— О, ради всего Святого, — прорычал он, указывая на нее. — Кто, черт возьми, будет убирать эту дрянь?

— Это то, чего я хочу, — твердо сказала она, снова привлекая его внимание к себе. — Coco Pops. Одежду. Больше никакого ведра.

— Если будешь вести себя хорошо, тебе даже не придется пользоваться ведром, потому что ты не окажешься в клетке для плохих девочек, — отметил Найл.

— Я знаю, — сказала она. — Но когда я вышла из душа в первый раз, Матео пытался покакать в ведро, он посмотрел мне в глаза, и я увидела в его взгляде то, что никто никогда не должен видеть. Такое однажды случилось со мной из-за той извращенки-белки, и я не могу превратиться в это чудовище с пушистым хвостом. Так продолжаться не может. Это мое последнее требование.

Я сердито выдохнул, когда Найл расхохотался над моим затруднением, и скрестил руки на своей широкой груди, свирепо глядя на него.

Он протянул руку девушке, и она ухмыльнулась, хлопнув своей ладонью по его, чтобы скрепить их соглашение. Найл схватил ее за руку, а затем рывком поставил на ноги, и даже стоя на кровати, она была на уровне его глаз.

— Мы заключили сделку, Паучок. Только не подведи меня со своей частью, — прорычал он, его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица, когда она посмотрела ему прямо в глаза.

— Думаю, мы узнаем об этом, когда я получу свои Pops, — выдохнула она.

Улыбка Найла была медленной и хищной, когда он крепко сжал ее пальцы и поднес ножницы в другой руке к ее волосам.

— Не надо, — яростно предупредила она его, и он склонил голову набок, колеблясь, держа ножницы наготове рядом ее с локонами длиной до задницы.

— Люди редко указывают мне, что делать, и остаются в живых, чтобы об этом рассказать, Паучок, — предупредил он.

— Ну, я не человек, — твердо ответила она. — Я твой паук. И мне нравятся длинные волосы.

Напряженная тишина наполнила комнату, а затем Найл пожал плечами, убрал ножницы и отпустил ее руку, слегка толкнув ее так, что она упала задницей на кровать и подпрыгнула.

— Используй ноутбук, чтобы заказать любую одежду, какую захочешь. Просто наполни корзину, а я оплачу, когда закончишь, — сказал он, и ее глаза загорелись возбуждением.

— Все, что захочу? — выдохнула она.

— Все, что захочешь, — легко согласился он, прежде чем отвернуться от нее и побежать обратно вверх по лестнице.

Но когда дверь за ним закрылась, звука открывающихся замков так и не раздалось, и мое сердце замерло.

— Беги, — рявкнул я ей, пока она лежала на кровати и двигала руками и ногами, как будто делала снежных ангелочков. — Он не запер дверь. Поднимись туда и убей этого ублюдка.

— Э-э, Матео, мне кажется, ты кое о чем забыл, — ответила она, приподнявшись на локте, чтобы посмотреть на меня. — Он собирается дать мне Pops. Я не думаю, что сейчас подходящее время выводить его из себя.

— Ты что, loca? — Зарычал я на нее, и она сузила глаза, глядя на меня.

— Нет, я не… А что это вообще значит? — спросила она, нахмурившись.

— Это значит, что ты сумасшедшая, — огрызнулся я.

— Мне не нравится, когда люди называют меня сумасшедшей, даже если они делают это с сексуальным акцентом, — предупредила она. — Это заставляет меня хотеть кого-нибудь зарезать. По-настоящему, блядь, зарезать.

Дверь наверху лестницы снова открылась, и на этот раз она заперлась, прежде чем Найл сбежал вниз по ступенькам, держа в одной руке миску шоколадных хлопьев, а в другой швабру и ведро. Мне пришлось прикусить язык, чтобы сдержать проклятия, рвущиеся наружу при мысли о упущенной возможности, и я был уверен, что она видит, как я злюсь, но она просто невинно пожала плечами.

— Я думаю, меня тут перехитрили, — сказал Найл, бросив швабру и ведро и направившись к девушке, которая вскочила и потянулась за хлопьями с диким голодом в глазах. Должен признать, запах хлопьев заставил и мой желудок заурчать, но я бы никогда, черт возьми, в этом не признался.

