Пацюк Игнатьевич тоже отправился с нами, и уговорить остаться его не удалось.

— Прикрою вас, ежели что пойдет не так…

Он занял место в кабине погрузчика. Я нацепил кислородную маску, скрывающую лицо, и взобрался на загривок погрузчика, с позолоченным бластером в одной руке, с ордынским катласом в другой руке, и зловеще почерневшем броненосцем на плече. Занял там место в картинной позе, одной ногой опираясь на батарею мощных прожекторов над кабиной погрузчика.

— Теперь ждем, — произнес я.

«Ностромикон» осторожно приблизился на исчезающе малую дистанцию в пару километров и завис там, отбрасывая на «Кархародон» слабые пятна от своей внешней подсветки.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил Рыжий с двумя бластерами в руках.

Настоящий цвайхандер прям.

— Ждём, — приказал я. — Ещё рано.

И мы ждали.

А оптом от «Ностромикона» к «Кархарадону» полетели стальные змеи магнитных фалов и присосались к его бортам, прочно связав два корабля.

Всё. Там убедились, что мы мертвы и безопасны, что кислород есть, и решили пощупать, чего ценного можно найти у нас на борту. Что ж, избавили меня от оставшейся толики сомнений в нравственной чистоте моей затеи.

Но такие игры могут играть в обе стороны.

— А вот теперь пора, — произнес я. — Начали!

С виду мертвый «Кархародон» вдруг выбросил в сторону опасно приблизившегося к нему тягача бронированный снаряд гибкого штурмового трапа с абордажной командой внутри. Трап упруго развернулся по всей немалой длине, однозарядной пушкой на носу пробил направленным выстрелом дырищу в борту жертвы и преодолев отдачу на ракетных двигателях вколотил в дыру сам бронированный купол.

Лепестки купола раскрылись внутрь, намертво заклинив конец трапа в борту «Ностромикона». Раздувшиеся по окружности дыры вставки мигом загерметизировали проход.

Я поднялся с колен на крыше кабины погрузчика, сбрасывая осколки чужой обшивки. Блин, хорошо, что я вовремя за кабиной укрылся, башку снесло бы только так.

Так, а где это мы? Палуба, похоже погрузочная. Направление искусственной гравитации в норме. Атмосфера терпит. Ветерок заметный, травит, конечно, в пробоину, но умеренно, не драматично.

На палубе, застыв, стоят обряженные в оранжевые скафандры члены досмотровой партии, собранной, чтобы осмотреть наш корабль. Отважные исследователи, все как один — ошарашенные нашим внезапным вторжением со взломом.

— Всех прошу сохранять спокойствие, дамы и господа! — весело сообщил я, поднимая сверкающий бластер и опуская катлас. — Это ограбление!

Ну вот зачем я это сказал? О чем я только думал, когда предлагал им такое?

Естественно, никто меня не послушался.

Все на палубе разом вытащили бластеры и все разом, никого больше не замечая словно на расстреле пальнули прямо в меня одного!

Вот дерьмо!

Десяток бластерных болтов повыбивал искры из поднятой вверх манипулятором погрузчика бронеплиты. У Пацюка Игнатьевича реакция как у молодого, только потому и спаслись. Расплавленный плазмой металл шипел в выбитых в плите воронках.

Мои сопартийцы тут же оперативно и надежно залегли за щитом и носа оттуда не показывали. Разумные люди.

В конце-концов с той стороны палубы перестали стрелять, видимо уловили, что палят в никуда.

Так. А вот теперь кажется можно и поговорить.

— Охренели⁈ — проорал я приподнимая голову из укрытия за кабиной на крыше транспортера. — Вы чего творите? Также и убить можно кого-нибудь! Это обычное мирное ограбление. Чего вы с Ордой так не сражаетесь?

— Вы кто такие? — крикнули мне в ответ с той стороны. Женский голос-то. Приятный такой с низкими волнующим обертонами, прям как мне нравится. И не скажешь так, что готова пристрелить на месте за одно неудачное слово.

— Вольный Флот! — отозвался я.

А чего, пусть знают, что сопротивление бесполезно, в деле профессионалы.

— Охренеть, — донесся до меня ироничный ответ. — Вольный Флот. А мы дураки — вас спасать собрались.

— Конечно-конечно! — усмехнулся я. — А все эти волыны вы с собой собрали, просто чтобы впечатлении поярче произвести, да? Чтобы спасаемые не слишком возникали, я прав?

