Закончив, я спокойно сходил в туалет и вернулся в комнату, где девушка сидела на кровати и посмотрела на меня, когда я появился. Я смог сделать всего пять шагов из ванной, прежде чем цепь, прикрепленная к моему ошейнику, натянулась, и я прислонился к стене с внутренним вздохом. Это был лишь крошечный вкус свободы, но его было далеко недостаточно.

— Вау, Мертвец, у тебя под всей этой шевелюрой оказывается есть лоб, — выдохнула она, садясь, скрестив ноги, и разглядывая меня. — И очень даже симпатичный. Когда-то я знала девушку с таким большим лбом, что он был похож на шар для боулинга, но у тебя как раз правильное соотношение бровей к линии роста волос.

Я просто смотрел на нее, упиваясь звуком ее голоса, позволяя заполнить тишину. Мне нравилось, когда она говорила. Она говорила такие вещи, которые люди обычно не говорят, и в этом было что-то такое, что пленило меня. Или, возможно, дело было в том, как она говорила. Или во взгляде. Или в какой-то комбинации всех этих вещей.

— Тебе нужны штаны? — спросила она. — Я бы предложила тебе и толстовку с капюшоном, но у тебя вся эта история с ошейником.

Я ничего не сказал, но она все равно вскочила, открыла шкаф и достала несколько серых спортивных штанов, точно таких же, как у нее. Она прикусила нижнюю губу, выбирая три пары, а затем осторожно приблизилась ко мне. Не то чтобы она боялась, скорее, хотела быть готовой к драке, если придется. Ты можешь подраться, mi sol. Но ты не победишь.

Она перекинула две пары спортивных штанов через плечо, а затем протянула ко мне самую маленькую пару, приложив их к моим бедрам, а ее пальцы коснулись моей талии над полотенцем. Они были явно слишком малы, поэтому она отбросила их в сторону и приложила следующую пару, ее руки снова коснулись моей кожи, а глаза на мгновение встретились с моими, прежде чем она отбросила и их тоже.

Когда она примеряла на меня последнюю пару, она задела мое полотенце, и оно упало к моим ногам.

— Ой, — выдохнула она, глядя на мой член, который снова стал твердым из-за того, что она была так чертовски близко ко мне. — Извини. — Она быстро повесила спортивные штаны на мой твердый член, как будто это была вешалка для одежды, прежде чем резко отвернуться, и мне пришлось схватить их, чтобы они не упали.

Одновременно я поймал ее за запястье, прежде чем она успела убежать, притянул ее обратно и заставил посмотреть на меня.

— Почему? — Спросил я грубым тоном, мои пальцы впились в ее кожу, когда эти поразительно голубые глаза заглянули в мои.

Ее взгляд оставался неподвижным несколько долгих мгновений, прежде чем снова медленно опуститься на мой член.

— Мне показалось, что это удобное место, чтобы их повесить, — ответила она, снова прикусив губу, и если она не остановится, я тоже могу ее прикусить. Я мог бы просто продолжать кусать ее, пока не сожру эту девчонку целиков к чертовой матери.

— Я имел в виду, почему ты торговалась, чтобы вытащить меня из той клетки? — настаивал я.

— Ты спас мои волосы, Мертвец, — ответила она, поднимая глаза, чтобы снова встретиться со мной взглядом. — Я просто хотела спасти тебя от ведра.

Я пристально смотрел в ее глаза, пытаясь найти там ложь, но она была для меня загадкой, и я не мог найти ничего, что скрывалось бы в них. Я притянул ее ближе, вдыхая ее запах, пока опасность обвивала мою плоть. Я должен сказать ей держаться подальше. Я должен прислушаться к единственной частичке своей души, у которой есть совесть. Но тьма во мне была громче света. И никакое предупреждение не сорвалось бы с моих губ.

— Хочешь обнимашек, Матео? — спросила она с надеждой, и глубокое рычание вырвалось из моей груди.

Я хочу от тебя всего. И я возьму это.

Я сделал вдох, и удушающая тьма отступила ровно настолько, чтобы я смог восстановить контроль.

— Нет. — Я отпустил ее, и она отступила с расстроенным выражением лица, пока я надевал штаны.

— Где он тебя нашел? — Внезапно спросил я, и она пожала плечами.

