Она не сдерживала свое тело, позволяя ему делать что хотелось. Подавалась вперед, выгибалась, ластилась, как большая кошка, получая в ответ столько страсти и наслаждения, что едва справлялась с этим потоком.

Звуки, наполняющие комнату, когда-то давно казались ей непристойными и очень смущающими, но сейчас она находила их восхитительными и возбуждающими. Звук влажной кожи, соприкасающейся между собой, отдавался в ней сладкой дрожью.

Ольга никогда не испытывала ничего подобного. По своей природе, как ей казалось, она была довольно холодной и незаинтересованной. Там, где другие исступленно искали себе партнеров, она спокойно переносила отсутствие физической близости.

Ее всегда немного удивляли разговоры женщин, которые жаловались, если секса не было неделю или (не дай бог!) месяц. Сама Ольга годами могла обходиться без этого и не ощущала на себе никаких последствий.

То, что делал с ней Грон, выходило за грань ее прежнего опыта. Удовольствие, которого она обычно достигала нехитрыми методами, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас.

Грон мучил ее, но мука эта была сладкой, тягучей и восхитительно желанной.

Теперь Ольга могла понять разговоры всех тех женщин. Ей даже на миг стало обидно. Видимо, до этого ей просто не попадался тот самый мужчина.

Мысли эти были мимолетными. Все ее внимание было сосредоточено на моменте.

Когда жар в животе и мука в теле стали совсем невыносимы, она едва не заплакала, умоляя освободить ее.

Грон после этих слов вцепился в нее так, будто опасался, что она в любой момент исчезнет, и усилил свой напор. Его толчки отдавались в ней, сотрясали тело, посылая внутрь все новые волны удовольствия, которые поднимали ее все выше и выше.

А потом она рухнула.

Яркая вспышка ослепила ее и столкнула в темную бездну.

Ольга долго приходила в себя. Тело то и дело сжималось, будто пытаясь вернуть прошедшее мгновение. Она устала, тяжело дышала и ощущала себя так, словно кто-то вынул все кости.

Грон лежал рядом. Он и сам тяжело дышал. Его веки были сомкнуты, а рот приоткрыт. Он то и дело облизывал пересохшие губы и едва слышно храпел.

Ольга, вернув себе самообладание, скользнула по телу мужа взглядом, чувствуя, как глубоко внутри ворочается, казалось, сытое возбуждение. Ей в голову внезапно полезли разные пошлости, о которых она раньше даже не думала.

Интересно, каково это – ощутить его вкус?

Как он отреагирует, если она опустится перед ним на колени и позволит своим губам вознести его на вершину?

Ольга отвернулась, полыхая щеками. Грон, словно ощутив ее легкое смятение, повернулся к ней, а потом рывком поднялся, нависнув. Теплые губы нежно прикоснулись к ее губам.

Сначала поцелуи были легкими, как перышки, просто ласка, просто благодарность, но с каждой минутой становились все голоднее. Так было до тех пор, пока Ольга не ощутила себя в иной позе.

Вместо того чтобы устыдиться, она прогнулась и уткнулась носом в подушку, выставляя себя напоказ. Сзади послышался стон.

Ночь пролетела в одно мгновение. Ольга не могла сказать точно, сколько раз они были едины телами. Все слилось в один комок жара, хрипов, удовольствия, вспышек страсти и усталости.

Никакого стеснения, стыдливости и нежелания. Все, что они делали, горячо приветствовалось обеими сторонами. Ольга воплотила в жизнь свои фантазии. Грон воспринял их с большим энтузиазмом. Казалось, он не мог насмотреться на то, что происходило в тот момент. Его глаза были дикими и жадными, а он сам походил на хищника, который просто умирает от желания поглотить свою жертву целиком.

Ответ Грона довел Ольгу до состояния, когда она не могла даже думать связно. В тот миг от нее можно было добиться только стонов и просьб. Она умоляла его, о чем, сама не зная, но Грон интуитивно понимал, что именно нужно, и давал ей это раз за разом, поднимая на вершину.

Они уснули под утро, утомленные, но очень довольные.

