Мое сердце хрустнуло, как сухая веточка, когда я снова подумала о Матео. Кого я на самом деле обманывала? Он бы не сбежал со мной и не увез бы меня в закат. Как только он освободится, он уйдет. Люди всегда уходят.

— Стоять, не двигаться, — рявкнул мрачный голос, и я вскинула голову, почувствовав, как шок пронзил меня до самой души.

Мой взгляд застыл на моем личном демоне, извергнутом самим адом. Эндрю был старше, крупнее, свирепее. Он был без рубашки, в одних темных спортивных штанах, и в руке у него был пистолет. Ломик и Меч лежали под одной из его обутых ног. В ловушке.

— Руки за голову, — прорычал он, шагнув вперед с телефоном в руке, а его темные волосы развевались на ветру, который откидывал их со лба. Он нажал на него, не сводя с меня глаз, и из него полился свет фонарика, ослепив меня.

Страх сжал мои внутренности тисками, и паника охватила меня, как лесной пожар, пожирающий весь лес и всех детенышей животных в нем. Внезапно я почувствовала себя просто девушкой, лежащей на спине в лесу под натиском монстра, который прижимал меня к земле, и трогал там, где я не хотела, чтобы меня трогали.

— Подожди… — Эндрю подошел ближе, наклоняясь, чтобы посмотреть на меня, в то время как дуло пистолета оставалось направленным прямо мне между глаз. — Срань господня. Бруклин, это ты?

У меня сжалось горло, но я не могла застыть. Только не снова. Я не была той девочкой. Я была опасным хищником, пришедшим сюда за своей добычей.

— Да, это я, — прорычала я, подняв подбородок, и он задумчиво скривил губы. Он был так же красив, как и раньше, но что-то в его темных глазах подсказало мне, что он стал еще опаснее.

— Ну, что б меня, Пенни будет удивлена… — Он дернул подбородком. — Вставай. Мы как раз собирались устроить небольшую вечеринку, а тут кое-кто сам пожаловал к нам на задний двор. — Его ухмылка заставила мои нервы натянуться как струны.

Я потянулась за оружием у него под ботинком, но он схватил меня за руку и рывком поставил на ноги, прижимая пистолет к моему виску.

— Давай не будем горячиться. Во всяком случае, пока. — Он оглядел мой наряд, приподняв бровь, с оценивающим выражением на лице, а затем опустил взгляд на оружие. — Что я вижу в твоих глазах, грязная девчонка? Жажду мести? Или ты просто все эти годы мечтала о моем члене?

— Убери от меня свои руки, или я их отрежу, — прорычала я.

Его пальцы на моем теле вызывали покалывание на моей коже, как будто в нее вонзались крошечные ножи. Я хотела вырваться, наброситься на него со всей яростью, но я понимала — любое неверное движение будет стоить мне жизни.

— Только шевельнись как-то не так и я нажму на курок, — предупредил он. — Ты вторглась на территорию полицейского, и у меня есть полное гребаное право стрелять. Никто не усомниться в этом.

Он был прав, и я ненавидела это. Ненавидела себя за свою неудачу. Но, может, еще был шанс. Я просто должна была пока пойти с ним, и дождаться другого шанса нанести удар.

Он потащил меня к своему дому, логову моих врагов. Я решила подождать подходящего момента для убийства. Потому что, как бы ни было страшно оказаться снова в лапах этого мерзкого существа, которое сломало меня безвозвратно, он даже не подозревал, что ведет в свой дом собственную смерть, а за спиной у этой смерти сам Дьявол.

Розы красные, фиалки синие, берегись, чудовище, я тебя прикончу.

Я закинул все, что могло понадобиться, в багажник своего вишнево-красного мускул-кара, а на пассажирское сиденье бросил маску дьявола и свой новый топор. Я еще не успел ее опробовать, но назвал ее Эванджелин из-за ее красивого красного лезвия.

Я потерял время на повторном поиске адреса из-за того, что мой маленький паучок украла единственную легкодоступную копию, которая у меня была, но как только я ввел его в свой телефон, я рванул с места.