— Он купил меня. Я думаю, они его ограбили.

Она попятилась дальше и упала на кровать, между нами повисла тишина, пока я размышлял об этом. Я знал множество мужчин, которые покупали и продавали женщин, и ни у одного из них не было добрых намерений.

Я должен был предположить, что люди, которые продали ее, были секс-торговцами. Но откуда она взялась? Через что она прошла? Я понял, что хочу получить ответы на все эти вопросы и даже больше. Я хотел знать, почему она попросила Coco Pops вместо свободы. Я хотел знать, почему ее волосы так много значат для нее. Я хотел знать, почему тени пляшут в глубине этих сверкающих голубых глаз. И больше всего я хотел знать, почему она оказалась здесь, со мной.

Я не мог думать ни о чем другом. С того момента, как я впервые увидел ее, она завладела моим разумом и искушала мое тело, и мне нужно было больше. Мне нужно было все. И когда она будет у меня, я скормлю ее своим демонам и позволю ей утолить их порочную жажду.

Я вставил отмычку в замок задней двери огромного дома и тихонько напевал, поворачивая ее в замковом механизме. Щелчок прозвучал в моих ушах как смертный приговор, и я улыбнулся, почувствовав вкус крови в воздухе.

Это будет сладко. Но не так сладко, как убийство людей, которые отняли у меня мою Аву. Эти люди умерли мучительно и страдали еще сильнее, но все равно не получили и половины того, что заслуживали, за то, что лишили мир единственного по-настоящему доброго существа, которое я когда-либо знал. Единственной женщины, которую я когда-либо любил или когда-либо полюблю. Но они также стали ключом к раскрытию тьмы во мне во всей ее полноте.

Я переродился в крови ее убийц, окрасившись в красный цвет, чтобы весь мир это видел. Теперь никто не мог смотреть на меня и видеть что-либо, кроме монстра. А я был из тех, кто жаждал крови при каждой возможности. Всегда проливал ее ради нее. Всегда пытался исправить то, что натворил своей слабостью. Потому что теперь я знал, что это была именно слабость. Я устроил смерть этого прекрасного создания изначально тем, что полюбил ее, но еще и позволил человеку, который питал ко мне злобу, сбежать от меня. Я думал, он отправит послание своим друзьям, научит их держаться подальше от меня. Но, конечно же, все, что я сделал, — это принес ее смерть к нашему порогу. И ничто из того, что я делал сейчас, никогда не приблизит меня к тому, чтобы загладить эту вину. Но я все равно старался изо всех сил.

Кем же еще я был, если не демоном, рожденным ради мести за нее? Иногда, могу поклясться, слышу ее шепот, пока убиваю, умоляющий меня сделать все возможное, заставить их истекать кровью, заставить их страдать. Так же, как страдала она. И я всегда отвечаю на ее зов.

Я проскользнул на кухню огромного особняка и посмотрел на ножи в подставке, задаваясь вопросом, не лучше ли будет покончить с ним быстро и безболезненно. Или же заставить его страдать так, как мне нравилось.

С другой стороны, это убийство должно было пройти без сучка и задоринки. Я не мог рисковать, что он выживет. Мне нужно было это сделать. А быстрый способ всегда был лучшим, чтобы гарантировать успех. Не в последнюю очередь потому, что не сомневаюсь, если облажаюсь, меня прикончат еще до того, как я успею покинуть территорию. Такие люди прекрасно знали, насколько они извращены, а значит, вкладывали деньги в оружие и часто в охрану, хотя, похоже, последний пункт он упустил. У меня было несколько вопросов к нему перед смертью, но если ситуация накалится, я покончу с ним быстро. В конце концов, в моем подвале заперта девушка, которая умрет от голода, если я не вернусь сегодня вечером. И El Burro (Прим. Пер. Испанский: Осел), наверное.

Возможно, мне следовало сказать кому-нибудь, что она там, прежде чем приступить к заданию. Но теперь слишком поздно. Ну что ж, как однажды сказал мне последний величайший ирландец из всех, кого я когда-либо знал: в смерти и хаосе все средства хороши, и, если мое время пришло, позвольте мне уйти с клинком в руке и без всяких церемоний. Мой двоюродный дед технически был безумен, но я считал, что он поднимал немало важных вопросов.