— Это стандартная процедура: мы усыпляем и проводим очистку любого товара, который покупают, — поспешно сказал мужчина, в защитном жесте подняв руки.

— К черту процедуру. Я сомневаюсь, что девчонка хочет, чтобы твои гребаные руки прикасались к ней. Я заберу ее в крови и заберу сейчас. Открой клетку, — прорычал я.

Мужчины обменялись взглядами, а затем поспешно открыли ее для меня, похоже, точно догадавшись, что я без колебаний убью их, если они продолжат выводить меня из себя, и поэтому сделали то, что я сказал.

Не дожидаясь их согласия, я наклонился и поднял девушку на руки. Она была худой, и ее плоть была холодной под мокрой кровью, размазанной по ней там, где я к ней прикасался.

Я прижал ее к себе, отдавая ей немного тепла своего тела, и ее голова откинулась на мою руку, когда я повернулся и направился к выходу, получив то, за чем пришел.

— Вызовите мою машину! — Крикнул я через плечо, не оглядываясь, и зашагал прочь от них. Им просто чертовски повезло, что в данный момент я не выпотрошил их.

К тому времени, как я выбрался на улицу, машина уже ждала меня, и водитель открыл дверцу, чтобы я мог сесть в нее. Я плюхнулся на заднее сиденье, усадив девушку рядом с собой и сняв мантию, которая была на мне, прежде чем накинуть ее на девушку. Это не было какой-либо формой доброты с моей стороны, у меня просто не было желания оставлять ее одетой как шлюху.

Я закрыл за собой дверь и погрузился в темноту за тонированным стеклом, когда водитель отъехал от клуба и направился обратно к моей машине. Я не был до конца уверен, что буду делать со своим новым питомцем, когда привезу ее домой. Все, что я знал, это то, что я не хотел оставлять девушку, которая так сражалась в том месте, на растерзание монстрам, которые часто там бывали.

Остальное придется решать самому.

Ну что ж, лучшие идеи всегда рождались из хаоса и спонтанности. И у меня возникло ощущение, что это, возможно, одно из моих величайших решений на сегодняшний день.

Ябросилась к несчастному ублюдку, который вот-вот должен был получить расплату за то, что наблюдал за моей смертельной схваткой. Он кричал, как раненый зверь, его рука была явно сломана, и он пытался волочить себя, чтобы выбраться с крыши клетки.

Я мысленно отсалютовала человеку, который вручил мне одного из козлов, наслаждавшихся наблюдением за этим боем, затем я подпрыгнула, ухватилась за перекладину под ним и вонзила свой нож в его большой живот. Я колола и колола, позволяя его крови течь рекой, пока он кричал и пытался откатиться в сторону. Но один последний удар прикончил его навсегда, и мои пальцы отпустили прутья, прежде чем я упала и приземлилась в луже его крови, которая собралась внизу.

Моя нога поскользнулась, но я удержалась на ногах, а толпа гневно и возбужденно закричала надо мной да так, что воцарился хаос.

Охранники появились у клетки справа от меня, и я попыталась двинуться раньше, чем они выстрелят электрошокерами, но упала на землю под натиском их оружия. Электричество пробежало по моим конечностям, и боль опалила изнутри череп. Я дергалась и содрогалась, перед глазами вспыхивал свет, вызывая тошноту. Этот был не таким сексуальным, как тот электрошокер. Этот причинял боль больше, чем все, что я когда-либо чувствовала раньше. Он словно сжигал меня изнутри.

Боль внезапно прекратилась, и надо мной склонилась тень. Я вскочила на колени, почти ничего не видя, поскольку чувствовала, что смерть дышит мне в затылок. Я вслепую пыталась нащупать свой нож, голова кружилась, а внутренности выворачивало.

Свист воздуха подсказал мне, что в мою сторону замахнулись чем-то большим. Я упала навзничь и перекатилась, повинуясь только инстинкту, стараясь не блевануть, и тут моя рука коснулась ножа.

О, привет, красавчик, где ты прятался? Я встала на колени, нанося бешеные удары, и крик сказал мне, что я достигла своей цели, как раз в тот момент, когда мое зрение восстановилось. И, о, что это была за цель. Мой нож вонзился парню в пах, и он упал навзничь с криком агонии, выронив ржавую трубу из своей руки.