Я выкрутил громкость магнитолы на максимум, и «Bohemian Rhapsody» группы Queen загрохотала в моих ушах так, что, казалось, из них вот-вот потечет кровь, и забарабанил пальцами по рулю, чувствуя, как во мне нарастает нервная энергия.

Я не снимал ноги с педали газа, мчась по тихим улицам к месту назначения и к моей маленькой психопатке.

Каждый раз, когда я моргал, я представлял тело моей девочки, лежащее там и ожидающее, когда я приеду, холодное и окровавленное, точно такое же, как у Авы.

Это происходило снова. Все сначала. История решила повториться, и я застрял в вечном круговороте потерь, горя и вины. Я никогда не должен был приводить ее в свой мир. Я был глуп, эгоистичен и просто чертовски одинок. Но ничто из этого не должно было иметь ни малейшего значения. В тот момент, когда я купил ее, мне следовало дать ей денег, фальшивое удостоверение личности и отправить восвояси.

Я спас ее из того проклятого клуба. Я поступил правильно. Все остальное было лишь проявлением моего эгоизма и жадности. Я увидел эту хорошенькую, сломленную малышку и захотел оставить ее себе, потому что она выглядела так же, как я чувствовал себя внутри. Вся разбитая и изломанная, и такая чертовски одинокая, что это причиняло боль.

Но почему я не был достаточно силен, чтобы отпустить ее? Все повторялось снова, так, как я всегда знал, что будет, если я позволю кому-то сблизиться со мной. Особенно такой, как она. Слишком хорошей для этого испорченного мира и слишком соблазнительной, чтобы грех устоял перед искушением запятнать ее.

Была причина, по которой у демонов не было любимых. Не потому, что они не умели любить. А потому, что их любовь была ядовитой и разрушала все, к чему прикасалась. Я запятнал ее своей близостью, заразил ее своей отчаянной потребностью и жаждой крови. Возможно, у нее хватило бы духу убить, но без моего вмешательства она бы никогда не нашла ту пару ублюдков, к которым сейчас направлялась. Она никогда бы не оказалась в такой опасности.

Она была слишком крошечной, слишком хрупкой, слишком чертовски всем, чтобы стать добычей такого рода отребья, а я завернул ее в бантик и практически отправил им в подарочной упаковке. О чем, черт возьми, я думал, говоря ей, что нашел их? Я должен был держать информацию при себе, пока не буду готов действовать. Но нет же, Мистер Большие Яйца захотел увидеть ее улыбку. Я жаждал, чтобы она смотрела на меня так, будто я чего-то стою. Будто от меня может быть какая-то польза. И моя жадность к подобному вниманию с ее стороны вполне могла стоить ей жизни.

Я хотел верить, что она справится с тем, во что ввязалась, но за их безупречной внешностью скрывалось нечто большее. Они были такими же охотниками, как и мы. И пусть она была пауком со смертоносным укусом, они были стервятниками, привыкшими дочиста обгладывать кости.

Дороги проносились перед глазами как в тумане, а крики в моей голове становились все громче и громче. Крики Авы. Крики Бруклин. Мои крики. Они не были реальными, и в то же время были совершенно ошеломляющими.

Если она умрет из-за меня, я сам вырву выбор из рук Дьявола и отдам себя ему лично. Я не переживу этого во второй раз. Не смогу.

Но прямо сейчас я не мог зацикливаться на этом. Я должен был надеяться, что я не опоздал, что она не слишком опережала меня, что я смогу добраться туда вовремя, чтобы все исправить, помочь ей, спасти ее. А потом я отправлю ее подальше от себя и позабочусь, чтобы она больше никогда не пострадала от яда моего присутствия в ее жизни.

Страх был врагом в галстуке-бабочке, и я была готова ко встрече с ним на балу.

Мое сердце бешено билось, пока я пыталась освободить запястья от кабельных стяжек и энергично трясла головой, чтобы сбросить с нее шарф, которым мне ее обмотали. Мое дыхание становилось горячим и затрудненным, и все, о чем я могла думать, это о том, какой глупой я была, поверив, что смогу справиться с этим.