Ну это с Черепом не в первый раз.

— А эти кровожадные двигатели — ведь тоже твоя работа? — спросил я. — Вот все эти твои бутылки и жидкие доспехи? Как ты это делаешь?

— Хочешь всё знать? — одобрительно произнесла Богиня.

— Кто знает, что может пригодится в следующий момент? — отозвался я.

— Это точно, — одобрительно ткнула в мою сторорну длинным пальцем Богиня. — Ты всегда был способным мальчиком, я так твоей бабушке всегда и говорила, что этот малыш далеко пойдет. А она ещё не верила всё смеялась…

Чего-чего? Она это серьезно? Откуда, как она может знать мою бабулю Иванову? Или просто нагло врет мне? С неё станется.

— Я сейчас записала напоследок технологический процесс работы с тёмной протоматерией в уголок её памяти. — Богиня кивнула в сторону Октавии. — Она тебе все расскажет, только спроси её. Это мой тебе подарок на прощание,

— В смысле на прощание? — нахмурился я. — Ты собираешься уйти?

Блин! А как же поговорить? А про бабушку? Я даже половины вопросов задать не успел!

— Не беспокойся обо мне, — Богиня мне подмигнула. — Спасибо, что подбросил, но здесь я, пожалуй, выйду.

— Что? Куда ты выйдешь? — неприятно поразился я. — Здесь же нет ничего. Куда?..

Но она уже исчезла. Меня качнуло в кресле вперед, когда воздух заполнил покинутое ею место и только волна мигающего затемнения пробежала по кораблю.

Она ушла. Практически без предупреждения. Как кошка, которая гуляет сама по себе.

Вот чёрт. Наверное, я никогда не смогу к ней привыкнуть. Она во всем слишком чересчур, с перебором.

Если разложить степень адекватности и человечности в виде спектра излучения, то представители человечества будут в виде видимого диапазона, Орда — злая инфракрасная дрянь, а эта — что-то мрачное, далеко за пределами ультрафиолета. Что-то фигня, что это фигня, и обе две такие фигни, что я даже не уверен, что рад иметь подобного союзника на своей стороне.

Хотя — в любом случае, лучше на нашей, чем с той.

Чем нас больше, тем их меньше.

— Она ушла? — спросила Октавия, поворачиваясь ко мне.

— Да, — недовольно отозвался я.

— Какая-то форма оперирования с тёмной энергией, — произнесла Октавия. — Нечто вроде Гиперброска, только экономнее.

— Похоже на то, — устало отозвался я. — Мир куда сложнее, Октавия, чем я мог предполагать.

Октавия подошла ко мне, наклонилась, её внимательны голубые глаза тщательно считывали мое состояние.

— Вы очень утомлены, господин рыцарь, — с некоторым укором произнесла Октавия. — Меня долго не было рядом с вами. Что еще я пропустила?

— Ну, — я устало махнул рукой и покачал головой. — Так вот с ходу и не расскажешь. Ну, ты сломала примерно шестнадцать плечевых костей.

— Что⁈ — удивилась Октавия. — Зачем это? Я, конечно, кое-что припоминаю, но как-то слишком фрагментарно. Словно мне памяти не хватало фиксировать воспоминания, а то, что зафиксировалось — на битых секторах. Зачем мне ломать кости?

— Я думал, это ты нам расскажешь — зачем, — улыбнулся я. — Но это мелочь. Главное, мы снова вместе, Заскочим в одну населенную точку неподалеку, Гуль называется, и после — сразу домой. Хватит, нагулялся я что-то.

— Всецело поддерживаю, — согласилась Октавия. — А что вы так и ходите в тех обносках, что я подобрала для вас? Это когда вообще было?

— Давно, — усмехнулся я. — Принимаю сухой душ прямо в одежде. В последнее время ботинки скинуть некогда.

— Так не пойдет, — решительно заявила Октавия. — Где этот ваш плащ? Я его почищу, а потом займусь всем остальным.

— Вон там лежит, — показал я. — Поосторожнее, там Потемкин с подругой пригрелся.

— У нас теперь два броненосца? — настороженно произнесла Октавия, заглядывая в гнездо предусмотрительно организованное светлейшим князем из моего пыльника. — И что это они делают? Они что⁈ Они размножаются! Отвратительно! Как негигиенично! Вы как хотите, но я это убирать не буду! Я вольный искусственный интеллект, в конце-концов!