Я схватила ее с земли, оставив нож глубоко в его паху, и вскочила на ноги, чтобы добить его жестоким ударом по голове. Он умер у моих ног, и я сглотнула желчь в горле, когда грохот криков заполнил весь мой череп, заставив мой мозг дребезжать и подпрыгивать в черепной коробке.

Кто-то объявил меня победителем, когда я отбросила ржавую трубу в сторону и уставилась на море чудовищ над головой. Может, я и победила, но борьба еще не закончилась. Потому что я знала, что не просто заработала свою свободу. Я только что променяла один вид ада на другой.

Мой взгляд зацепился за лицо смеющегося человека в маске, который кричал и подбадривал меня, и почему-то я не обращала внимания на его возбуждение так, как на остальных. Казалось, что он болеет за меня, а не против меня, и от его взгляда, устремленного на меня из-под маски, моя кожа запылала огнем. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что Дьявол пришел посмотреть, как я проявлю себя.

Мои пальцы дернулись, когда сознание вернулось ко мне, и я поняла, что больше не участвую в смертельной игре. Я выиграла. Каким-то образом я осталась жива, цепляясь за этот мир, как таракан за диадему.

Музыка гремела у меня в голове, и я смутно узнала в ней «Bad Memory» в исполнение K.Flay, а где-то рядом грубый мужской голос с ирландским акцентом подпевал ей слово в слово. Моя голова раскалывалась, а раны, полученные в смертельной игре, жгли и зудели. Та, что была у меня на ноге, в частности, требовала внимания, но я не была уверена, что проживу достаточно долго, чтобы ее вылечить. Я разжала руки, сжатые в кулаки, и кровь моих противников потрескалась там, где она засохла на костяшках моих пальцев. Чувак, у меня были тяжелые сутки. И даже отпраздновать победу в этой смертельной игре не получилось, потому что теперь, похоже, придется убить еще кого-то. Господи, ждешь, пока выпадет возможность кого-нибудь прикончить, а потом появляются еще с десяток.

Я держала глаза закрытыми, пока действие наркотиков проходило, воспринимая окружающую обстановку другими органами чувств, мое тело тряслось на сиденье какого-то автомобиля, а ремень поперек моего тела говорил мне, что я пристегнута. На меня была накинута мантия, и у меня возникло мерзкое ощущение, что она принадлежит кому-то из того клуба уродов.

Пение доносилось слева от меня, и когда сонливость улетучилась из моих мыслей, я украдкой взглянула сквозь ресницы, чтобы оценить своего нового похитителя.

Его мантия и маска исчезли, открывая звериную сущность человека, который прятался под ними. У него были растрепанные светлые волосы и атлетическое телосложение, его черная футболка туго обтягивала мускулистые руки, густо покрытые красочными татуировками, и мой взгляд зацепился за рога дьявола, пожирающего души, на его предплечье. Клянусь, Красный Здоровяк подмигнул мне, и я почти поддалась искушению подмигнуть в ответ. Привет, малыш, ты все еще смотришь шоу? Надеюсь, тебе нравятся ублюдки, которых я тебе прислала. Ты готовишь их на барбекю? Ты такой плохой мальчик.

Мой взгляд метнулся к лицу парня, светлой щетине на его подбородке и его глазам, которые были крокодилово-зеленого цвета и вроде как завораживали. Мои глаза еще больше открылись, когда я начала изучать их глубину, находя там что-то заманчиво знакомое, что взывало к самой темной части моей души. Но потом эти глаза остановились на мне, и я поняла, что он перестал петь и заметил, что я больше не без сознания. Крабовые котлетки.

— Добрый вечер, Паучок. — сказал он с более сильным ирландским акцентом в речи, чем во время пения, и мне это вроде как даже понравилось, но моя верхняя губа оскалилась при виде этого подонка, который купил меня для собственного удовольствия. И, несмотря на свои габариты, он выглядел голодным. Как бездомная дворняжка, которую годами морили голодом, и которая питалась объедками. — А теперь давай проясним пару вещей…