Он знал, что у него есть козырь – главы Старших Домов, объединенные ненавистью к указу принцессы о равенстве Домов. Их негодование было ему на руку. Он играл на их самых темных страхах и амбициях, находя в каждом поддержку. Его эмиссары сновали между замками, сея семена раздора и собирая силы.

Вскоре у стен столицы собралось пять тысяч воинов из дружин Старших Домов. И два десятка глав Старших Домов. Это была внушительная сила, но Манру-ил знал, как ее использовать. Он хотел направить ее не против лесных захватчиков, а против тех, кто осмелился бросить вызов его власти – последователей Торы на Западном перевале. Но не военная сила была главным его оружием, а умение убеждать в своей правоте. Он с легкостью называл белое черным, и ему верили.

Немного успокоившись, Манру-ил созвал совет преданных ему эльфаров. Втайне от слуг, в комнате, где не было посторонних ушей, он начал свою речь.

– Леры, вы знаете, что принцесса Тора и Чарта-ил бежали, оставив нас в беде. Пусть проклятие народа Снежных гор падет на их головы! В стране больше нет законной силы, способной собрать в единый кулак все Дома. Нам нужно иметь сильную волю и решительность. Мы должны вновь собрать Комитет Спасения Нации, чтобы защитить нашу страну от лесных захватчиков и предателей. Высший совет показал свою недееспособность и больше не может представлять власть в Снежном княжестве. Наш народ страдает под пятой врага, и мы должны найти новое решение, которое спасет всех нас от гибели.

Манру-ил говорил уверенно, но в его голосе звучала скрытая угроза. Он был искусным политиком, который умел манипулировать людьми. Он не хотел брать на себя ответственность за непопулярные решения – это должны были сделать другие. Его слова проникали в сердца присутствующих, заставляя их поверить в его правоту. А он всегда ловко оставлял себе возможность отступить, сказав, что это не он, а они, а он думает совсем по-другому. Или же, при удачном раскладе, присвоить плоды успеха себе.

Как и предвидел Манру-ил, первым взял слово лер Ради-ил – амбициозный, но недальновидный снежный эльфар. Его голос, резкий и уверенный, разнесся по залу, наполняя его звенящей торжественностью.

– Леры, я убежден, что настало время положить конец этой бессмысленной войне, – произнес он, обводя взглядом собрание. – Чего мы добиваемся?.. Остановите меня, если я ошибаюсь, но все здесь стремятся к одному – прекратить кровопролитие. Пусть мы и не имеем князя, но и выбирать его не из кого. Любой, кто осмелится заявить: «Я буду князем», тут же навлечет на себя гнев остальных. Вы понимаете это?

Его слова были встречены молчанием, но в этом молчании читалось согласие. Каждый из собравшихся понимал, что никто не хочет видеть князем кого-то другого. Каждый считал себя лучше, умнее, достойнее.

– Поэтому, – продолжил Ради-ил, – власть должна быть сосредоточена в руках высокого собрания, а над ним должен стоять великий князь Леса. Лес далеко, а мы здесь, рядом. Что изменится в нашей жизни? Ничего. Мы останемся у власти, как и прежде, а Младшие Дома будут знать свое место. Их следует лишить права управлять пограничными силами и иметь конную дружину. Во избежание будущих неприятностей, так сказать…

Его речь словно холодный ветер пронеслась по залу, оставив за собой ледяной след. Все осознавали правоту Ради-ила, но предложенная им идея господства великого князя Леса над Снежными горами вызвала у многих беспокойство. Что скажут подданные? А дружина? Пойдет ли она за главами Домов? Эти мысли тревожили умы собравшихся, пока лер Манру-ил терпеливо ждал их решения. Он знал, что предложение Ради-ила будет принято, но ему нужно было время, чтобы убедить их, что это единственный способ сохранить власть. Если война с Вечным лесом продолжится, силы сопротивления окрепнут, и тогда они не смогут противостоять им. А за то, что они не бились с врагом, их отлучат от власти. Никто из присутствующих не желал сражаться с армией Вечного леса. Их аргумент был прост: они не хотели сражаться за Тору и за равенство Домов. Это вызывало у них отторжение. Они не желали делить власть с Младшими Домами и не могли принять выскочку-девчонку во главе княжества.