— Так и есть, лопух, — объявила она, выхватывая миску и чуть не разлив молоко от нетерпения накинуться на еду.

Она начала есть как одержимая, ложка летала взад-вперед между миской и ее ртом так быстро, что я не мог не пялиться. Но потом внезапно она остановилась, ложка повисла в воздухе на полпути между ее ртом и миской, наполненной хлопьями, а она, прищурившись, посмотрела на них.

— Это. Не. Pops, — прорычала она, бросив ложку обратно в миску и протянув ему ее.

— Cocoa Krispies — это одно и то же, — сказал Найл, пожимая плечами, но не глядя ей в глаза. — Это просто другое название для американской версии и…

— Не пытайся подсунуть мне это дерьмо! — заорала она, указывая на него пальцем и снова поднимаясь на ноги, а в глазах ее горела ярость.

Найл надул губы, вступив с ней в дуэль взглядов, прежде чем внезапно выхватить недоеденную миску с хлопьями и выругаться.

— Ладно, — сказал он. — Это те отвратительные Krispies, как ты и сказала. Но я не буду делиться своим запасом Coco Pops с девушкой, которая еще даже не доказала свою ценность.

— Ага! Значит, клад существует! — торжествующе объявила она.

— Черт, — выругался Найл, ставя миску на тумбочку, прежде чем снова посмотреть на нее. — Ладно. У меня может и есть пара коробок настоящих Pops, но я поделюсь ими с тобой только если ты сумеешь меня впечатлить. А пока что Krispies или ничего.

На мгновение она, казалось, была готова возразить, но затем ее глаза заблестели, и она кивнула в знак согласия.

— Так получилось, что я как раз очень впечатляющая, так что я согласна, Адское Пламя.

Найл бросил на нее долгий взгляд, а затем достал из кармана еще одну связку ключей и пересек подвал, направляясь в свою комнату для убийств.

При виде этих ключей в его руке у меня по спине пробежала невольная дрожь, но внешне я никак не отреагировал.

Я судорожно сглотнул и наблюдал, как он отпер свою камеру пыток и исчез внутри.

Девушка вскочила на ноги и двинулась через комнату вслед за ним, с любопытством наклонив голову, и по моим конечностям разлилось напряжение.

— Не надо, — прорычал я голосом, который, как я надеялся, был достаточно тихим, чтобы он меня не услышал.

Она остановилась, бросив на меня тот любопытный взгляд, который всегда привлекал все мое внимание, когда она задержалась у двери. — Почему нет?

— Никто не заходит туда и не возвращается оттуда живым. — Во всяком случае, никто, кроме меня, и я не был уверен, что меня можно считать. Я смотрел на эту девушку, и во мне закипала ярость при мысли о том, что Найл заберет ее у меня в той комнате. Во мне поднималось обжигающее пламя, огонь, который умолял меня остановить ее от входа в эту гребаную дверь по собственническим причинам, которые поглощали меня.

Ее брови взлетели вверх, словно это заставило ее еще больше захотеть осмотреть ту комнату, и она бросилась через оставшееся пространство к двери как раз в тот момент, когда Найл вышел и закрыл ее за собой. В руках у него была дрель и еще какие-то инструменты, и она резко остановилась перед ним, с интересом разглядывая все это.

— Хочешь знать, сколькими способами можно убить парня такой дрелью? — Предложил Найл, мрачно улыбаясь, когда поднял на меня взгляд.

Я знал, что моя смерть взывала к нему. Я знал, что он жаждал ее так же определенно и страстно, как я жаждал его смерти. В этом наши судьбы переплелись. Между нами сформировалась связь, которая была сильнее любой силы на Земле. Один из нас убьет другого. Это было высечено в камне. И хотя шансы были явно не в мою пользу, я надеялся на джокера, который сместит их в мою сторону. И когда я снова посмотрел на девушку, стоящую перед ним, я не мог не задаться вопросом, может ли она быть им.

— Не-а, — ответила она. — Мне больше нравится колоть. Думаю, мне следует сосредоточиться на ножевых ранениях.

Найл ухмыльнулся ей, протягивая руку, чтобы взъерошить ее влажные волосы, когда проходил мимо нее в ванную.

— Тебе еще многому предстоит научиться, маленькая психопатка.