— Гм, — донесся до меня смущенный ответ.

Да я же в десятку попал!

— Так что ты тут мне тут не заливай! — усмехнулся я. — Грабить ничейное имущество вы собирались! Просто мы успели раньше!

— Это мы ещё посмотрим! — дерзко ответили с той стороны. — Кто кого успел.

Так, ну это уже ни в какие ворота.

— Короче! — разозлился я наконец. — Вы тут все самоубийцы, что ли? Это ограбление, а не геноцид! Маленькое, нежное, романтичное ограбление. Не нужно превращать его в уродливую взаимную бойню! Сложили оружие, я сказал! Сделаем это по быстрому! Раз-раз, и разбежались!

— А поцеловать? — ехидно спросили с той стороны.

Так. Кажется, отношения налаживаются.

— Ну так и быть, — усмехнулся я. — Я тебя лично поцелую.

А интонации-то этого дерзкого голоса какие-то знакомые…

— Слушай, красавица, давай не будем совершать необратимых поступков и просто поговорим, — предложил я. — Смотри! Вот я убираю свою пушку и меч. Я сейчас выйду с пустыми руками и мы поговорим.

— Ну давай. Давай, поговорим, коли не врешь, — отозвались с той стороны.

Я убрав оружие осторожно вышел из-за щита на погрузчике Осторожность не помешает, личных щитов у меня теперь нет, надо беречь тушку-то, она у меня одна и я к ней уже привык.

Пацюк Игнатьевич со скептическим выражением на лице наблюдал за мной из кабины, но субординацию не нарушал и меня не останавливал. У начальства голова большая, вот пусть оно само глупости и делает.

С той стороны появилась фигура с меня ростом, но несомненно женских форм. Ого. Серьезная девушка. Такую пожалуй не жаль и поцеловать будет.

Мы сблизились на нейтральной территории, посредине причальной палубы. Я проверил внешнее давление, низковато, но терпимо и снял маску. На такие переговоры лучше ходить с открытым забралом.

Девушка в скафандре остановилась, присмотрелась ко мне…

— Саша? Иванов? Это ты⁈ Ну я так и знала, что ты на самом деле пират!

Чего-чего? Она меня знает? Я ее знаю?

— Знаешь, не узнаю тебя во всем этом, — задумчиво произнес я, разглядывая её скафандр.

— Ну, конечно! — захохотала девушка поднимая забрало своего шлема.

Вот тут я её и узнал!

— Снегирина? Вот это встреча! — воскликнул я. — Вот это неожиданно! А ты чего здесь?

— Я тут работаю, — ответила Снегирина. — Это теперь мой корабль!

— Тесен космос! — захохотал я.

И полез обниматься.

Это же Снегирина! Ну, та самая неподдельная блондинка, валькирия, что подвезла меня на Герберу вскоре после пробуждения в Пантеоне. Могучая девушка-пилот с пропорциями валькирии из древнего обедневшего дворянского рода с Периферии. Рипловы их фамилия, я вспомнил.

Мы очень весело провели время в том полете. Я без всякой скромности рад был её видеть. И она меня обняла вполне искренне!

— А я-то думала, ты заливаешь мне тогда насчет абордажей! — произнесла Снегирина. — А это вон чего! А ты действительно в этом деле силён. Вон как ловко борт вскрыл.

— Ну, на самом деле, пиратство — это так, для души, в свободное время, — вкрадчиво добавил я. — А вообще-то я поместный дворянин, у меня своя планета есть!

И мы оба посмеялись над моей шуткой.

— Так, значит, это ты тут промышляешь?

— Мы тут, на самом деле, немного терпим бедствие, — усмехнулся я. — И если ты от своих щедрот нам немного отсыпешь своих запасов, я смогу выдать это за добычу для моих товарищей по опасному бизнесу на том корабле. Не напрягайся ты так, я всё возмещу. На Гербере у меня кредит практически бесконечный, тебе там всё возместят.

— Хотелось бы верить, — с явным подозрением отозвалась Снегирина.

— Почему вы вышли из прыжка? — спросил я.

— Первое поколение двигателя Гейзенберга. Внезапный сбой в подпространственной навигации, — поморщилась Снегирина. — Вывалились прямо посреди Войда, хотя должны были пройти по касательной. Впервые в моей практике такое случилось. Вероятность такого события — это погрешность с огромным количеством нулей. Но мне везет. Мы и не думали, что тут чужаки могут быть…