Я только захохотал в ответ. Прежняя работящая Октавия, ненавидящая герберскую фауну, вернулась к нам.

— А где эта? — осторожно поинтересовался Рыжий, когда мы вернулись. — Ну, которая из бутылки.

— Какая еще «эта»? — нахмурился я. — Ах эта. Да. Она ушла. Но обещала вернуться.

Наверное, поэтому команда продолжала шарахаться от плохо освещенных участков в корабельных коридорах и постоянно оглядывалась. Все ждала возвращения.

Док между тем разместил всех новоприбывших в госпитале, накормил, обогрел и спать уложил ударной дозой специализированных средств внутреннего применения. Проблем с этой стороны не ожидалось.

Команда была невероятно довольна, что никуда больше тащиться по Войду не требуется и мы идем домой.

Ну что ж. Мне примерно понятно, что делать дальше. Вернемся на Гуль и будем там поджидать возвращения «Принца Александра» с Черепом на борту.

И Череп, вероятно, постарается убить меня, как только увидит. Невзлюбил он меня. Ой не взлюбил.

Но мы ходили вместе на Хтонь, в составе Отряда Безумие, мы из одной легенды, и мы не должны убивать друг друга. Людям нужно в кого-то и во что-то верить, и так уж вышло, что они поверили в нас. Нас всех, включая Матиуса «Черепа» Чемберлена, со всеми его отягчающими способностями.

Мы не можем, не имеем права демонстрировать раскол, когда Орда наступает. Я просто не могу позволить себе убить его. Не попытавшись еще хотя бы раз.

Чувствую, что я об этом ещё сильно пожалею. Но я попробую дать ему ещё один шанс: я не стану стрелять в него первым.

А вот меня он точно сразу убьет.

На Гуле явно удивились нашему скорому возвращению, но особо вопросов не задавали. Не первый корабль вот так безрадостно вернувшийся с обломанной под корень мотивацией, с унылых кладбищ сияющих надежд и упований. Пиратские сокровища — они такие, с ними расслабиться не получится, безопаснее в крысиные бои гонять.

Ну и в каком-то смысле именно сокровище мы и нашли. Разве Тёмная Богиня это не сокровище? Ещё какое… Прям не вынесешь. Устанет рука.

Слушки о нашем тёмном деле на Гадюке по Гулю-таки пошли, Утырок, конечно, проболтался, да и я уверен, доктор тоже не сдерживал себя в выражениях на своей периодической сессии у своего верного личного психоаналитика за ближайшей барной стойкой.

Но эти слухи я был готов настойчиво игнорировать.

В общем, после возвращения с Гадюки мы с Октавией засели на корабле, гулять на Гуль не выбирались, вели затворнический образ жизни. Команду я отпустил, и поправлял нервы расшатанные темпоральным антициклоном, медитациями, едой арнажированной Октавией лично и сном. Поскольку во время сна по настоящему длительного и глубокого которого меня никто не беспокоил, через какое-то время все это даже действительно начало немного напоминать отдых.

И все это время мы готовились.

И вот настал этот день, настал этот час, когда Череп вернулся на Гуль.

Октавия, наливавшая мне зелёный оздоровительный настой для выведения частиц тяжелых металлов из моего молодого растущего организма, лично для меня добыла в этом неизящном месте приличествующий принцу-инкогнито высокий бокал в протоимперском стиле, замерла.

— «Принц Александр» появился в зоне устойчивой связи, — доложила она, наконец, наполнив мой бокал до краев и не пролив ни капли.

— Ну что ж, — произнес я, взяв бокал за тонкую серебряную ножку. — Действуем по плану.

— Будет сделано, господин имперский рыцарь, — поклонилась Октавия.

А я, наконец, начал готовиться к выходу в свет.

Нацепил свой модный прикид пиратского капитана. Только без броненосцев: сладкая парочка уже явно находилась на стадии счастливого ожидания, и я решил Светлейшего князя от семейных радостей не отвлекать, хватит с него пока приключений. Я и сам уже большой, справлюсь. Сунул в кобуру немного сбалансированный и усовершенствованный Октавией позолоченный бластер, накинул мой противобластерный пыльник и спустился с корабля на причальную палубу недалеко от Большого Кольца.