Утром, когда они проснулись, между ними не возникло никакой неловкости. Первая ночь словно сорвала барьеры. После этого они никак не могли насытиться друг другом. Постоянные прикосновения, объятия, поцелуи – чаще всего украдкой, чтобы не дразнить других, но от этого все становилось только слаще и приятней.

Им казалось, что они ведут себя незаметно, но окружающие гномы не были глупыми. Они все подмечали и время от времени необидно подшучивали над своим королем, недоумевая, что нашло на пару, которая уже который месяц состоит в браке. По идее, все должно немного ослабнуть, а тут только новый виток.

На волне эйфории работа с восстановлением продвигалась ускоренными темпами, что было удивительно, учитывая, сколько времени уходило на любовные игры. В итоге Ольга сама не поверила, когда поняла, что закончила полностью. В тот день гномы, как обычно, закатили пир. Они никак не могли пропустить такое событие.

С фейерверками теперь все были более осторожны, никому не хотелось повредить свежепостроенные лестницы, но в остальном гномы ни в чем себе не отказывали.

После того как все немного отошли от застолья, жизнь потекла своим чередом. Грон правил, издавая новые законы. Остальные гномы возобновили обычную работу. А Ольга начала задумываться о том, что ей пора на поверхность, строить город.

Эти мысли не нравились Грону. Он не мог пока покинуть царство, но и отпускать Ольгу одну ему крайне не хотелось. Эльфы, постоянно следующие за Ольгой будто тени, не помогали. Умом Грон понимал, что не стоит волноваться, что они не претендуют на физическую близость, но ничего не мог поделать с ревностью, которая иногда вспыхивала в груди как пламя.

– Смотри, – Грон поставил перед Ольгой большой ящик. – Это специальный сундук, – начал он, присев рядом и откидывая массивную крышку. – Видишь эти замки? У каждого особая комбинация, которую знают только два гнома – король и казначей.

Ольга кивнула, оглядывая монстра технической мысли.

– И зачем ты мне его показываешь? – спросила она. Даже думать не хотелось, какой вес у ящика и сколько сил у Грона, который с такой легкостью его принес.

– Это особые сундуки, – Грон сел рядом. – В них хранится королевское золото.

– И? – Ольга чуть нахмурилась.

– И они сейчас совсем пусты, – Грон подхватил ее руку и поцеловал пальцы, заглядывая в глаза.

Ольга моргнула, а потом до нее дошло. Этот жук хотел занять ее хоть чем-нибудь, чтобы отвлечь от города на поверхности!

– Ах, – она притворно вздохнула и печально покачала головой. – И сколько в королевстве таких сундуков?

– Пятьдесят, – с готовностью ответил Грон, не подозревая, что его ждет.

– И все пустые?

– Все пустые, – его голос прозвучал удрученно и печально. – Мои предки изрядно потратились. И никто из них не хотел пополнять золотой запас.

Он душераздирающе вздохнул.

– Какие нехорошие… гномы, – поддержала его Ольга, а потом сделала вид, что глубоко задумалась. Грон наблюдал за ней, стараясь не показывать, что он вообще на что-то намекает. Вот просто захотелось принести сундук в их спальню, что тут такого?

– Хорошо, я наполню их! – решила Ольга.

Конечно, той жилы, которой она недавно коснулась, не хватит заполнить все пятьдесят сундуков, но кто сказал, что в окрестностях только одна жила?

– Правда?

– Конечно, – Оля улыбнулась. – Мы будем самым богатым царством во все времена.

Грон улыбнулся и потянулся за поцелуем, но Ольга отпрянула, сделав вид, что слишком воодушевлена идеей. На самом деле ей хотелось слегка наказать мужа за нелепую попытку манипулировать ею. Она крайне не любила подобного. Если ему чего-то хотелось, то он должен был сказать об этом прямо, а не прибегать к таким методам. Конечно, Грон не особо-то и скрывал свои намерения, но все равно нужно было сделать так, чтобы в будущем у него и мысли не возникло делать нечто подобное.

– Показывай, – попросила она.