Среди задумчиво сидящих леров поднялся внушительный, моложавый лер Довар-ил – давний сторонник Манру-ила и один из заговорщиков, поддерживающий связь с Братством.

– Леры, – начал он размеренно, – не стоит недооценивать Братство. Его сила и поддержка Леса могут сделать их нашими союзниками.

– Братство? – прервал его лер Манру-ил. – У них нет поддержки Леса.

– Откуда вам это известно? – удивился Довар-ил.

– У меня есть осведомители, – солгал Манру-ил, не моргнув глазом. – Они говорят, что Лес разрывает отношения с Братством и ищет здоровые силы в Снежном княжестве. Братство не выполнило свой договор с Лесом. Вот так-то.

– Однако, – произнес Довар-ил, – не знал. Но я все же думаю, что мы можем использовать их войска. Решение подчиниться князю Леса кажется разумным, если мы сохраним свою власть на местах и в Высшем совете. Но вы понимаете, что не все примут такое положение вещей… И я предлагаю связаться с лидерами Братства.

– Для чего? – прервал его лер Шанда-ил.

– Чтобы они навели порядок среди мятежников. Они уже запятнали себя братоубийством.

В зале воцарилась тишина. Затем лер Ради-ил осторожно спросил:

– Вы считаете, что их можно использовать для подавления инакомыслия?

– Именно так, – ответил Довар-ил и сел.

Вскоре собрание приняло решение отправить лера Манру-ила на переговоры с Вечным лесом от имени большинства глав Старших Домов. Он должен был предложить Лесу мир и сотрудничество, но при этом главы Домов должны были сохранить свою власть на местах.

Когда собрание начало расходиться, лер Манру-ил задал насущный вопрос:

– Леры, нам предстоит решить, что делать с войсками этой выскочки, которая увела ополчение из столицы. Это единственная реальная сила, которая противостоит нам. Прошу вас подумать и предложить свои идеи.

Перед убытием в Азанар я с тяжелым сердцем вошел в спальню, где мои невесты ели фрукты и тихо переговаривались. Тора была серьезна, но спокойна. В окружении двух женщин, которые обладали силой характера, волей и умом, она чувствовала себя спокойно и незаметно заняла третье по счету место в их иерархии. Это было видно невооруженным глазом. А я понимал, что удел Торы не престол, а нечто другое. Слишком она легкомысленна, непрозорлива, высокомерна и наивна одновременно. Отдав первенство моим невестам, она сама поставила себя в подчиненное положение. Так правители себя не ведут.

Мне нужно было найти способ объяснить ей, что ее шансы на трон Снежного княжества с каждым днем тают. Водоворот событий ворвался в ее жизнь, стирая ее из списка претендентов. Но кроме нее и лера Манру-ила не было никого, кто мог бы занять это место.

Не впервые я столкнулся с проблемой, которую не знал, как решить. Чем больше я узнавал о способностях детей Творца, тем отчетливее понимал, как хрупки мои наивные мечты осуществить свои планы. Меняя игру Рока на уровне смертных, я погружал мир Сивиллы в хаос, и ничего не мог с этим поделать. Может, на руинах старого мира как птица Феникс возникнет новое образование… Но я отбросил эти пессимистичные мысли.

– Давайте поговорим, – предложил я, садясь. – Вы женщины умные и происходите из правящих кругов. Скажите честно, сможет ли Тора стать полновластной правительницей Снежных гор?

Я задал вопрос, который мучил меня, и даже вспотел, ожидая ответа.

– Если ты ей поможешь, то да, – ответила Ганга. – Орки и преданные ей эльфары разгромят войска Вечного леса.

– Может, и так. Но кто тогда будет считаться с Торой, если все будут знать, что она обязана победой человеку? Победа будет моя, а не ее. А я для снежных эльфаров – второй сорт. Человек, недостойный ни чести, ни славы…

В спальне повисла тишина. До девочек дошло, что, опираясь на меня, Тора станет марионеткой в руках одного из глав Домов, причем Младшего. А зная устои княжества, нельзя было ожидать покорности глав Старших Домов. Я прямо спросил Тору, что будет в княжестве, если я силой возведу ее на престол.