, но также знал, что должен быть с ней более сдержанным, чем с кем-либо. Я не мог запятнать ее своей тьмой. Она заслуживала лучшего.

— Матео, — выдохнула она, облизывая губы, которые все еще были красными от леденца. — Будет странно, если я тоже себя потрогаю?

Кончики ее пальцев уже добрались до пояса, и я просто наблюдал за ней, гадая, действительно ли она имела в виду это, но огонь, вспыхнувший в ее глазах, сказал, что так оно и было. Я застонал, когда она засунула руку себе в штаны, тихо ахнув, когда начала двигать пальцами в них, не дожидаясь моего ответа.

Я сделал еще один шаг к ней, демон во мне пытался выбраться из-под моей кожи и умолял меня взять ее, схватить за волосы, подмять под себя и трахнуть эту тугую киску так сильно, как только смогу. Но я слишком хорошо знал, как действует мой внутренний демон, как хрупка моя хватка на самоконтроле и как я не могу доверять себе в подобной ситуации.

Я боролся с этим желанием, свободной рукой сжимая край двери душа, сдерживая себя. Это было труднее, чем я мог себе представить, но я должен был сдерживаться, должен был выждать, заставить ее захотеть этого так сильно, чтобы она сходила с ума от желания. Я хотел, чтобы она умоляла. Сколько бы она ни думала об этом сейчас, я знал, что этого недостаточно. И мне нужно было проверять свой контроль снова и снова, пока я не буду уверен, что отвечаю за себя. Я не мог рисковать ею. Она была моей mi sol. Она была нужна мне в этом месте. Она была всем, что у меня было, и я не хотел отдавать ее никому, даже своей собственной тьме.

Когда она будет готова, она захочет, чтобы я сделал все, что в моих силах. Она будет жаждать этого так же, как я, и я найду способ контролировать монстра внутри себя ради нее, но этот день еще не настал.

Я начал дрочить себе все быстрее и сильнее, мне нужно было кончить, если я хотел иметь хоть какой-то шанс удержаться от нее на расстоянии. И, глядя на то, как она стонет и дразнит свою киску для меня, мне не составило труда достичь этой цели.

Я кончил со стоном, часть напряжения покинула мои мышцы, хотя мое желание к ней ничуть не уменьшилось. Ее глаза расширились, пока она наблюдала за мной, а ее язык облизал губы и подсказал мне еще больше грязных идей, призванных разрушить мой разум желанием обладать ею.

Я вышел из душа, вода стекала по моему телу, когда я приблизился к ней, встречая ее взгляд и наслаждаясь тем, что в нем увидел. Она не боялась, она жаждала, тяжело дышала, лаская свой клитор для меня и совершенно ясно давая понять, как сильно жаждет кончить для меня.

Но я не собирался ей этого позволять. Не так. Я мог сделать для своей mi sol гораздо больше.

Я, не спрашивая разрешения, вытащил ее руку из штанов и прижал к зеркалу позади нее.

— Мертвец, — выдохнула она, когда я склонился над ней, доминируя над ней, подминая ее под себя и глядя ей в глаза, пока засовывал свою руку ей в штаны, наблюдая за вспышкой желания, и давая ей несколько секунд, чтобы отказать мне, если это было то, чего она хотела. Но я знал, что она это не хочет.

— Что ты…

— Скажи мне «нет», — прорычал я, а мои пальцы оказались так близко к ее киске, что я почувствовал, как ее жар притягивает меня к себе. Я был монстром, но во мне осталось достаточно добра, чтобы заботиться о ее ответе. Хотя я сомневался, что она понимала, во что ввязывается, если скажет «да». Потому что «да» означало, что она отдастся мне, и если она это сделает, я позабочусь о том, чтобы она никогда не забыла, кому она принадлежит.

Она не ответила мне, но ее бедра раздвинулись шире, и подались вперед в безмолвном требовании, а я мрачно улыбнулся, отвечая на него.

Мои пальцы нащупали ее влажную сердцевину, и я зарычал, когда без предупреждения ввел в нее три пальца, мягкой частью ладони надавив на ее клитор и заставив ее вскрикнуть.

— Охренительные мужские руки, — простонала она, запрокинув голову и закрыв глаза, когда я протолкнул пальцы глубже, согнув их и надавив на ее точку g, заставляя ее застонать от удовольствия.

— Смотри на меня, — прорычал я, моя хватка на ее запястье усилилась, пока она не ахнула от боли, и ее ярко-голубые глаза снова не открылись, встретившись с взглядом с моими.

— Я смотрю, — пообещала она, заставляя уголки моих губ приподняться, и я снова задвигал пальцами внутри нее. Внутрь и наружу, плавно и медленно, чувствуя, на сколько она мокрая, и купаясь в этом взгляде ее глаз.

Она была моей. Я чувствовал это. Прямо здесь и сейчас в ее мире не было ничего, кроме меня, и я был существом, контролирующим его.

Она тяжело дышала, стонала, брала, брала, и брала, а я наслаждался тем, что владел ее телом.

Мой член снова стал твердым, упираясь в ее бедро, требуя удовлетворения, и ее взгляд опустился на него, навевая мне мысли, которым я не мог поддаться.